Однако еще до начала операции в штабе Объединенного Флота начались жесточайшие споры, инициатором которых стал адмирал Кондо. Прежде всего он категорически потребовал включить в состав авангардных соединений суперлинкоры «Ямато» и «Мусаси», против чего выступал сам Ямамото, не желавший рисковать ценными кораблями. Дело дошло до объяснений на повышенных тонах, после чего Ямамото капитулировал, хотя лишь наполовину. Он согласился передать Кондо линкор «Мусаси», оставив собственный флагман «Ямато» на Труке. И, словно этого было мало, Кондо тут же затеял новый тур скандала, переругавшись теперь с вице-адмиралом Нагумо. Кондо с порога отверг предложенную командующим 3-м флотом схему развертывания сил и предложил свою собственную. Прежде всего, он наотрез отказался включать в состав своего Передового соединения авианосцы «Дзуньё» и «Хиё» из-за их слишком маленькой скорости. Хотя номинально эти корабли могли развивать до 25 узлов, во время службы никто из них не мог дать более 22 узлов. Он предложил придать им в качестве эскорта 5-ю дивизию крейсеров с эсминцами и создать мощную группу артиллерийских кораблей, подобную Авангардному соединению адмирала Абэ, усилив его вырванным с таким трудом «Мусаси». После долгих споров адмирал Нагумо уступил, и, как сразу выяснилось, этим он лишь подтолкнул Кондо к продолжению споров. Теперь мятежный адмирал потребовал, на основании анализа действий американцев во всех предыдущих авианосных боях, передвинуть ударные группы артиллерийских кораблей на восток. Кондо совершенно справедливо заметил, что возможность появления американских кораблей из пролива Бугенвилль равна нулю, значит, абсолютно бессмысленно выдвигать артиллерийские корабли на юго- запад от авианосцев, их следует размещать на юго-востоке. В этом споре никто не хотел отступать, оба адмирала пошли на принцип, и речь уже могла идти только об отстранении кого-то из них от командования. В результате адмирал Ямамото после долгих колебаний решил, что здоровье адмирала Нагумо серьезно пошатнулось после понесенных трудов на благо империи и обожаемого тэнно, и предложил ему краткосрочный отпуск для поправления здоровья на водах в Кусацу. Командование 3-м флотом было передано адмиралу Одзаве, которого спешно вызвали на Трук.
Новый план, предложенный Кондо и рассмотренный Одзавой еще на борту самолета, выглядел так: главная задача возлагается по-прежнему на 3-й флот, но на расстояние 100 миль впереди по курсу выдвигаются соединения 2-го флота. На этой линии по пеленгу 135 градусов находится Передовое Соединение адмирала Кондо (линкоры «Ямато», «Конго», «Харуна», 2 тяжелых, 1 легкий крейсера, 6 эсминцев), по пеленгу 225 градусов находится Авиационное Соединение адмирала Какуты (авианосец «Дзуньё», 2 тяжелых крейсера, 2 эсминца). Сопровождение авианосцев 1-й дивизии по-прежнему оставалось минимальным — 1 тяжелый и 1 легкий крейсера и 8 эсминцев. Авангардное Соединение адмирала Абэ (линкоры «Хиэй», «Кирисима», 3 тяжелых, 1 легкий крейсера, 8 эсминцев) находилось в 100 милях на восток от группы адмирала Кондо и представляло собой козырной туз в рукаве адмирала Одзавы.
Последующие события полностью подтвердили справедливость предложенной диспозиции и одновременно ее предельную рискованность. Мы прекрасно знаем, что в ходе последовавшего обмена ударами между авианосными соединениями получил смертельные повреждения авианосец «Хорнет», который потерял ход и был брошен американцами на милость победителей. Конечно, адмирал Мюррей позаботился о том, чтобы авианосец не попал в руки японцев, и оставил с ним эсминцы «Мастин» и «Андерсон», которые всадили в него еще несколько торпед. Однако «Хорнет» упрямо отказывался тонуть и все еще держался на воде, когда появилось соединение адмирала Кондо.
Кстати, расчет Кондо оказался совершенно правильным. Американские летчики, впервые встретившие в бою исполина «Мусаси», так и не смогли устоять перед соблазном, и часть атак, предназначавшаяся авианосцам Одзавы, обрушилась на него. Сразу выяснилось, что зенитная артиллерия линкора совершенно неадекватна мощи американских атак, поэтому «Мусаси» получил 2 торпедных и 3 бомбовых попадания, хотя все они ни в коей мере не снизили боеспособность линкора. И все-таки Кондо, не желая рисковать, приказал ему уходить на Трук в сопровождении эсминцев «Наганами» и «Таканами». Однако остальные корабли Передового Соединения, пусть и не нагнали американцев, имели удовольствие лицезреть пылающий «Хорнет». Так как буксировать его было просто немыслимо, эсминцы «Макигумо» и «Акигумо» добили корабль торпедами.
