доброму.
- Здравствуй, Марго… - Проговорила тетя, кивая.
- Карел, Тайрен… - Кивнула в ответ маленькая женщина.
Саша поприветствовал маму и тетю поцелуями и повел в зал. Анж уже поставила тарелки, приборы и стулья. Я наблюдала от косяка двери, не смея двинуться. На моих глазах сдвигался неподъемный ледяной пласт, беспокоить который не решались долгие годы. Я не совсем понимала происходящего, но напряжение, взгляды, неожиданные всплески эмоций наталкивали на мысли о движении дна их прошлого.
- Теперь точно все в сборе. – Проговорил Саша с улыбкой, но надрыв в его голосе заставил меня прикоснуться к горлу. – В этом мире у меня нет людей роднее вас. Одному богу известно, как я люблю вас и как рад видеть всех сегодня за этим столом в нашем доме. Мы столько пережили вместе, что я не все смогу и вспомнить… - Он улыбнулся, одновременно нахмурившись. – Вы знаете, что эта ночь для нас с Марго - своеобразный этап, когда мы подводим итоги уходящего года. И этот год для нас стал счастливейшим за последние двадцать лет. В нашу жизнь вошла Дайан. Мне кажется, я понял, что ты часть меня еще тогда, у Воронки… - Остановил он взгляд на мне. Набухавшие слезами глаза деда, наконец, выплеснули две скупые капли. Я прижимала руку к груди, не смея оторвать взгляд от его глаз. Быстро переведя взгляд на маму, будто она что-то сказала ему, Саша кивнул и поднял руку, в которой сжимал бокал вина. – Ладно, давайте уже поприветствуем наступивший год и загадаем, чтобы кончилась эта чертова война, и все мы приобрели больше, чем потеряли.
- С Новым годом! – Улыбнулась тетя, поднимаясь.
Повторив эту странную фразу как заговоренные, мы столкнули бокалы над столом, произведя волнующий хрустальный звон. Отпив, я села на место. Улыбаться не получалось. Грудь сжимало жарко и болезненно. Хотелось выйти куда-нибудь, побыть наедине с собой. Просто выйти. Подняв взгляд, я опять натолкнулась на Инфора напротив. Он был вне сидевших за столом объединенных родством или жизнью людей. Взгляд блуждал от одного лица к другому, будто резал кусок мяса. Я вспомнила, что он полукровка. Это значило, что его родителя-ланита уже девятнадцать лет как не было в нашем мире, а родитель-человек вероятнее всего умер. Были ли у него любимые люди? Были ли те, кто ждал возвращения после задания?
«Отстань от мага и ешь!» - мысленно оборвала мои размышления мама. Я потупилась, понимая ее правоту. Посмотрела на стол передо мной и вздохнула. Пожалуй, в пустыне уже все съедено…
Через полчаса или около того я обнаружила себя в сумрачной теплой комнате, заставленной с одной стороны книгами, а с другой кристаллами, мерцающими отблесками каминного огня. Вокруг прозрачного столика в середине, громоздились два огромных кресла и диван. В комнате постоянно играли отражения от столика, стеклянной дверки узкого шкафа между книгами и беспрерывно помигивающей стены с кристаллами. Дед расспрашивал обо всем на свете. С ним было так тепло и уютно, что казалось – за стеной нет зимы и войны. Такой необыкновенно простой и добрый он был. Вместе с тем Саша казался ранимым и беззащитным. Так правильно было то, что Саша оказался родным дедушкой мне! Необыкновенно правильно! О другом я не могла и мечтать…
Когда за спиной послышался звук прикрываемой двери, я обернулась. На высокую спинку дивана облокотилась тетя. Мама прошла мимо и присела на подлокотник, обнимая Сашу.
- Тайрен, как ты могла!? – Прошептал он глухо. Мама посмотрела в огонь, прижимая деда к груди. Смотря на ее закушенную нижнюю губу, я перестала кусать губы, отвернувшись.
- Прости, Саш. Я знаю, как это важно для тебя. Но я не могла… - Проговорила мама тихо.
Когда тетя села рядом со мной, мама поднялась к камину.
- И ты тоже хороша… - Пробурчал дед тетке. Она усмехнулась, пожимая плечами. Я понимала ее, хотя была бы счастлива, если бы она предала эту «чужую тайну» еще в моем детстве… - Вылитая мать. – Улыбнулся он, глядя на меня с легкой улыбкой. Я улыбнулась в ответ, укладывая руки на подлокотник дивана, а на них подбородок.
- Возможно, внешне она и в мать, но Дайан абсолютная внучка своего деда. – Улыбнулась тетя.
