Я не знаю лучшего:Сумрак голубой,Лунный трепет ТютчеваЛьется под рукой;Золотыми косамиЗаплело окно;И шумит березамиВетер про одно, –Про одно, забытое,Что нельзя забыть,Про одно, изжитое,Что нельзя изжить…И ласкаю пальцамиЛунные листы.И в тени за пяльцамиУлыбнешься ты.
L. ГОЛУБЯТНИК
Когда в закатный час, к лазури,Над сизой головой твоей,Ты бросишь к небу голубейИ смотришь вверх, глаза сощуря,На осветленный хоровод,А с колоколен позлащенных,Как в медь, в сердца неутоленныхГудящий колокол забьет,И тряпка белая взовьетсяНа палке в старческих руках, –Я мыслю: всё пройдет как прах,Но этот вечер помянется…Пусть немы рабские уста.Твоя молитва, в плоть одета,На белых крыльях, в струях света,Кружа, взлетит к Нему – туда.
LI. АПРЕЛЬ
Лазурные цветы по зыби облаков,С отливами то жемчуга, то стали,Сырые ветры резво гналиОт южных берегов.Размытым логом буйно убегалиДубовые листы, виясь до облаков.И вешний день, то светел, то суров,Играл кинжалом вороненой стали.Резнет клинок, внезапен и суров, –И прячется в ножны, чтоб снова расцветали,Росли и множились, плелись и убегалиЛазурные цветы над сучьями дубов.И там, где синие гирлянды расцветали,Курлыкая под зыбью облаков,Как буквы двух божественных стихов,Равнялись журавли и рифму окликали.
LII. «Капал дождик с шатких веток…»
Капал дождик с шатких веток,А уж звезды просияли,Беглым тучкам напоследокЛаски тайные шептали.Что шептали, что открыли,Не слыхать в моей лощине, —Но светлее тучки плылиЧерез свод сафирно-синий.