Мерседес метнула взгляд на Понтия Наина. Она знала, что это совершенно невозможно. Если верить в тюремные откровения Понтия, то он добывал драгоценности из спален в Бате примерно в это же время. Она чуть не сказала об этом вслух, но взгляд Понтия ее остановил.

— Подозрительно, что вы смогли отыскать только одного человека, который бы показал против моего мужа, — сказала она. — Может быть, у мистера Пайна есть причина лгать, о которой вы не знаете. Правда, мистер Пайн? Как я понимаю, команда «Таинственного» получила большое вознаграждение за рекордное плавание. Вас как-нибудь ущемили в этом отношении?

Понтий Пайн был на самом деле не так расслаблен, как можно было подумать, глядя на его позу. Он сидел откинувшись в большом кресле, слегка склонив голову, руки небрежно покоились на темно-бордовых кожаных подлокотниках, а ноги были скрещены. В его голубых глазах снова появилась определенная сдержанность — взгляд его был то ли задумчивый, то ли просто скучающий.

— Ущемили? — сказал он наконец. — Нет. Не сказал бы, что я был ущемлен. Обманут, так это да. Я пришел на борт «Таинственного» в Лондоне. Думал, что поступлю на работу, доберусь до Бостона, а там уйду с корабля и останусь в Америке. Не сказал ни одной живой душе, что я задумал. Я вообще мало кому доверяю.

Мерседес слушала, стараясь не выдать своего волнения. Она чувствовала нетерпение, с каким Северн слушал рассказ Понтия, и почти поверила, что карманник специально затягивает его.

— Дело вот в чем, — продолжал Понтий. — «Таинственный» никогда не ходил до Бостона. Я не могу сказать, где мы точно были. Я ничего не понимаю ни в широте, ни в долготе, но люди сказали мне, что в нескольких днях пути от порта капитан договорился с другим кораблем. Он шел из Бостона и остановился бок о бок с нами. Совещание было недолгим. Я тогда подумал, что они уже обсудили все заранее. За несколько часов две команды успели обменяться грузами. «Таинственный» развернулся, солнце оказалось позади нас, и я понял, что мы возвращаемся в Лондон.

Мерседес знала, что он лжет, но он рассказывал свою историю с подкупающей простотой и убедительностью.

— Я получил свою порцию вознаграждения за рекорд, но, как и все на корабле, я знал, что это незаслуженно. — Он сдержанно улыбнулся. — Конечно же, я никому не жаловался. Это было бы глупо.

— А я думала, вы встретили моего дядю в Бостоне, — сказала Мерседес.

— Да, это так, — ответил Понтий. Его хладнокровие невозможно было ничем поколебать. Его густые темные волосы составляли резкий контраст с поразительной голубизной и яркостью его глаз. — В Лондоне я убежал с корабля, подождал, пока «Таинственный» опять уйдет, а потом нанялся на другой клипер. Я добрался-таки до Бос-тона, покинул корабль и следующие несколько недель жил сам по себе. Потом до меня дошел слух, что какой-то англичанин ищет человека, который был на «Таинственном» во время его последнего рекордного плавания. Мне стало любопытно. Говоря по правде, я нашел графа Уэйборна раньше, чем он меня.

Колин отказался сесть в кресло, которое ему предложил Обри. Место на ковре перед камином было, конечно, неравной заменой просторных палуб клипера, но теснота кресла казалась ему просто нестерпимой. Охватившее его беспокойство и потребность действовать были настолько сильны, что никак не давали ему сосредоточиться и спокойно подумать. Похожее чувство растерянности, когда он просто не знал, что делать, Колин пережил всего один раз в жизни, то есть в тот день, когда были убиты его родители.

— Думайте, — сказал он собравшимся, попросив их о том, чего не мог сейчас сделать сам.

Близнецы сидели вдвоем в единственном кресле с высокой спинкой. Сильвия и Хлоя прилепились друг к другу на диванчике. Обри занял другое кресло. Миссис Хеннпин с супругом тоже пришли в библиотеку по просьбе семьи и Обри. Они стояли как часовые у дверей.