Я млела от каминного жара и тепла, исходящего от любящих меня людей. Они говорили о прошедших годах, обо мне, об Андресе, обо всем на свете. Кажется, в какой-то момент я уснула. Открыв глаза от внезапно образовавшейся тишины, подняла голову.
- Пригрелась. – Улыбнулась тетя, гладя меня по голове. Я виновато улыбнулась.
- Можно я похожу по дому? – Спросила я деда.
- Конечно, можно! – Удивленно засмеялся он.
Поднявшись, я поежилась. Вышла в широкий коридор, погруженный в призрачный, колышущийся сумрак. Чуть правее был вход а обеденную залу. Я пошла налево. После библиотеки деда сразу начиналась широкая деревянная лестница в пару пролетов. А заканчивался коридор невыразительной сероватой дверью. Открыв ее, я ахнула. У них в доме личный портал! Немыслимо! Не во всех маленьких городках есть…
Поднявшись, я прислушалась. Слышались тихие голоса и плеск воды. Коридор заканчивался дверью вдалеке. Лестница вела дальше вверх. Сделав несколько шагов, я замерла у узенькой арки, ведущей в ярко освещенный зал. Отошла на два шага, задержав дыхание. Уперлась спиной в стену и нахмурилась, не понимая. Перед глазами застыла картинка, пойманная при быстром взгляде внутрь. Зала была чуть больше обеденной внизу. Метрах в двух от широких окон во всю стену, разделяя помещение на две неравные части, спускалась высокая ступенька. По центру в ней были прорезаны ступеньки, светившиеся мягким белым светом. Левую часть зала занимал небольшой бассейн. В правой же, плотно прилегая стороной к грани ступени, стояла большая круглая ванна. Вода в ней парила и волновалась, чуть бурля. На ступеньке, спустив ноги в ванну, лицом ко входу в белом халате сидела Марго. Причина же моего смятения сидела ко мне спиной. Эта широченная голая спина могла принадлежать лишь отцу. Волосы, скрученные в жгут, спускались по позвоночнику черной змеей. Они тихо разговаривали, смотря в разные стороны. Марго – в бурлящую воду. Отец – в ночную даль за окнами.
«Зайди» - позвала она, почувствовав меня. Покраснев, я отлепилась от стены и пошла в залу. Здесь было влажно, но не душно. Слишком ярко, в сравнении с библиотекой и коридором. И… непонятно. Отец повернул подбородок в сторону матери. Чуть улыбнувшись, он наблюдал за мной боковым зрением. Как же хотелось отмыться от пустыни, оказавшись здесь. Я смотрела на гладкий подбородок, влажную от пара спину. Легкие белые штаны тоже не были сухими.
- Ныряй. – Усмехнулась бабка моим мыслям и махнула рукой. Больше месяца кожа не соприкасалась с горячей водой. То, чем могла расщедриться пустыня, хватало лишь для поддерживания себя в цивилизованном состоянии. Скинув когда-то белые штаны и тунику, я залезла в обжигающую воду. Легла, терпя воду, обжигающую отвыкшую кожу. За спиной послышались шаги. Марго обернулась к сыну.
- Дай что-нибудь мое… - Проговорил он безразлично.
Я подняла голову к человеку за спиной. Это Анж, кивнув, подняла ворох моей одежды и вышла.
- Уложи у меня. Я, все равно, на Сиан.
- Там же Кларисс. Побудь хоть ночь дома. – Воспротивилась Марго.
Я вздохнула. Понять ее было не сложно. Откинув голову в воду, я поднялась снова. Марго смотрела на меня внимательно, думая о чем-то своем. Обернувшись, шепнула что-то сыну. Тихо засмеявшись, он вытянул руку, обнимая ее спереди. Поцеловал в висок. Марго тоже улыбнулась, обхватывая его руку тонкими пальцами. Вскинув брови в недоумения, я ожидала комментариев.
- Ты вылитая мать. – Улыбнулась она.
Переведя взгляд на монолит спины отца, я пожала плечами. Он-то в кого такой?
- Ты засыпаешь совсем… - Вздохнула она.
Отец поднялся, проходя к окну. Незаметно образовавшаяся за спиной Анж расправила полотенце. Я поднялась, вздыхая. Вытершись, засмеялась, когда увидела огромную рубашку отца. Одела, чувствуя, как мокрые волосы пропитывают ткань влагой. Поднялась к отцу, задумчиво теребящего подбородок.
- Завтра как проснетесь, порталом в Буренер, оттуда к раскопкам. Не знаю, где сейчас безопаснее, чем там. – Проговорил тихо.
- Может лучше остаться здесь? – Засомневалась Марго.
- Мам… Ты прекрасно понимаешь, какой опасностью выльется ваше нахождение под одной крышей. Да еще в Зальцестере…
