исполнительницу.
Горестно понаблюдав за моими сборами, баба Шура помогла мне запереть дом и закрыть ворота и клятвенно пообещала присмотреть за хозяйством.
Итак, моя поездка по Золотому кольцу началась.
Выезжая на трассу, ведущую к Шереметьеву, я в который раз удивилась своей доверчивости. Вдруг у Таисии другие планы, и она просто скинула на меня неудобную поездку. Сымитировать кашель и насморк может каждый. А может, я и не права. Затренькал мобильный телефон. С тайной мыслью, что Таисия превозмогла свой недуг и дает мне отбой, я прижала трубку к уху.
Увы! Это была Олюшка, моя буйная, энергичная приятельница, кипящая идеями, планами и историями из чужих жизней.
– Катька, ты где?! – закричала она, и радиоволны вынесли ее голос за пределы трубки, прямо в салон машины.
– Еду в аэропорт, – подчеркнуто спокойно сообщила я.
– Ты улетаешь? – с ужасом осведомилась она.
– Нет, еду встречать немцев, у нас поездка по Золотому кольцу.
– А когда вернешься?
– В пятницу вечером. Поздно.
– Фу, – облегченно выдохнула Олюшка, – у меня аж сердце зашлось.
– Не переживай ты так, мы едем на хорошем спокойном «мерседесе», дождей нигде не предвидится, дороги сухие.
Как трогательно, что Олюшка так заботится обо мне!
– Да я не о том! Дело есть.
Мобильник чуть не выскользнул у меня из руки. Когда Олюшка говорит «дело», в него должны быть втянуты все без исключения, причем не без риска для себя.
– Недавно я познакомилась с одним классным парнем, – захлебываясь, застрекотала Олюшка, – он приехал из Липецка, ему тридцать лет, у него куча дипломов, менеджер по профессии, очень умный, хорош собой, не пьет, не курит, понятие «все в дом, все в семью» развито на уровне рефлекса…
– Ну и что? Говори быстрее, я скоро выезжаю на оживленную магистраль!
– Он не женат!
– Да ну?
– Я решила познакомить его с тобой!
– У тебя с головкой все в порядке? – язвительно осведомилась я.
– Да. Ты не волнуйся, он, честное слово, хороший, – не обиделась Олюшка.
– Ты решила стать свахой?
– Короче, ты приезжаешь, а в субботу утром мы будем у тебя. Устроим смотрины.
– Кому? Мне?
– Ему. И тебе.
– Оля, нет. Даже не думай.
– А я говорю, он тебе понравится!
– Только попробуй! – Я отключила мобильник и отшвырнула его на заднее сидение.
Терпеть не могу, когда меня сватают! Да еще так нагло! Да еще за провинциала!
Два года назад коллега отца попытался (правда, очень нежно и деликатно) познакомить меня со своим племянником. Тогда все было обставлено совсем иначе: дружеский обед в кругу семьи. Приехал отцовский коллега, его молодая супруга, племянник. Принимающую сторону представляли мои родители, моя школьная подруга и я. Племянник оказался вполне симпатичным молодым человеком. Я имею в виду внешне. Он молча сидел за столом и меланхолично жевал черешню, время от времени сплевывая косточки в пепельницу. Ничего привлекательного я в нем не нашла, его дядя больше ни на чем не настаивал, и все деликатно забыли об этой истории. Год назад подруга мамы привезла к нам на чай весьма живого молодого человека, который больше обращал внимания на нашего кота Сеню, чем на меня, предполагаемую невесту. Любитель животных тоже канул в Лету. Полгода назад великовозрастный сын давних приятелей моих родителей был четко запрограммирован своей властолюбивой и деспотичной мамашей на сватовство с максимально ускоренным финалом. Володя звонил мне каждый вечер, пару раз пригласил в ресторан, с большой охотой исполнял роль шофера (в тот момент мой «жигуль» был в ремонте) и вообще всеми силами старался услужить. Приглашенный на семейный обед, Володя пришел с бутылкой шампанского и коробкой конфет.
– Полусладкое, – немного разочарованно констатировала я. (Володя знал, что я люблю полусухое.)
Пока я расставила на столе фужеры, бутылка шампанского исчезла. Оказалось, что Володя спрятал его назад в сумку. «Вы же сами сказали, что любите полусухое», – оправдывался он.
Короче, с тех пор слова «сватовство», «смотрины» вызывают во мне законный гнев, а настойчивые предложения моих подруг познакомить меня «с классным парнем» означают немедленный разрыв отношений.
Вот и Шереметьево. Я поставила машину на платную стоянку, подхватила сумку и вошла в зал прилетов. Огонек напротив рейса из Гамбурга мигал вовсю: самолет уже приземлился. Расталкивая биомассу, накопившуюся у выхода номер пять, я пробралась к самым дверям и высоко подняла над головой лист бумаги, на которой жирным черным фломастером было выведено: Adams. Первым ко мне подошел молодой человек в неизменной кожанке.
– Вы Таисия? – он мотнул головой в сторону моего плаката.
– Нет, я Катя, Таисия заболела, – прояснила я ситуацию.
– Ааа. – Он бросил в рот три подушечки «Орбит».
«Иногда лучше жевать, чем говорить», – вспомнила я рекламный слоган и сделала вывод, что в ближайшее время ничего не услышу от странного молодого человека.
И вот они появились. Их можно было узнать сразу: ее – по сиренево– серебристой аккуратной прическе, мелким чертам сухонького лица, голубому дорожному костюму и туфлям на высоком каблуке; его – по мужественным чертам лица, благородной седине, крепкой альпийской трости и клетчатому костюму. Он бережно вел ее под руку, толкая перед собой тележку с одинаковыми по цвету чемоданами. Вид у старичков был потерянный и немного трогательный, словно они заблудились в страшном лесу, как Гензель и Гретель.
– Господин и госпожа Адам? – негромко спросила я.
Их лица просияли. Они рванулись ко мне, пожимали руку, взахлеб делились впечатлениями о полете.
– Короче, – юноша в кожаной куртке за моей спиной разлепил челюсти и схватился мертвой хваткой за тележку с багажом Адамов.
– Вы куда? – возмутилась я.
– В машину. Зеленый «мерс». Сейчас припаркую у выхода. Ждите там.
Судя по телеграфной краткости ответов, это было типичное дитя эпохи слоганов.
– Так вы Витя? – догадливо крикнула я вслед удаляющейся спине.
– Ну, – он обернулся и сделал удивленные глаза.
Машина была новой, удобной, кондиционированной. Старички Адам уютно расположились на заднем сидении, тихо споря друг с другом о каком-то «Мелко». Водитель Витя оказался молчаливым, невозмутимым и совершенно неамбициозным, что выгодно отличало его от прочих водителей. Зеленый «мерседес», минуя Москву, вырвался на широкую трассу и тонко зашуршал шинами по асфальту. Супруги, видимо, пришли к консенсусу относительно «Мелко». Они немного посмущались, а потом предложили нам с Витей отведать чашечку укрепляющего чая, который, собственно, и был предметом недавних споров. Оказывается, господин Адам должен каждый день в одиннадцать часов утра и в четыре часа дня принимать этот целебный чай-настой. Мы с Витей вежливо отказались от угощения. Госпожа Адам налила из маленького походного термоса зеленоватой жидкости в подставленный господином Адамом серебряный стаканчик, и в салоне запахло фермой.
Пять дней пролетели на удивление незаметно. Погода была замечательной, старинные русские города, куда я, действительно, сама бы ни за что не выбралась, казались уснувшими в позапрошлом веке, чета
