чему посвятил себя десятилетия назад. Я остаюсь прежде всего верен себе, и только потом - моему Канцлеру.

Иосиф вернулся с отдыха. Спрашивает, как обстоят дела. Я мычу что-то неопределенное: стоит мне сказать что-то конкретное, как он тут же все поймет. Может, он и так все понимает, но воспитание и врожденный такт не позволяют ему это показать.

Он развлек меня забавной байкой. В местах, где он отдыхал, бьют минеральные источники. Городишко на них стоит небольшой, но с богатой историей. Здешние воды обладают целительной силой, и людей испокон веков тянуло к ним. Начни копать на любой улице - обнажаются древние руины.

Какие-то храмы из неизвестного камня, статуи с нездешними ликами - черт знает что. Ходят слухи, что под тамошними холмами - останки последнего из городов некой мифической цивилизации, о которой наши ученые молчат, поскольку не могут ничего объяснить.

В Средние века городок был вотчиной алхимиков, которые спускались через старые колодцы в подземелья, отыскивали среди затертых в глину развалин всяческие удивительные предметы и пытались выяснить их применение.

Алхимиков в один прекрасный день на всякий случай перевешали, колодцы засыпали, но их рукописные труды продолжают бродить по частным коллекциям.

Один из таких коллекционеров за стаканчиком минеральной воды рассказал Иосифу, что у него есть забавный документ, объясняющий, как одушевить неживую материю. Все, что нужно - некий артефакт, наследие сгинувшей цивилизации. В том же трактате есть чертежи, показывающие, как именно соорудить голема, чем снабдить его и прочее.

Вот бы нам тот артефакт, усмехнулся Иосиф, глядя мне в глаза.

Похоже, это единственное, что нас спасет, хотел сказать он.

Чертова Машина никак не желает существовать самостоятельно!

С ней можно поиграть в шахматы, но она отключается, поставив Иосифу мат на пятом ходе. Ей можно приказать рассчитать траекторию бильярдного шара и пушечного ядра, спрогнозировать исход футбольного матча и мировой войны. Они не ошибется. Но выполнив задание - остановится. Это не живое существо! Это те же самые счеты, только в миллиард раз сложнее…

Аврора чувствует, что дела у меня идут куда хуже, чем даже когда мы перебивались с хлеба на воду. Но помогать мне с Машиной она давно перестала. У нее к ней какое-то странное отношение… В нем есть немного ревности и даже страх… Хотя она понимает, что не может запретить мне заниматься Машиной, потому что без работы я буду как без хребта.

В доме теперь всегда пасмурно, всегда ожидание грозы. Мне кажется, от меня исходит статическое электричество, до того я напряжен и раздражен.

Близняшки Петер и Пауль не желают сидеть у меня на коленях, все норовят сбежать. А когда я пытаюсь удержать их насильно, принимаются плакать. Если бы не они, я бы всерьез задумался о петле.

Меня снова пригласил Канцлер.

Он был со мной мил и обходителен. Ни разу не попрекнул меня счетами, которые теперь перевалили за шестизначный рубеж, только ободряюще хлопал по плечу и спрашивал, в чем именно загвоздка.

Не зная, что ответить, я - наполовину в шутку, - рассказал ему о том трактате из анекдота Иосифа. Канцлер вежливо посмеялся и угостил меня чудной настойкой на горных травах.

Сегодня перед домом остановился автомобиль - очень похожий на армейский броневик, но выкрашенный в черный цвет.

Из него вышел курьер - человек с военной выправкой и с пустыми глазами. Передал мне срочную бандероль. От кого, не сообщил.

Прежде чем Аврора успела выйти на шум мотора, авто скрылось из виду. Не зная, что лежит внутри, я соврал ей, что это доставили изготовленные на заказ детали для Машины.

Никаких деталей там, конечно, не было.

Внутри, обернутая в гербовую ткань, лежала странная книга: в переплете телячьей кожи, без названия, старая-престарая.

Я начал листать: латынь. Какие-то безумные формулы, мистические термины, гравюры, схемы… Пришлось вспомнить университетский курс латыни. Пока ничего не ясно. Завтра продолжу изучать этот загадочный дар.

Показал чертежи Конраду.

Тот со скуки принялся их перерисовывать и тут же из подручного материала что-то мастерить. Спросил раз, что это такое, я что-то невнятное пробурчал, и ему хватило.

Выплатил ему премию.

Иосифу пока ничего не говорил, только предложил ему поискать еще какое-нибудь занятие. Жалование, понятное дело, будет сохранено, заверил я его. Он оскорбился.

«При чем тут деньги?! Никогда в своей жизни я не делал ничего более интересного. Я готов бесплатно работать с тобой до самой гробовой доски, а то и после нее, если позовешь!»,-покачал головой он.

А в трактате, между прочим, есть упоминание о том, где искать сам артефакт.

Устройство, описанное в книге, готово. Установлено на Машину. Разумеется, без артефакта не функционирует.

Не могу в это поверить, но я, похоже, начинаю понимать, как оно может работать. Нет, к науке это не имеет никакого отношения. Тут знания другого порядка… Я бы, наверное, и через десять жизней не научился такому.

Когда-то неизмеримо давно для этого потребовались жизни сотен поколений. А потом все это было забыто.

Я попросил у Канцлера аудиенции. Артефакт надо найти.