похож на него.

До него доходят, конечно, и слухи о его происхождении. Князь Головин рассказывает, что Екатерина, перехватившая подозрительную переписку между Павлом и одним из его друзей, призвала сына к себе и прямо сказала ему в лицо, что он обязан своей надежде на занятие престола только ее молчанию, 'а если мне придется выбирать между неблагодарным сыном и моими верными подданными, то я не поколеблюсь ни минуты и оглашу правду во всеобщее сведение'.

Этот анекдот мало правдоподобен. Но Павел не поверил бы даже свидетельству собственной матери, его династическое чувство требует, чтобы в этом случае он считал ее добродетельной. Для того чтобы сознавать себя подлинным Романовым, законным наследником престола, он должен наперекор всем толкам видеть и чтить в Петре своего отца. Переходящие из уст в уста скверные сплетни служат для Павла только поводом выставлять демонстративно напоказ свои чувства сыновней преданности, подчеркивать свое сходство с Петром во всех деталях.

Маленькой немецкой принцессе Наталии не суждено стать будущей Екатериной, но не по причине недостаточной способности к политической интриге или к нарушению супружеской верности. Уже через несколько месяцев после свадьбы с Павлом она вступает в любовную связь с молодым графом Разумовским и обсуждает с ним возможность свержения Екатерины. Павел считает – подобному тому, как поступал в аналогичных случаях Петр, – юного графа Андрея своим лучшим другом. Есть слухи, будто Разумовский, когда ему не представлялось другой возможности остаться наедине с великой княгиней Наталией, подмешивал в пищу Павла опиум и тем положил основание его будущему помешательству.

Екатерина вскоре узнает о прелюбодейной связи своей невестки. Это обстоятельство само по себе представлялось ей безразличным. Но она узнает также о ребяческом заговоре против себя, и это побуждает ее раскрыть своему сыну глаза на происходящее. Так как Павел безумно любит свою жену, то свою мать, которой он не любит, считает лгуньей.

Наталия умирает от первых родов. Клеветнические языки относят и эту смерть на счет Екатерины. Она будто бы сказала врачу: 'Если произойдет несчастье, то ты ответишь головой'. Это привело к тому, что в надлежащий момент врача нигде невозможно было разыскать.

Это злостная легенда. Екатерина искренне огорчена, потому что лишается надежды на желанного внука. Но когда она видит, до чего Павел безумно убивается из-за смерти своей любимой супруги, то считает целебным средством показать ему переписку между Наталией и молодым Разумовским. Это действительно целебное средство: с Павлом случается припадок бешенства, но через неделю после этого он соглашается еще до истечения траурного года жениться вторым браком на одной Вюртембергской принцессе.

Обстоятельства требуют, чтобы он лично выступил в роли своего свата. Павел послушный сын. Он отправляется в Берлин, чтобы привезти с собой подысканную ему Екатериной жену. Но он привозит домой не только принцессу Марию, но еще и пламенное фанатичное преклонение перед Фридрихом II.

Как раз в это время русская политика в интересах восточного вопроса озабочена тем, чтобы укрепить связи с Австрией и ослабить связь с Пруссией. Павел ничего этого не понимает. Его фанатичное отношение к прусскому королю до того безгранично, что возмущенная императрица, которой это отношение напоминает рабскую привязанность к Фридриху со стороны Петра III, восклицает:

– Я уже вижу, как после моей смерти Россия превращается в прусскую провинцию!

Павел, подобно тому, как поступал и Петр в бытность свою наследником, ведет тайную переписку с Фридрихом П. Эта переписка не носит характера государственной измены, так как Россия не ведет в данный момент войны с Пруссией, но все же ужасно злит Екатерину, которая знает, что Фридрих только и мечтает о том, чтобы увидеть на престоле вместо нее своего поклонника Павла, подобно тому, как в свое время мечтал видеть на троне вместо Елизаветы Петра III.