Кроме «Хорнета», у американцев получили повреждения авианосец «Энтерпрайз», линкор «Саут Дакота», крейсер «Сан Хуан» и эсминец «Смит». Обратите внимание, что все поврежденные корабли входили в состав ОС 17 адмирала Кинкейда. Из состава ОС 16 адмирала Мюррея, кроме «Хорнета», не пострадал никто.
У японцев серьезнее всего пострадал авианосец «Сёкаку», который, видимо, был отмечен злой судьбой — во всех столкновениях с американцами «Счастливый журавль» отделывался легкой нервотрепкой, а вот «Летящий журавль» неизменно совершал вынужденную посадку на воду, хорошо еще не под воду. На сей раз часть ударов принял на себя «Мусаси», поэтому «Сёкаку» отделался парой бомбовых попаданий. Они сорвали большой кусок полетной палубы, сделав невозможными летные операции, однако на корабле в этот момент не было самолетов, и пожары не возникли. Кроме него, пострадал легкий авианосец «Дзуйхо», который получил 2 бомбы от американской поисково-ударной группы, и эсминец «Акикадзэ».
К вечеру 26 октября американцы считали сражение завершившимся, однако на самом деле до его окончания было еще далеко. ОС 16 адмирала Кинкейда поспешно отходило на юго-восток, так как перспектива встречи с японскими линкорами его совсем не соблазняла. Адмирал Мюррей, оставив позади горящий «Хорнет», взял курс на восток. Он полагал, что там шансы встретить японцев будут минимальными, так бы оно и было, если бы не новая диспозиция Одзавы. Мюррей стремительно сближался с Авангардным Соединением адмирала Абэ. В очередной раз возникал вопрос: кто окажется зорче — американский радар или японские глаза? Ведь шансы на успех в ночном бою были на стороне японцев, так как 2 линкора, 3 тяжелых и 1 легкий крейсера и 8 эсминцев могли в считаные минуты уничтожить прикрытие ОС 17-2 тяжелых крейсера, 2 крейсера ПВО и 4 эсминца, так как «Мастин» и «Андерсон» все еще болтались где-то позади.
Когда на экране радара на расстоянии около 15 миль появились отметки, ни адмирал Мюррей, ни командир 5-й дивизии крейсеров контр-адмирал Гуд не встревожились. Японцы остались далеко позади, здесь их быть просто не могло, а значит, и не должно. То есть обнаружены американские корабли, и все спокойно. Японские наблюдатели заметили в темноте неясные силуэты, но адмирал Абэ сделал точно такой же вывод: японцев здесь быть просто не могло, а значит, и не должно, то есть обнаружены американские корабли. Вот только вывод из этого последовал прямо противоположный: боевая тревога, атаковать противника торпедами.
Японские тяжелые корабли шли кильватерной колонной — впереди тяжелые крейсера, за ними линкоры. Эсминцы адмирала Кимуры были развернуты впереди, образуя противолодочную завесу, им и выпала честь нанести первый удар. Завеса даже не перестраивалась, и как только на расстоянии около 5 миль был замечен противник, уже через минуту правофланговые «Таникадзэ» и «Исокадзэ» дали торпедный залп. Лишь после этого корабли Кимуры дали полный ход и начали перестроение в кильватерную колонну. Крейсер «Нагара», который теперь возглавлял японскую колонну, включил прожектор и осветил головной американский корабль, которым был эсминец «Моррис». Затем прожектор пробежал вдоль колонны, освещая корабли поочередно. Лишь теперь до американцев дошло, как они ошибались. Командир «Морриса» капитан-лейтенант Бойер чисто инстинктивно выкрикнул: «Право руля! Полный вперед!» — стремясь улизнуть в спасительную темноту. Однако следовавший за ним «Хьюз» так и не повернул, что стало роковой ошибкой. Тяжелый крейсер «Тонэ» осветил его прожектором и в 04.12 дал первый залп, рискуя при этом поразить собственные эсминцы, которые еще не успели очистить сектор огня. Но, похоже, в этот день бог был на стороне японцев, потому что единственное попадание пришлось именно в мостик «Хьюза».
После этого адмирал Мюррей приказал открыть ответный огонь, и американские моряки показали отменную выучку. Корабли были совершенно не готовы к артиллерийскому бою, но уже через 2 минуты после столь неприятного сюрприза прогремел первый ответный залп. Решение Мюррея было не слишком разумным, но объяснимым. Он видел только группу из 3 тяжелых крейсеров и несколько эсминцев, ушедших вперед. Чуть отставшие линейные корабли не бросались в глаза, Абэ вполне благоразумно категорически запретил «Хиэю» и «Кирисиме» использовать прожектора.
