Он медленно опустил бинокль и пошел к расположенной неподалеку телефонной будке. — Он вставил монету, набрал номер и подождал. Он тихо сказал несколько слов по-японски и повесил трубку. Затем, даже не оглянувшись на облако, которое, клубясь, поднималось в верхние слои атмосферы, сел в машину и уехал.

Взрыв был зарегистрирован сейсмостанциями, расположенными по всему свету. Ближе всего к эпицентру была расположена станция Национального центра по изучению землетрясений на территории Колорадской школы горных инженеров в городке Голден. Стрелки сейсмографов начали внезапно танцевать по лентам самописцев, что заставило геофизика Клейтона Морзе обратить внимание на сотрясения почвы, когда он уже собирался окончить дежурство и поехать домой.

Он нахмурился и пропустил данные через компьютер. Не отрывая взгляда от экрана монитора, он набрал номер Роджера Стивенсона, директора центра, который в тот день позвонил и сказал, что заболел и на работу не выйдет.

— Хелло.

— Роджер?

— Да, это я.

— Боже, какой у тебя ужасный голос, я тебя даже не узнал.

— Этот грипп меня просто доконал.

— Извини, что беспокою тебя, но мы только что зарегистрировали толчок.

— Калифорния?

— Нет, эпицентр где-то около границы Вайоминга и Монтаны.

Наступила короткая пауза.

— Это странно, весь этот район никак не назовешь сейсмически активным.

— Этот толчок искусственного происхождения.

— Взрыв?

— И крупный. Из того, что я могу заключить по интенсивности толчка, он выглядит как ядерный.

— Боже, — слабо пробормотал Стивенсон, — ты уверен?

— Ну, кто может быть уверен относительно таких вещей, — ответил Морзе.

— Пентагон никогда не проводил испытаний в этой части страны.

— Они к тому же не предупредили нас о каких-либо подземных испытаниях.

— Что-то непохоже на них проводить испытания, не предупредив нас.

— Как ты думаешь, нам нужно уточнить это в Комиссии по ядерной энергии?

Может быть, Стивенсон действительно чувствовал себя неважно из-за гриппа, но его сознание было совершенно ясным.

— Нет смысла обращаться к чиновникам невысокого ранга, они ни черта не знают, надо выходить на самый верх. Позвони Хэнку Зауэру, нашему общему знакомому из Агентства национальной безопасности, и выясни, что, черт подери, происходит.

— А если Зауэр нам не скажет? — спросил Морзе.

— Нам-то что? Главное, мы скинули эту загадку на них и теперь можем спокойно сидеть и ждать следующего большого толчка с эпицентром в Калифорнии.

Зауэр не рассказал о том, чего он сам не знал. Но он сразу понял, что речь идет о чрезвычайной ситуации национального масштаба, и, запросив у Морзе дополнительные данные, немедленно передал всю информацию директору ЦРУ.

Президент находился на борту своего персонального самолета, летящего на званый обед в Сан- Франциско для встречи с политическими лидерами и сбора средств, когда ему позвонил Джордан.

— Что нового о ситуации?

— Мы получили сообщения о ядерном взрыве в Вайоминге, — ответил Джордан.

— Проклятье! — шепотом ругнулся президент. — Наш или их?

— Точно не наш. Это должна быть одна из заминированных машин.

— О числе жертв что-нибудь известно?

— Их практически не было. Взрыв произошел в малонаселенной местности, там расположены только ранчо.

Президент боялся задавать следующий вопрос.

— Есть ли сведения о других взрывах?

— Нет, сэр. На данный момент взрыв в Вайоминге был единственным.

— Я думал, что Проект «Кайтен» был задержан по крайней мере на сорок восемь часов.

— Так и есть, — твердо сказал Джордан. — У них не было достаточно времени, чтобы перепрограммировать системы.

— Как ты объяснишь этот взрыв, Рей?

— Я разговаривал с Перси Нэшем. Он считает, что бомба была взорвана на месте с помощью ружья с. высокой скоростью пули.

— Роботом?

— Нет, человеком.

— Так что феномен камикадзе не ушел в прошлое.

— Выходит, что так.

— Зачем эта самоубийственная тактика сейчас? — спросил президент.

— Вероятно, предостережение. Они не без оснований уверены, что Сума попал к нам в руки, и перестраховываются, стараясь удержать нас от атомного удара, пока они отчаянно пытаются перепрограммировать систему детонации для всего проекта.

— Ну, что же, они чертовски успешно с этим справляются.

— За рулем сидите вы, господин президент. Теперь у нас есть все существующие в мире оправдания для того. чтобы ответить ядерным ударом.

— Лучших и не надо, но какие у вас есть надежные доказательства, что Проект «Кайтен» не является сейчас работоспособным? Вдруг японцы совершили маленькое чудо и перепрограммировали системы? Что, если они не блефуют?

— Неопровержимых доказательств у нас нет, — согласишься Джордан.

— Если мы запустим ракету с боеголовкой на остров Сосеки и детекторы центра «Дракон» засекут ее приближение, их последним перед неизбежной гибелью действием будет послать сигнал на подрыв бомб еще до того. как роботы-водители выведут их в отдаленные от крупных городов места по всей стране.

— Ужасная мысль, господин президент. И даже еще более ужасной делают ее известные нам места нахождения спрятанных автомобилей. Большинство спрятано в крупных городах или на их окраинах.

— Эти машины должны быть найдены, а их бомбы обезврежены так быстро и тихо, как это только возможно. Мы не можем допустить, чтобы весь этот ужас стал известен общественности, во всяком случае сейчас.

— ФБР послало целую армию агентов для прочесывания городов.

— Они знают, как обезвреживать бомбы?

— В каждой группе есть ядерный физик, чтобы проделать эту работу.

Джордану не были видны морщинки тревоги на лице президента.

— Это будет наш последний шанс, Рей, Твой новый план — это последний бросок костей.

— Я это прекрасно понимаю, господин президент. Завтра к этому часу мы будем знать, не превратились ли мы в порабощенную страну.

Почти в это же самое время специальный агент ФБР Билл Фрик и его группа с разных сторон поодиночке подходили к подземному боксу, в котором внутри гаража отеля «Пасифик Парадиз» были спрятаны заминированные автомобили.

Охранников вблизи бокса не было, и стальные двери не были заперты. Скверный знак, подумал Фрик. Его тревога возросла, когда входившие в группу электронщики обнаружили, что охранная сигнализация отключена.

Он осторожно провел свою группу через двери в то, что казалось помещением для разгрузки прибывающих грузовиков. В противоположном конце помещения находилась большая металлическая дверь, поднимающаяся вертикально вверх. Она была достаточно широка и высока, чтобы в проем мог проехать