Отношение Екатерины к сыну, не отличавшееся и раньше теплотой, становится прямо враждебным. Она держит 'опрусаченного' великого князя вдали от дела, скрывает от него свои планы, относится к нему недоверчиво, велит шпионить за ним. Она заставляет его предпринимать с женой разные поездки – в Париж, в Вену, в Италию. В Вене цесаревич, краснея от стыда, узнает от Иосифа II о том, что заключен австро-русский союз, о каковом мать не сочла нужным его даже известить. Впоследствии Екатерина покупает ему поместье Гатчину, и там обреченный на духовное бездействие Павел ведет приблизительно ту же жизнь, которую вел в свое время в Ораниенбауме Петр III: муштрует кучку солдат, ломает голову над придумыванием новых мундиров и бессильно фрондирует против матери.

Некоторые обстоятельства повторяются с прямо жуткой последовательностью. Когда у Павла рождается первый сын, Екатерина, лишенная радостей материнства, загорается какой-то фанатичной любовью к маленькому Александру. Она, правда, не забирает ребенка окончательно к себе, как это сделала безудержная Елизавета, но велит приносить его к себе ежедневно на несколько часов и, подобно тому, как ей удается очаровывать стольких мужчин и женщин, ей удается очаровать и мальчика, сконцентрировать всю его любовь на своей особе и совершенно отдалить его от родителей. Она, до смешного обожающая своего внука, окончательно потерявшая от нежности голову, – трогательная бабушка, и маленький Александр, несомненно, тот человек, который знает великую Екатерину с самой лучшей ее стороны. Когда его приводят к ней, она прерывает всякий разговор, бросает всякую pa– | боту, часами возится с ним на полу и организует всевозможные общие игры, учит его читать, придумывает для него специальный костюмчик, не стесняющий свободы его движений, ее письма к Гримму заполнены взрывами | восторга по поводу ума этого маленького существа.

Второй внук, Константин, сначала не так ей приходится по душе: он слишком хилого здоровья, и она опасается, что он не выживет. Но впоследствии она и от него без ума и всецело очаровывает мальчика.

Преисполненные любви отношения между Екатериной и ее внуками носили бы характер совершенной идиллии, если бы не являлись в то же время заговором против промежуточного поколения. Екатерина все страстнее мечтает о том, чтобы отстранить сына от трона и заменить себя после смерти своим истинным наследником по духу – Александром. Павел видит в своем сыне все больше и больше соперника, опасного претендента на власть. Если Павел и его поведение являются в глазах Екатерины загадочным возвращением ее ненавистного мужа, то Павлу его подрастающий сын кажется воплощением его ненавистной матери.

Павел имеет все основания ненавидеть Екатерину. Она забрала у него его трон, забрала его сыновей и превратила их в его врагов. Он не может примириться с тем, что любой красивый гвардейский офицер, понравившийся его матери, имеет больше влияния на государственные дела, чем он, законный наследник престола.

Совершенно понятно, что эта накапливающаяся годами злоба, порожденная оскорбленным чувством справедливости и растущая со дня на день, делает его в конце концов пристрастным и несправедливым. Он не в состоянии объективно относиться к поступкам своей матери, не доверяет ни ей, ни ее друзьям и фаворитам, видит повсюду шпионов, врагов, наемных убийц, окончательно перестает показываться при дворе, даже в день своего тезоименитства или в годовщину коронации матери.

Враждебное отношение Павла к Екатерине имеет столько разумных оснований, что трудно установить момент, когда начинающееся безумие налагает на него свою трагическую печать. 'Он сумасшедший!' – восклицает Екатерина, когда Павел в ее присутствии велит передать одному из ее доверенных, что отрубит ему голову, как только взойдет на престол.

– Но он, к сожалению, недостаточно сумасшедший для того, – продолжает она, – чтобы можно было предохранить Россию от его безумия.

И действительно, она не оказалась в состоянии предохранить Россию от безумного царя. На другой день после ее смерти безумие Павла впервые ясно выступает наружу: прежде чем взойти на престол, который 'осквернила' его недостойная мать, Павел велит выкопать труп Петра III и провезти эти истлевшие кости, которые удалось вообще опознать только по сапогам, в торжественной процессии по улицам столицы. Он принуждает престарелого Алексея Орлова идти во главе этой мрачной процессии, непосредственно за трупом своей жертвы, и в конце концов приказывает посадить скелет Петра на мгновение на трон, чтобы таким образом символизировать законное преемство императорской власти.

Русская корона на оскаленном черепе мертвеца в просвещенный век Екатерины – разве это не показатель вечности шекспировских образов?