потом, сделав глубокий вдох, она, по-видимому, пришла к решению.

— Я не знаю. Они с моим старшим братом прошлой осенью отправились в низовья, но весной обратно не вернулись. Я так ничего о них и не услышала, хотя просила всех речников, кого только знаю, высматривать их и прислать весточку. А эту баржу отец оставил недоделанной. Я ее оснастила и загрузила товаром, и вот теперь сама отправляюсь вниз по реке. Так его работа хоть не пропадет даром… — Голос Берри дрогнул. — Это последнее судно отца — все, что он мне оставил. Я собираюсь часто останавливаться по дороге и расспрашивать… может, удастся что-то узнать.

— Понятно, — сказала Фаун. — Думаю, что это очень умно с твоей стороны.

Существовало множество причин, по которым человек мог не вернуться из путешествия к низовьям, и большинство из них ничего хорошего не сулило. По крайней мере, если дело касалось семейного человека… Молодой парень, возможно, и соблазнился бы каким-то новым приключением по дороге, жестокосердно ничего не сообщив встревоженным родичам, но не отец семейства.

— Как получилось, что в это последнее путешествие ты с ним не отправилась?

Последовало короткое молчание, потом Берри отрывисто сказала:

— Пойдем, покажу тебе остальную часть, — и вывела Фаун на заднюю палубу, которая оказалась близнецом передней.

Фаун, щурясь от отраженного водой света, оказалась, как она решила, на заднем дворе баржи. Длинное тяжелое весло, укрепленное на прочных деревянных опорах, отходило под углом от крыши каюты к воде за кормой; Фаун догадалась, что это и есть руль. Берри или еще кто-то забросил с борта несколько лесок, привязанных к веревке с колокольчиком.

— Хорошо клюет? — спросила Фаун.

— Когда как. Здесь на хороший улов надеяться не приходится — слишком много конкурентов. — Берри взглянула на длинный ряд барж, с большинства которых в воду тоже свешивались рыболовные снасти.

— Даг — мой муж — здорово умеет ловить рыбу.

— Правда? — Берри забеспокоилась. — Он разбирается в судах?

— Гораздо больше, чем я, только это не значит, что хорошо разбирается. Не знаю, бывал ли он хоть раз на барже, но грести и ходить под парусом он умеет. И плавать. Да вообще он умеет почти все, за что берется.

— Хм-м… — протянула Берри и потерла нос.

Фаун набралась смелости и спросила:

— Сколько ты взяла бы с нас? За двоих человек и коня?

— Ну, дело в том… — начала Берри и умолкла. Фаун с тревогой ждала. Берри смотрела на воду, рассеянно теребя в пальцах леску. — Дело в том, что двое из моей команды — парни, которые сидят вон на тех больших веслах по каждому борту, — ввязались в какую-то глупую потасовку на Пристани прошлой ночью и не вернулись на борт. — Она окинула взглядом берег. — Начинает походить на то, что они вообще сбежали… так что осталась только я, мой маленький брат и старый Бо. Я могу управляться с рулем, но делать это целый день, быть впередсмотрящим, да еще и еду готовить у меня не получится. Ты говоришь, что умеешь готовить. А если твой муж крепкий крестьянский парень с двумя сильными руками, который не боится воды, мы с дядюшкой Бо смогли бы достаточно быстро научить его управляться с большим веслом. Тогда мы могли бы заключить сделку: вы отработали бы свою перевозку. Если, конечно, захотите, — неуверенно добавила Берри.

— Конечно, я могла бы готовить, — смело заявила Фаун, вдохновленная мыслью о возможной экономии. Их кошелек, на ее взгляд, был не таким уж толстым для предстоящего им путешествия, хотя в своих опасениях по поводу денег Дагу она и не признавалась. — Я начала дома помогать на кухне с восьми лет. Ну а Даг… — Даг, конечно, не слишком соответствовал описанию Берри, но Фаун не сомневалась, что он сможет управиться с любым веслом. — Даг сам должен будет решать, когда появится.

Берри склонила голову.

— Что ж, это справедливо.

Наступившее неловкое молчание нарушила Берри, весело предложив:

— Не хочешь кружечку сидра? У нас его много. В такую жару он быстро бродит, вот я и продала, чтобы мои труды не пропали даром, бочонок матросам, которым нравится, когда он шипучий; только даже они не станут пить его, когда сидр превратится в уксус.

— С удовольствием, — ответила Фаун, радуясь возможности посидеть и поговорить с такой интересной собеседницей, как эта женщина, выросшая на реке: сама-то Фаун до последней весны и носа со своей фермы не высовывала. Она попыталась представить себе, каково это: проплыть по рекам Грейс и Серой от истока до устья, и не один раз, а восемь или десять… нет, даже восемнадцать или двадцать. Берри показалась Фаун очень высокой и завидно уверенной в себе; она провела гостью обратно в каюту, по пути прихватила две помятые кружки с полки и наполнила их из бочонка на козлах. Сидр и в самом деле оказался шипучим и пенистым, но еще не утратил сладости, и Фаун, успевшая проголодаться, с благодарностью улыбнулась Берри. Та провела ее к откидному столу, и они уселись за ним на табуретках.

— Хорошо бы поскорее начались дожди, — сказала Берри. — Я всех расспросила здесь в первый же день, а застряла на целую неделю. Мне нужно, чтобы вода поднялась по крайней мене на восемнадцать дюймов, чтобы «Надежда» прошла через пороги, да и то скребя днищем по камням. — Она отхлебнула из кружки и вытерла рот рукавом, потом осторожно поинтересовалась: — Ты ведь недавно на реке, верно?

Фаун покачала головой и ответила на тот вопрос, который подразумевался:

— Нет, мы ничего не могли услышать о твоих родичах. — Подумав, она добавила: — Ну, по крайней мере мы с Витом. Насчет Дага не могу сказать.

— С Витом?

— Это мой брат. Он добрался с нами вместе до реки Грейс, а завтра отправится обратно с возчиками стекла. — Фаун рассказала Берри про Варп и Вефт и финансовых планах Вита. После того как половина сидра была выпита, Фаун почувствовала, что теперь ей хватает храбрости спросить: — А как вышло, что прошлой осенью ты осталась дома? — Фаун прекрасно знала, как мучительно не знать, что за несчастье случилось с теми, кого ты любишь, однако подумала: может быть, Берри повезло, что и с ней ничего не случилось.

— Ты в самом деле вышла замуж этим летом? — задумчиво спросила Берри.

Фаун кивнула. Под столом ее пальцы коснулись свадебной тесьмы, обвивавшей левое запястье. То ощущение направления, которое Даг заложил в тесьму перед отправкой в Рейнтри, почти исчезло. Может быть, теперь, когда его призрачная рука вернулась, он сможет обновить заклинание? «Воздействие Дара», — тут же старательно мысленно поправила себя Фаун.

— Я думала, что и я к лету выйду замуж, — вздохнула Берри. — Я осталась, чтобы обустроить мой… наш новый дом, вот папа и поручил мне младшего брата: ведь я должна была стать взрослой женщиной. Элдер, мой суженый, отправился с папой, потому что никогда раньше не спускался по реке, а папа решил, что ему нужно обучиться ремеслу речника. Мы должны были пожениться, когда они весной вернулись бы с заработанными деньгами. Папа говорил, что это будет его лучшее путешествие… Правда, он так говорил каждый раз, независимо от того, ожидал удачи или нет. — Берри отхлебнула еще сидра. — Весна-то вернулась, а вот они — нет: ни сами, ни те матросы, которых они наняли.