образа...
Когда мальчики проходили мимо, Фред попытался пнуть Алекса, но тот словно бы и не заметил его движения. В результате Фред нелепо взбрыкнул ногой в пустоте и чуть не свалился с обрыва, потеряв равновесие. В последний момент он ухватился за плечо зазевавшегося Адама. Сфокусировав на нем свой взгляд, Фред рявкнул:
— Эй, да я тебя знаю! Ты сын сумасшедшего старого алкоголика Джона Блумера! Яблочко от яблони недалеко падает!
Адам побледнел. Что-то нехорошее появилось в выражении его лица. И, видимо, это выражение было настолько необычно, что Фред осекся и отпустил плечо Адама. А тот развернулся к Алексу и, как ни в чем не бывало, словно бы продолжил прерванную беседу:
— Сдается мне, Алекс, многие не понимают, что неправильное питание и нездоровый образ жизни могут привести к самым печальным последствиям. Особенно у склонных к полноте мужчин в зрелом возрасте. Тут возможен целый комплекс болезней: и сердечно-сосудистые, и желудочно-кишечные, и, ну конечно же! — злокачественная опухоль простаты. Тут сменой образа жизни и рациона не поможешь — надо не мешкая бежать к врачам!
Лицо Фреда из воинственно-красного вдруг стало серым. Бита со стуком упала, а руки его сами собой ухватились за низ живота. Неразборчиво матерясь и постанывая, Фред мелкими шагами кинулся в сторону своей забегаловки.
Наведавшись через пару недель на то же место, мальчики обнаружили, что «Закусочная Фреда» стоит заколоченная. А еще через некоторое время вывеска была снята и перед дверями появилась табличка «Продается». Поговаривали, что Фред перенес тяжелую операцию, после которой стал вегетарианцем, вступил в какую-то религиозную секту и переехал жить на Средний Запад.
* * *
К теме Психоделического опыта мы с вами еще вернемся на новом витке спирали повествования — в самом конце книги. И это произойдет, по крайней мере, мы надеемся на это, на новом уровне понимания и в синтезе с другими аспектами системы Знаний Алекса Рона Гонсалеса.
А сейчас пришло время обратиться к тому, с чем на протяжении нескольких последних лет чаще всего связывались имя Алекса Рона Гонсалеса и основанная им духовная традиция. Речь идет о различных аспектах преодоления смерти, достижения бессмертия, что нашло отражение и в самоназвании традиции, возникшем в ту пору и вызывавшем до последнего времени столько споров. Мы говорим о «Новом Бессмертии».
Следует, однако, отметить, что сам основатель традиции к такому названию относится скорее с иронией. А недавно и вовсе предложил от него отказаться.
Связано это с тем, что, во-первых, само слово «бессмертие» отягощено в человеческой культуре огромным количеством смыслов и омрачено неисчислимыми предрассудками (как, впрочем, и слово «смерть»). Во-вторых, аспект Бессмертия — даже в понимании последователей Гонсалеса — это всего лишь малая часть всего Учения, хотя и весьма важная. Наконец, в-третьих, сочетание «Новое Бессмертие» уже использовалось и продолжает использоваться в иных традициях и контекстах. Не называться же, в самом деле,
В качестве примера можно привести творчество Джона Уильяма Данна — английского философа, писателя и авиатора, весьма популярного в первой половине ХХ века. В самой известной своей книге, «Эксперимент со Временем» (1927), Данн выдвинул гипотезу абсолютного времени, которую предложил проверить практически. По его мнению, и прошлое, и будущее, и многие другие измерения доступны любому человеку во сне. Идеями Данна был вдохновлен Хорхе Луис Борхес, написавший о нем эссе
Среди современников, пользующихся тем же термином, столь крупных и интересных фигур пока не наблюдается. Из авторов последних лет упомянуть можно д-ра Брайена Эдгара, автора статьи «Новое Бессмертие», посвященной проблеме скорого достижения бессмертия средствами науки, в частности генетики. Б. Эдгар задается вопросом, как соотносятся с этой, уже очевидной, возможностью библейские тексты и христианское понимание «Жизни Вечной». И приходит к выводу, что неограниченное продление жизни не таит никакой опасности для религии. Бог жить долго не запрещал!
Совсем недавно вышла книга Брайена Эпплъярда — «Как жить — „всегда' или пробуя умирать? На пути к Новому Бессмертию», в которой автор, судя по аннотации, «доступным языком и с юмором» говорит о тех же хорошо обозримых возможностях «бессмертия по-научному».
Ну и еще целый ряд авторов — физиков, философов, фантастов — постоянно обращаются к различным вариантам «квантового бессмертия». В данном томе сочинений Гонсалеса лишь отчасти, в контексте «многомировой интерпретации» Хью Эверетта Третьего, затронута эта проблематика. Гонсалес не опирается на физику, для него все наисовременнейшие научные теории — всего лишь эпифеномен неизмеримо более важного явления, данного нам в непосредственном восприятии. Теории и практике Живого Мультиверсума посвящена последняя часть книги.
Следующий далее текст относится к более частным, более близким повседневной жизни проблемам. Алекс Рон Гонсалес, как и всегда, стремится к тому, чтобы теоретический материал был предельно доступен и приносил максимальную практическую пользу. Этот текст является хорошей иллюстрацией к сказанному. Но и в нем автор умудряется охватить довольно широкий спектр вопросов.
ТАЙНА ВЕЧНОЙ МОЛОДОСТИ И ЗДОРОВЬЯ. ОБЩЕНИЕ С ДУХОМ ТЕЛА
То, о чем я расскажу сегодня, было величайшей и, пожалуй, самой волнующей и желанной тайной на протяжении всей истории земного человечества. Очень немногие мудрецы древности сумели разгадать ее. Однако попытки передать свое знание и опыт другим людям, сделать их общедоступными неумолимо и жестоко пресекались враждебными человеку силами. Учителя гибли, эзотерические традиции искажались и дискредитировались в глазах общества.
Я тот, кому впервые в истории планеты удается говорить на эту тему достаточно открыто и без опасений. И вы знаете почему.
Итак, речь сегодня пойдет о
Но сегодня мы не станем говорить о трансгуманизме, иммортизме и прочих новомодных путях самопорабощения людей.
Сегодняшняя и завтрашняя беседы посвящены исключительно позитивным моментам. Мы оставим за рамками рассмотрения возможное (и неизбежное!) негативное воздействие на человека со стороны внешних сил — будь то другие люди, нелюди или нечто третье.
Мы рассмотрим человека как целое в самом простом, я бы даже сказал, бытовом понимании. При этом мы сознательно ограничим наше рассмотрение, почти не затрагивая в нем феномена, получившего
