— Друзья скоро появятся. Теперь возвращайся в постель. Мистер Блэк уходит.
— Мам! — запротестовал Брендан.
— Да, я ухожу, — подтвердил Шон.
— Но вы же только пришли.
— Я очень давно не видел твою маму и удивился, что она в городе.
— Мы только сегодня приехали.
— Я так и понял. Но все равно ухожу. Я просто зашел убедиться… — Шон замялся. — Это возвращение домой кажется мне странным. Я хотел убедиться, что твоя мама в безопасности.
— В безопасности? — удивленно переспросил Брендан.
Значит, Лори не сказала ему о зверском убийстве ее школьной подруги.
— Ну, дом новый, сигнализации пока нет.
— Сигнализацию мы установим в ближайшее время, — заверила Лори.
— Лучше бы вернуться в Нью-Йорк.
— Вам тоже нравится Нью-Йорк? — оживился Брендан. — Я люблю его, не хотел сюда ехать… но мой прадедушка, он очень хороший человек.
— Знаю.
— Конечно, вы же учились с мамой в школе. И с Джен.
— Джен, Брэд, твой дядя Эндрю — мы учились вместе.
— Новые друзья у меня появятся. Хорошо уже то, что здесь наша семья.
— Безусловно. Спокойной ночи.
Шон вышел на крыльцо, а Брендан следовал за ним как преданная собачка.
— Может, вы придете к нам в пятницу на ужин? — пригласил он.
— Возможно, у твоей мамы другие планы.
— Нет, я уверен. Мам, ты же говорила, что я смогу приглашать друзей. Правда, Шон твой друг, но какая разница?
Очень большая, черт побери! Ей совсем не хотелось, чтобы сын подружился с Шоном, однако не могла же она просто взять и отказать.
— У Шона много дел, — предприняла Лори еще одну попытку.
— Мы очень будем ждать вас, — с энтузиазмом выпалил Брендан.
Шон внимательно посмотрел на Лори. Интересно, хватит ли у нее решимости объяснить сыну, что он, Шон Блэк, нежеланный гость в этом доме?
— Да, мы будем тебя ждать, — спокойно произнесла она. — Тогда я обязательно приду.
На рассвете зазвонил телефон. Шон лежал в постели один и не спал. Вчера он не пил, не привел женщину. Ночную темноту наполняли призраки прошлого.
Он не удивился, когда услышал голос Рики, однако его насторожило сообщение приятеля.
— Доктор Гиллеспи хочет проконсультироваться со мной? — спросил Шон.
— Она просила меня позвонить и, если возможно, привезти тебя утром к ней. Причину не назвала, однако звонила, в начале шестого, что для меня тоже рановато. У этой леди свои правила. Она работает с трупами по утрам. Конечно, ты можешь отказаться. Ты писатель, а я полицейский, и она заставляет нас плясать под свою дудку…
— Я многим обязан судебным экспертам, — буркнул Шон. Кроме того, ему нравилась Кейт Гиллеспи. Интересно, зачем он ей понадобился?
— Заеду через десять минут, — предупредил Рики.
— Я взял напрокат машину.
— Нет, я заеду. Ты самая важная персона из тех, с кем мне приходилось встречаться в последние годы.
— Рики, но ты же детектив из отдела по расследованию убийств. И в таком большом городе.
— Печальный факт, да?
Побродив по коридорам морга, друзья нашли операционную, где работала Кейт Гиллеспи, и остановились у стола, на котором лежало тело пожилого мужчины.
— Как новорожденный младенец, — заметил Рики. — Ни единой царапины. Это жертва убийства?
— Гуманного убийства. Жена перекормила его яблочным пирогом. В результате сердечный приступ, — объяснила доктор Гиллеспи.
— Тогда… — начал Рики.
— Да, это сердечный приступ, но по закону штата мы обязаны сделать вскрытие, поскольку бедняга умер в одиночестве. Спасибо, детектив Гарсия, что привезли друга. Когда мы закончим наши дела, я отправлю его домой, а вы сможете поговорить с ним позже.
Рики бросил на Шона взгляд, полный удивления и негодования.
— Хорошо, доктор. Но он расскажет мне обо всем, мы же с ним школьные друзья. — Рики подождал несколько секунд, надеясь, что она предложит ему остаться.
— До свидания, — попрощалась с ним Кейт.
Когда детектив удалился, она принялась диктовать внешние данные трупа, затем, выключив диктофон, поинтересовалась:
— Сейчас я начну вскрытие. Вас это не смущает, мистер Блэк?
— Нет, мэм. Для получения ученой степени мне самому пришлось делать несколько вскрытий. Много раз ассистировал.
— В качестве автора детективных романов… или в качестве судебного антрополога?
— В обоих качествах. Зачем вы спрашиваете, если столько знаете обо мне?
— Да, я слышала про вас от нескольких человек, с которыми вы учились, и только самое хорошее. Жаль, что вы променяли науку на ремесло писателя.
— В науке масса тем для фантазии. Все-таки для чего я здесь? Ведь не для того, чтобы наблюдать, как вы делаете вскрытие человека, умершего естественной смертью?
Кейт покачала головой и бросила взгляд на диктофон, убеждаясь, что он выключен.
— Я уже долго работаю здесь, а вы понимаете, что означает такая работа в городе, как наш. Дети, жестоко избитые теми, кто должен оберегать их от опасностей. Жертвы бандитского насилия, обугленный труп мужа, которого сожгла жена, погибшие в авиакатастрофах, в дорожных авариях. Сплошной ужас.
— Понимаю, — тихо произнес Шон.
— В свое время мне пришлось вскрывать труп Аманды Олин, — сообщила Кейт.
— И что?
Кейт внимательно посмотрела на него.
— На мой взгляд, взгляд опытного патологоанатома, Аманда Олин была убита. Возможно, она действительно запуталась в проводах, но характер ран и царапин на лодыжке указывает на убийство, хотя его и не удалось доказать со всей неопровержимостью.
— Я не убивал Мзнди. — Голос у Шона дрожал от ярости.
— Верю. Не обижайтесь.
— Но меня единственного обвинили в том убийстве.
— Там ведь были и другие, не так ли?
— Да. Все подростки, доктор Гиллеспи, почти дети.
— Ясно. Можете оставаться при своем мнении, а я останусь при своем. Я видела детей, совершавших глупые, ужасные поступки. Ладно, не будем об этом. Нам все равно не удастся раскрыть убийство, совершенное пятнадцать лет назад.
Проклятие, говорили же ему, что не надо ехать в родной город! Он сделал большую глупость: даже люди, которые ему нравились, похоже, готовы помучить его.
— Так в чем же все-таки дело? — спросил Шон.
— У меня есть некие кости. Я хочу, чтобы вы посмотрели на них.
— Что?
— Кости. Это же ваша специализация? Во всяком случае, была, пока вы не стали знаменитым и богатым писателем. Разве вы не работали судебным антропологом?
— Работал, но…
