- Тогда и мне конец. Бога бояться надо, - он сразу пожалел, что сказал, но слово уже слетело. Дьявол пришел в крайнее изумление:

- Плюнь на это незамедлительно!

- Без страха Божьего мы пришли к краху.

- Да зачем он?!

- Чтобы была надежда, - говорить стало еще труднее.

- Они ее не видят!

- Я принесу ее.

Огромное напряжение охватило его. Он с трудом видел сцену и почти ничего не слышал, кроме голоса справа.

- Ты принесешь надежду? - восхитился собеседник. - Да ты целый день болтаешься по Городу, а ничего не сделал!

- Значит, время еще не пришло... - он побледнел.

- Кому ты нужен? - не скрываясь, паясничал дьявол. - В каждом из твоих друзей есть коренная страсть: деньги, любовь, а у тебя? Вот моя невеста: в России ее окружали сумасшедшие, и здесь она себе нашла как раз такого!

Саша резко вскинул глаза, но стерпел и задумчиво спросил:

- Почему ты боишься меня?

Дьявол пропустил вопрос мимо ушей, горестно подпер кулаком щеку и сокрушенно заметил:

- В тебе есть широта, но нет закала личности. Ты должен знать, что идеалисты бесполезны.

Саша понял, что это манипуляция:

- Ты лучше меня знаешь, что идеалисты придумывают веру... и боишься их. Потому что сила не в характере, а в духе. Только мне многое мешало.

- Клуб, что ли?

- Моя раздвоенность, денег я хотел... у костра говорили. - Он посмотрел на Седого, тот мигнул. - А весь кабак, что ты учинил... ты мне очень помог. Не подумал ты, что привяжешь меня к себе, потому что я тебя изживал в моем сердце и не бросил эту цель. Я сначала священника не понял, когда он сказал, что твое зло превратилось для меня в добро... А ведь у тебя была добрая цель, - неожиданно докончил он.

- Ты забыл, кто я? - изумился дьявол. - Даже сильные гибнут от моей руки, как твоя мать, - он подло подмигнул. - Конечно, ты со мной сочетался, видел чудеса.

- Может, чудо для того и случилось, чтобы я переменился...

- Ты не переменишься! - крикнул тот убежденно. - Как ты можешь идти впереди своего отца?

У Саши захрипело в груди:

- Не верю... - Горло пересохло, язык отяжелел, его глаза, блуждая по сцене, нашли белого ангела и остановились на нем.

- Мы с тобой одно - дитя мое, и с мамой, Александрой. Она эликсир начала - любила меня без памяти!

- Твоими руками... - шепнул он.

- Ее, человечьими руками! Сама искала выгоду, огромные деньги. Человечья корысть прикончила мир. Имя корысти - твоя мать! Две тысячи лет после Христа я хотел погубить мир и не мог, а вот теперь ты и твоя мать - верующие, добрые люди - сделали это за меня! Ты - мой друг, мой лучший помощник, спаситель моего дела - я тебя бла-го-да-рить должен! И мы с тобой дальше пойдем: ты деньги Грегу отдал?

- Я Клуб не начинал!!

- Нет на земле дела с хорошей, настоящей наживой, куда бы не потекли огромные деньги, даже если точно известно, что оно принесет всем огромное несчастье! Каждый в нем участвует и каждый несет личную ответственность, ангел-Саша, - так происходят все катастрофы на земле! Знаешь, как они назвали спектакль? - ликуя, крикнул он. - 'Последнее Совершенство'!

- Кто же это?.. - выдавил тот.

Дьявол обвел руками:

- А это - они! Бессмертный человек стал совершенством, значит у него больше нет горизонта: он - Конец мира!

Едва его губы выговорили эти слова - задник с нарисованным Городом заволновался, замерцал слоистыми и загадочными переливами. Что-то двигалось по всему пространству. Саша начал подниматься, зная, чувствуя: еще секунда и что-то произойдет. Став одним звенящим, напряженным целым, он впился глазами в крылатую фигуру ангела.

'Это спасение', - кто-то сдержанно сказал в его голове. Он содрогнулся.

- Ты давно уже мой! - взвизгнул Седой, сверкнув глазами.

- Я пойду в Его руки.

- Что ты хочешь для себя, сын дьявола?!

- Веры...

- Сын дьявола ищет Бога??

- Тебя разрушить - эту цель я искал и нашел!

- Поищи в другом месте! Взнуздай мне бледного коня и подержи стремя!

- Дьявол, для тебя Бог - единственная страсть, другое-то ты постиг!

- Какая диалектика, - тот заюлил, затомился. - Сейчас все погибнет!

- Значит, преображению поможешь ты! Ты - орудие в руках Бога, ты только часть Божьего замысла, и все, что ты можешь сделать, ты делаешь для Него!

- Это я погубил людей! - взревел дьявол. - Навсегда!

- Нет, пока у них не изменятся мысли!

В этот момент с верха задника начал спускаться огонь.

- Ты виноват! К Нему тебя не пустят!

- Там ждут именно меня!

Огонь охватил задник, пробиваясь алыми потоками, словно ладонью - красной полосой заливая дрожащий Город!

- Боже, возьми меня, но сокруши зло! - напрягая все силы духа крикнул Саша, и свет померк, и все пропало...

Он содрогнулся и почувствовал под ногами деревянную палубу - корабль воздушной птицей летит над горящим пространством, наверху дрожат паруса, на них тонны соли и помет птиц. В руках у него штурвал, он капитан измученных душ, тех, кто спит, думая о ней, кто стонет, тоскуя о ней, - о желанной земле. О фантоме, заставляющем двигаться, о неведомой надежде. Они наполнены ею: у них есть руки, ноги, даже головы, но они ни на что не годны, все переполнено единственной страстью.

- Ты взял штурвал, а что ты можешь предложить людям? - думал он, не удивляясь тому, что с ним происходит. Сегодня, как и вчера, он перестал понимать, жив он или уже нет... - Если ты можешь держать штурвал еще немного, то впереди нас ждут Ревущие Сороковые, Господи, благослови! Не обойти, не выровнять курс, мы попали в тот самый ветер, конец которого в нашей ничтожной смерти. - Ты о Сороковых? - А, может, о других... Ты только преклони ухо...

Ты и раньше думал о ветрах и течениях, о быстроте превращений иллюзий в чудище, когда твой усталый парус скользил не туда, куда ты хотел. Как и другие, измученные поиском дороги на воде, схватившие в толчее надежд ветер новой, бессмертной жизни, обманувшиеся, восхитившиеся его свежей, яркой струей, мы помчались чужой дорогой туда, куда нам не надо. Желали стать Последним Совершенством, где бессмертие - это полная остановка, рубикон... и больше нечего хотеть, и не к чему стремиться... Как молод и самонадеян был твой голос, а смех был лучший помощник для выставления отметок другим - с ним было не устоять твоей жалкой барке: все твои сокровища, скопленные годами и бережно сложенные для баланса в трюм, были малы, чтобы удержать на плаву - стихия все разнесла в клочки. Но ты хорошо запомнил то, что пропустил по болезни в школе: нет ничего страшнее, чем неистовство первичных величин... В той бездне было не то, что ты знал и любил: ты не проходил курса ярости бесчеловечной хватки - никто не учил тебя перекусывать чужие вены, подлизывая горячую кровь. Ты мерял бешенство воды гремящим сердцем, зная, что не по тебе справиться с неумолимой силой - нет у тебя ни хитрости, ни сноровки. Тогда ты узнал: нет могущественней бездны, чем бездна человечьих