— Место, куда он увез ее, не в Лондоне. Где-то ближе.

— Простите меня, сэр, — возразила миссис Хеннпин, взволнованно закручивая краешек своего фартука, — но почему вы так уверены, что он не увез ее в свой лондонский дом?

Колин нервно пригладил волосы. По правде сказать, он не был в этом уверен. У него были адреса, которые дала ему домоправительница в Розфилде. И он мог бы послать туда Обри, но почему-то не хотел ехать туда сам. В углах его глаз резко обозначились морщины, щеки запали.

— Я ведь знаю Мерседес, — сказал он наконец. — Я не верю, что она согласилась бы поехать с ним одна так далеко. Даже к его умирающему отцу. Кроме того, она осталась бы здесь из-за Сильвии. Если я уеду в Лондон, а ее там нет, то вернусь только к ночи. — Его голос совсем упал. Он смотрел куда-то в сторону. — Я не имею права на ошибку.

Хлоя придвинулась ближе к сестре и просунула свою маленькую ладошку под ее руку. Губы ее шевелились в беззвучной молитве.

Миссис Хеннпин продолжала теребить край своего накрахмаленного белого фартука. Ее муж задумчиво вертел в руках шляпу. Он прочистил глотку и переступил с ноги на ногу.

— Что, мистер Хеннпин? — спросил Брендан. Тут же вмешался Бриттон:

— Вы что-нибудь знаете?

Мистер Хеннпин неуютно поежился, чувствуя на себе взгляды присутствующих. Надежда в их глазах легла на его сердце ужасным бременем из-за этого несчастного звука, раньше времени вырвавшегося из глотки.

— Так, — медленно произнес он, — в Розфилде есть охотничий домик.

Близнецы выскользнули из кресла и вскочили на ноги.

— Охотничий домик!

Они прыгали и танцевали от восторга.

— Конечно! Он поехал именно туда! Сильвия и не пыталась утихомирить их. Наоборот, она заразилась их возбуждением и возродившейся надеждой.

— Объясните нам, почему вы так думаете.

Бриттон первым прекратил прыгать и бесноваться.

— Он возил туда своих любовниц, — сказал он совершенно как взрослый.

— Бриттон! — строго воскликнула Хлоя.

— Это правда. — Брендан встал на защиту своего брата, хотя это явно предполагало, что он признается в подслушивании. — Но это не значит, что мы считаем Мерседес его подружкой. — И он сделал серьезное лицо, чтобы все поняли, что он об этом думает. — Наш отец тоже иногда бывал там. — И охотно продолжал:

— Но я, правда, не знаю, была у него там любовница или нет.

Хлоя хотела было отругать его, но раздумала. Вместо этого она схватила его в охапку и поцеловала в макушку.

Брендан покраснел и отшатнулся. Он пригладил волосы, чтобы стереть этот поцелуй.

— Хлоя, ты что? Ты не имеешь права делать это.

Колин почувствовал слабое желание улыбнуться.

— Если бы не она, я сам бы сделал это, — сказал он. Его глаза опять помрачнели. Он поднял взгляд от светловолосых головок близнецов и посмотрел на мистера Хеннпина. — Расскажите мне, как найти этот домик.

Мерседес не мигая смотрела на Понтия Пайна.

— Вы сами разыскали моего дядю? — спросила она наконец.

Неужели это возможно? Ни одна черточка не дрогнула в лице карманника, тем не менее Мерседес почувствовала, как он хочет, чтобы она поверила ему.

— Совершенно верно, — ответил он. — Когда я услышал, кого он ищет, я сразу понял, что могу помочь ему. Я и никто другой. Мы, англичане, должны держаться вместе.

— Значит, после того как вы с таким трудом добрались до Бостона, вы просто так решили вернуться назад.

Понтий пожал плечами.

— Как заметил его светлость, этот город не очень располагает к себе. Я понял, что мне больше нравится Лондон.