проверки патроны можно брать не глядя. Мы и ружья осмотрели — нет ли повреждений стволов и затворов… После нашей проверки доступ к ружьям имели… Да, жена и сын министра уже улетели к родственникам в Сибирь, значит, доступ имели четыре человека: мы сами, министр и Анатолий.

— Убью гада!.. — сказал Влад.

— Спокойней, — ледяным тоном осадил его полковник. — Сейчас для нас важнее всего безопасность министра. Да, кстати, — повернулся он ко мне, — как ты догадался про пули и патроны?

— Долго объяснять, — сказал я. — А в общем, меня надоумил степановский ковёр. Когда я вгляделся, как нелепо палят по кабану изображённые на нём охотники — я вдруг догадался, что могло произойти.

— Словом, Степанову положена специальная премия, — подытожил полковник, не без сухой иронии.

— Да, Степанов!.. — отец хлопнул себя о лбу. — Извините, я на минутку!

Он быстро удалился.

— Попросить Степанова, чтобы его люди тоже искали министра? — вопросил полковник ему вслед. — Что ж, неплохая идея. Если только Степанов сам в этом не замешан.

— По-моему, он замешан, — выступил вперёд Ванька. — Ведь это он прислал нам фейерверки!

Теперь взгляды всех взрослых обратились на него.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Влад.

— Смотрите! — Ванька выложил на верстак три пустые картонные трубочки. — Я нашёл это в снегу, среди других остатков фейерверка. Но я готов поклясться, что среди наших фейерверков этого не было! Я ведь тысячу раз их перебирал и пересчитывал — так мне нравилось думать о том, как мы их будем запускать! Значит, их секретарь присоединил — причём присоединил втихаря!

Влад взял у Ваньки слегка обгорелые картонные трубочки и внимательно их изучил.

— «Красный одиночный», «Жёлтый одиночный», «Красный одиночный», — прочёл он на них. — Похоже, в фейерверк был вставлен условный сигнал. Но при чём тут Степанов?

— Ну, как же! — сказал Ванька. — Ведь это он подарил нам фейерверки, чтобы удобно было сигнал вставлять!

Даже полковник Юрий, все больше угрюмевший с каждой минутой, не выдержал и рассмеялся.

— Степанов невольно сыграл на руку преступнику, и только! Недаром наш секретарь так рвался устроить фейерверк… И недаром от так расстроился, когда отец Василий попросил начать фейерверк намного раньше того времени, которое планировалось сначала! Может быть… — он осёкся. — Это было бы слишком хорошо, чтобы на это надеяться! Эх, как же мы остались без машины!..

Гришка тут же высунулся вперёд.

— Мой «москвич» к вашим услугам!

— Спасибо, — сказал Юрий. — Ты не обидишься, если я сам сяду за руль, а тебя мы высадим? Дело такое…

Тут вернулся отец.

— Всё в порядке, — сообщил он. — Барахолка надёжно прикрыта.

— А стоило возиться? — спросил полковник. — Барахолку уже Михаил прикрыл, со своими подчинёнными.

— Я так понимаю, — кротко заметил отец, — что Михаил, в отличие от Степанова, не знает исполнителей в лицо.

Полковник поглядел на отца и медленно кивнул. Видно, он отлично его понял, в отличие от нас, не до конца уразумевших, о чём идёт речь.

— Да, конечно. Об этом я и не подумал… Вперёд!

Он взял у Гришки ключи от машины и заспешил к «москвичу».

— Можно мы с вами? — спросил я, перехватив умоляющий взгляд Фантика. Ей до смерти хотелось присутствовать при развязке, но она не решалась попросить. Да и мы с Ванькой сгорали от желания увидеть, чем всё кончится. Что всё кончится хорошо, мы не сомневались. Отчаяние, что мы опоздали, прошло.

— Нет, — твёрдо ответил полковник. — Что угодно может случиться, и детям при этом лучше не присутствовать…

— Да, не лезьте поперёк батьки в пекло, — сказал отец, садясь в машину. Против того, чтобы отец ехал с ними, полковник возражать не стал.

Уже сидя за рулём, он опять извлёк мобильный телефон.

— Алло, Михаил? Новая информация… Секретаря взять… Да… Если на барахолке будут люди Степанова — твои подчинённые наверняка их знают — то не мешать им делать, что хотят. Мы едем прочёсывать тот участок шоссе, где может быть засада. Сейчас без двадцати три, время министру назначено на три ровно, так что начинаем гонки со временем!

И, отключившись от связи, он выехал со двора.

Мы стояли и смотрели им вслед.

— Ужас!.. — вздохнула мама. Всё это время она и тётя Катя держались чуть поодаль, чтобы не мешать, и ни слова не проронили. — Прямо не знаю, за что браться… Иван! Марш домой, наконец! Хочешь все каникулы проболеть? Ещё и без шарфа выскочил!

Ванька покорно поплёлся домой.

— Не горюй, — сказал я ему. — Сейчас мы к тебе поднимемся.

— Дела! — покачал головой Гришка. — А я-то вам, мальцам, сперва не очень поверил, что такое возможно. Ну и денёк!..

— Словно вихрь пронёсся, — сказала тётя Катя.

— В общем-то, так оно и есть, — заметил дядя Серёжа.

— Давайте я всем кофе сварю, — предложила мама.

— Кстати, насчёт кофе, — сказала тётя Катя. — Не надо ли прибраться у министра? Столик вытереть, и вообще?

— Я бы не стал этого делать, — сказал дядя Серёжа. — Ведь и пролитый кофе, и многое другое является уликами, и может ещё понадобиться для следствия. Не хочется, чтобы нас обвинили в уничтожении улик.

— Это точно! — живо согласился Гришка. — Менты жутко не любят, когда им вещдоки портят!

Взрослые отправились пить кофе и обсуждать все произошедшее, а мы с Фантиком поднялись наверх.

Ванька сидел у окна, пригорюнившись и подперев кулаком подбородок.

— Эх, если бы я следил, не отрываясь, я бы увидел, что этот секретарь сам подкидывает письмо! И, может, догадался бы, в чём дело — и успел предупредить охранников!

— Ничего бы ты не увидел, — успокоил я его. — Я уверен, что секретарь просто отдал запечатанный конверт министру и сказал, что нашёл это странное послание под дверью.

— Если бы Топа был на месте, мы бы твёрдо могли сказать, что никто посторонний не мог подойти близко к дому, и что письмо подбросил кто-то из своих! — сказала Фантик.

— Это бы и министр сообразил! — усмехнулся я. — Разумеется, секретарь подстерегал время, когда Топу возьмут на прогулку. Но если бы Топа был на месте — мы бы вовек не распутали эту историю с ружьями, а Гришка и его дружки так бы до сих пор и сидели на деревьях!

— Расскажите наконец толком, что с вами было! — взмолился Ванька.

И мы стали подробно рассказывать ему, а мой братец охал и переживал, что его не было с нами.

— Так что всё-таки произошло, как по-вашему? — спросил он, когда мы закончили рассказ.

— По-моему, все предельно ясно, — ответил я. — Смотрите, что получается. Мафии надо устранить министра. Она находит слабое звено в его окружении — секретаря. Вспомните, что полковник рассказывал о секретаре отцу Василию. Что рекомендовал его взять из-за родителей, которые были какими-то важными шишками и которых полковник охранял и которых уважал. Вполне возможно, что сама мать этого Анатолия просила полковника — а полковник не мог отказать жене бывшего начальника. Секретарь министра — неплохое начало карьеры, как я понимаю. Но, видно, Анатолий очень высокого мнения о себе, и ему, с его претензиями, этого казалось мало.