Ах, уснуть бы, уснуть… Не могу!Затомила коробка из олова:Топором бы хватил по столбу!
XXV. В НЕДРАХ
Плесень по сводам, осклизлые стены.И рудокоп, ночью и днем,С чахлым огнем.Вянущим, тающим, – в долгие сменыМедленным мерно стучит молотком…Кони понурые вдоль галереиГулко катят груды камней.Окрики: гей!Плавно дрожат седоватые шеи,Вислые губы темничных коней.Словно над гробом, поют молотками…Слышишь удар? То динамитСкалы громит.Цепи тележек бегут за конями.Снова и снова гремит и гремит.Мнится, рассядет утроба земная.Дух заняло… В глубях земли –В желтой пыли –Скорбные тени, огнями качая,Движутся, движутся. Мимо. Прошли…
XXVI. В МУЗЕЕ
Зародыши людей! примите мой привет,Бессмертные в спирту, меж кукол восковых,Желудком пьяницы (что тоже много летЧерпал бессмертие из чарок огневых) –И слепком гнусных язв, карающих порок!..Зародыши людей! я знаю: ваша пыльМрачит лазурный день, и сточных труб потокПодземной Летой мчит неявленную быль…Миры планетные, безумною пятойНизринутые в мрак и хаос сил слепых!Здесь, рядом с женщиной, сообщницей больной,Я вас приветствую меж кукол восковых.
XXVII. КОЛЕСА
И колеса кругом были полны очей.
Иезекиил, X, 12
Сон молнийный духовидцаЖаждет выявиться миру.О, безмысленные лица!О, разумные колеса!Ткут червонную порфиру.Серо-бледны, смотрят косо.И под гул я строю лиру…За ударом мчатся нити.И на лицах нет вопроса,И не скажут об обиде.И зубчатые колесаПоцелуев вязких ищут.На железный бег смотрите!Челноки, как бесы, рыщут.Напевая дикой прыти,Свиристит стальная птица.
