сердце Англии.

— Меня назвали в честь моей бабушки, мадам, — пояснила Гизела.

— Очень хорошо. Мисс Гизела Мазгрейв — принц Рудольф Лихтенштейнский. Теперь вы знакомы.

Гизела присела в низком поклоне, взглянула на принца и увидела, что он смотрит на нее во все глаза в полном изумлении. Она подумала, что ошиблась, но спустя минуту вновь подняла глаза: он все еще смотрел на нее, пока, наконец, императрица не обратила на него внимание.

— В чем дело? — поинтересовалась она.

— Я не могу в это поверить, мадам, — сказал он. — Разве вы не видите? Невероятно, совершенно фантастично!

— Что именно? — не поняла императрица.

— Эта леди, — сказал он, — которой вы меня только что представили. Разве вы ничего не замечаете?

— Я не знаю, о чем вы говорите, — отрезала императрица чуть резковато. — Что вас беспокоит? Вы же видите, моя новая подруга смущена.

— Прошу простить, мадам. Но слишком велико мое удивление.

— А чему вы удивляетесь? — продолжала допытываться императрица. Потом вдруг ее как будто осенила какая-то мысль:

— Вы тоже это заметили! Она напоминает вам кого-то… какую-то знакомую. У меня возникло в точности такое же ощущение. Мне кажется, я встречала мисс Мазгрейв раньше, но не могу вспомнить, где. Быть может, вы просветите нас?

Принц взглянул на императрицу, потом снова на Гизелу. Секунду он сомневался, а потом, как бы решившись на особую дерзость, произнес:

— Мадам, вы должны простить меня, если я вас рассержу. Никто и надеяться никогда не сможет, что будет обладать такой же красотой и изысканностью, как ваша, мадам. Но вы сами должны отметить несомненное сходство. Весьма бледное, это правда, но тем не менее отражение.

— О чем вы? — недоумевала императрица. Потом взглянула на Гизелу и не отводила от нее глаз до тех пор, пока неожиданно не закрыла лицо руками. — Это правда! — воскликнула она. — Это правда! Она похожа на меня.

Гизела почувствовала, как кровь хлынула к ее щекам. «Может, они оба сошли с ума?»— подумала она и всем сердцем пожелала провалиться сквозь землю.

— Это правда! — повторила императрица. Потом вдруг протянула руку Гизеле. — Подойди ко мне, дитя. Расскажи о себе. Кто ты? Расскажи мне все откровенно.

— Мой отец, мадам, майор Джордж Мазгрейв, бывший гвардейский драгун. Здесь все его знают как «сквайра».

— А твоя мать?

— Моя мать была графиней Стефани Ганзалли, дочерью графа Фритжи Ганзалли.

— Ах вот как! — протянула нараспев императрица. — Граф Ганзалли — твой дедушка.

— Да, мадам. Но я никогда не видела его.

— А я знаю его всю свою жизнь, — сказала императрица. — Он со своей семьей живет возле моего старого дома, замка Поссенхофен, в Баварии. Их замок расположен фактически по другую сторону озера Штарнбергер. Когда я была ребенком, я часто переплывала на лодке озеро, чтобы поиграть с детьми Ганзалли. Их было несколько и… да, я прекрасно помню Стефани. Она была старше меня, очень хорошенькая, светловолосая с голубыми глазами, похожими на генцианы, что росли в горах, которые окружали наши дома.

— О! Вы помните мою маму, — произнесла Гизела, не веря своим ушам. — Вы помните ее, мадам! Пожалуйста, расскажите мне все, что вы знаете. Такие воспоминания очень дороги для меня.

— Твоя мать умерла? — спросила императрица.

Гизела кивнула.

— Да, мадам, она умерла, когда мне исполнилось десять лет.

— Мне очень жаль, — сказала императрица. Она помолчала немного, затем поинтересовалась:

— Сколько тебе лет?

— Почти двадцать один, мадам.

— Теперь я начинаю что-то вспоминать о Стефани.

Она внезапно уехала. Помню, моя мать говорила…

Императрица неожиданно замолкла и взглянула на принца. В его глазах сверкнул огонек, который невозможно было скрыть. Императрица в ответ едва заметно улыбнулась.

— Мы поговорим об этом в другой раз, — сказала она. — Теперь, благодаря вам, Рудольф, я сама вижу явное сходство между нами, но объясняется это, должно быть, тем, что обе мы родом из Австрии.

— Какое может быть сходство между нами? — удивилась Гизела. — Вы такая прекрасная, мадам… Я в жизни не встречала таких красивых людей.

Императрица улыбнулась.

— Ты молода и еще не знаешь, как нужно обращаться со своей внешностью, как пользоваться тем, что даровано тебе природой, — сказала она, — Но ты тоже могла бы быть красивой. За твоими волосами нужен уход, как и за кожей лица, ты еще не научилась умению подчеркивать красоту глаз или губ. Но это придет со временем. Ах, молодость, молодость. Это единственное, чем мы не дорожим, когда нам мало лет.

В ее голосе зазвучали почти печальные нотки, и она тут же обратилась к принцу.

— Вы уже подумали о том, как доставить меня домой, Рудольф?

— Ну, конечно, мадам, — ответил он. — Я тотчас послал грума за вашей каретой, как только узнал, где вы находитесь.

— А как вы узнали это? — поинтересовалась императрица.

— Мне повстречался маленький мальчик, который шел через поле, когда мы разыскивали вас. К тому времени мы уже поймали вашего коня. Мы спросили у ребенка, не видел ли он или, может, слышал, что кто-то упал с лошади. Тогда он рассказал нам, что в фермерском доме находится леди, которая послала его в Истон Нестон за каретой.

— Как все просто! А я-то думала, что вы действовали как настоящий охотник и вас привели сюда мои следы.

— Вы же знаете, я пошел бы по вашим следам, куда угодно, — тихо ответил принц.

Императрица снова рассмеялась и тронула его руку.

— Вы мне льстите, Рудольф, — сказала она. — По правде говоря, я ужасно зла на себя за такую глупость, как падение в самый разгар охоты.

— Если бы вы позволили мне сопровождать вас… — произнес принц.

— Вы недостаточно быстро ездите, — парировала императрица. — Завтра здесь будет капитан Миддлтон, вот тогда мы вам продемонстрируем, что такое настоящая погоня.

— Не сомневаюсь, — вздохнул принц. Он взглянул в окно.

— Вот и карета, — сказал он. — Мне показалось, я услышал стук колес.

Императрица медленно встала, чуть морщась от боли.

— Хорошо бы поскорей оказаться дома и принять горячую ванну, — сказала она, — После чего я займусь гимнастикой и завтра смогу охотиться хоть целый день.

Она протянула руку Гизеле, которая присела в глубоком реверансе.

— Благодарю тебя, маленькая самаритянка, — произнесла она. — Я не забуду тебя. Передай отцу, что мне нужно сказать ему два слова сегодня вечером. А еще лучше, попроси его приехать к обеду вместе с тобой. Мы обедаем в семь часов…

— К обеду… мадам? — пролепетала Гизела. — Но… это невозможно. Я уверена… отец… ни за что не согласится.

— Скажи отцу, кто я. Он поймет, — велела императрица.

Она взяла под руку принца и улыбнулась ему.

— Признаю, что королевская власть иногда имеет свои преимущества, — заметила она. — Но только иногда.

— Вы, мадам, были бы королевой, в каком бы слое общества ни родились, — ответил он.