Потому что он все еще был болен и расстроен, да и без сил… и многого не предвидел.

— Тогда еще мои планы не определились.

— Какие планы? — спросила Амма.

— Я собираюсь спуститься по реке до Греймаута, а весной вернуться. Что я буду делать после этого… не уверен. Может быть, тогда я смогу вернуть одолженный нож, если не повстречаюсь со Злым. — А если повстречается и использует нож, никому и в голову не придет желать для ножа лучшей судьбы. — Я обещал своей жене показать ей море, — тихо закончил Даг.

Женщина в юбке потерла губы.

— Погоди-ка. Так ты тот самый Даг Редвинг, которого только что изгнали из лагеря Хикори за связь с какой-то крестьянской девчонкой?

Даг резко вскинул голову.

— Я не был изгнан! Откуда ты услышала такую ложь?

— Ну… — женщина помахала рукой, — не то чтобы изгнан… Однако в решении совета лагеря о счастливом расставании не говорилось.

Чтобы получить время собраться с мыслями и взять себя в руки, Даг коснулся виска и сухо произнес:

— У тебя преимущество надо мной.

Женщина в юбке показала на себя.

— Ниси Сэндвиллоу. Председатель совета лагеря в этом сезоне.

Значит, она старшая из глав шатров — именно из них с помощью ротации избираются члены совета лагеря. Командир дозора — постоянный член совета, да и хозяйка парома, наверное, тоже. Таким образом, сегодняшнее расследование вдвойне важно — и для дозора, и для совета разом.

Однако это означает, что одной из обязанностей Ниси Сэндвиллоу является получение и передача новостей от других советов по всей Олеане, так же как обязанностью Аммы Оспри — следить за событиями в дозоре.

— Мнение совета лагеря Хикори в моем случае разделились, — осторожно сказал Даг.

— Но обвинение все-таки было.

Даг не обратил на эти слова внимания.

— Пакона Пайк — руководительница совета Хикори этим летом — была не на моей стороне. Однако я не могу поверить, чтобы она настолько исказила факты.

— Факты, которые она сообщила, заключаются в том, что ты явился в лагерь, опоздав с возвращением из отпуска, в сопровождении какой-то крестьянской девчонки и со свадебной тесьмой на руке, которую вы с ней каким-то образом соорудили, и стал утверждать, что это твоя жена, а не просто шлюха. В письме содержится предупреждение всем советам лагерей остерегаться подобного жульничества.

Даг мрачно закатал левый рукав.

— Я утверждаю, что это настоящая тесьма, и так же думают многие, включая Громовержца. Смотрите сами. Эту тесьму изготовила Фаун.

Он ощутил, как Дар собравшихся коснулся тесьмы и живого Дара Фаун в ней и тут же отпрянул. Женщины выглядели растерянными, молодые дозорные — смущенными. Все это очень напоминало разбирательство в лагере Хикори, и Даг с горечью вспомнил о том, почему покинул родной лагерь.

— И Фаун — не какая-то крестьянская девчонка, — с жаром продолжал Даг. — Именно ее рука нанесла удар Злому около Глассфорджа, хоть и моим ножом. Там была свалка, признаю, но не могу поверить, чтобы история дошла до вас такой искаженной, потому что и Саун знал правду, и Рила тоже.

— Хм-м… — Амма Оспри потерла подбородок. — Насчет свалки я верю.

— Это к делу не относится, — бросил Даг. — Есть у вас разделяющий нож, который вы могли бы одолжить?

— Хороший вопрос, Даг Редвинг Блуфилд-кто-то-там, — сказала Амма. — Ты все еще остаешься дозорным или нет?

Даг заколебался. Он мог сказать, что еще не поправился после ранения или находится в длительном отпуску… или в отпуску на время разбора его дела — уж этому-то они поверили бы! Однако, чтобы не запутаться в полуправдах, лгать ему не хотелось.

— Нет. Я подал в отставку. Правда, Громовержец дал мне понять, что если я захочу вернуться, место для меня он найдет.

— А как насчет твоей… крестьянки? — спросила Ниси Сэндвилоу.

— Это и был камень преткновения. Один из них.

Амма оглянулась на слушавших разинув рты молодых дозорных; теперь они уже опирались друг на друга, еле держась на ногах. Даг снова пожалел о присутствии этих свидетелей, потому что Амма, принимая решение, конечно, учтет, какое оно произведет впечатление на парней. По крайней мере сам Даг, пока оставался командиром, никогда не упустил бы такой возможности.

— Такие ножи завещаются дозорным, и именно дозорным Жемчужной Стремнины. Спросить мертвых, пожелают ли они сделать исключение, я не могу. Как хранительница я вижу свой долг в том, чтобы сберечь их для своего отряда — особенно потому, что может случиться нехватка.

Ремо поморщился.

«Их…» Значит, не то чтобы у нее оставался последний… Она могла бы одолжить нож и все же не лишить оружия собственных дозорных.

«Но не мне. И не сегодня».

Даг с огорчением подумал, глядя в решительное лицо Аммы, что, если бы он с той же просьбой обратился накануне, до того как начались все неприятности с матросами, весы могли бы качнуться в другую сторону. Он с новой неприязнью глянул на двоих жалких нарушителей.

Были, конечно, другие источники, другие лагеря Стражей Озера вниз по реке. Ему просто придется попытать счастья где-то еще.

— Понятно. Не буду больше отнимать у тебя время, командир. — Даг коснулся рукой виска и вышел.

В пятидесяти шагах вверх по склону от пристани Жемчужной Излучины фургоны остановились перед дощатым сараем, и Фаун вытянула шею, разглядывая строение. Оно, по-видимому, пыталось дорасти до склада, давая отростки: пристройки расползались во все стороны. Вит спрыгнул с облучка переднего фургона, чтобы помочь Хогу дохромать до скамьи, с которой были согнаны двое бездельников; впрочем, Мейп, удостоверившись в их трезвости, тут же нанял их для разгрузки своего хрупкого товара. К удивлению Фаун, из ее фургона был выгружен только верхний ряд ящиков; после этого Вит залез внутрь, Таннер взял вожжи и направил лошадей к реке.

— Куда мы едем? — спросила Фаун.

Таннер кивнул на привязанный к пристани паром, похожий на дверь амбара, уложенную на баржу; только с одной стороны торчало, как короткая толстая мачта,