лодки. Под флагом свободной Франции и командой Пьера судно должно было вступить в бой. Пьер был немало удивлен, когда ему предложили совершить парашютный прыжок над Францией и стать секретным агентом.

Однако сооружение подводной лодки затягивалось и не могло окончиться ранее лета 1943 года, и Пьер решил, что любая работа на пользу родине лучше вынужденного безделья.

Из Глазго Монроз переехал в Лондон и принялся готовить свою экспедицию, получившую шифрованное название «миссии Марко Поло».

Если бы радист, назначенный сопровождать Монроза, не был заранее уверен в своей гибели, пути миссии Марко Поло, вероятно, никогда не пересеклись бы с нашими.

Однажды вечером Пьер вошел в комнату своего радиста.

Тот отложил в сторону книгу по теософии и сказал задумчиво:

— Я знаю, что из этой экспедиции мы не вернемся. Хотите, займемся вместе подготовкой к новому рождению в перевоплощенном виде? Учтите, что смерть и долгие предсмертные муки должны значительно улучшить наши кармы… [13]

Монроз поспешно вышел и отправился требовать другого радиста. Свободного не оказалось под рукой, а Монроз, как и большинство моряков, не терпел промедления.

Он спрыгнул один, без радиста, и добрался до Лиона к октябрю 1942 года.

На первых порах Монроза приютил один нотариус, старинный друг его родителей.

Постепенно Монроз начал собирать вокруг себя мужчин и женщин, из которых впоследствии сформировалась «группа Марко Поло». Получилось так, что история этой организации оказалась неразрывно связанной с борьбой за обнаружение оружия «X».

Пьер Монроз принялся искать себе радиста — и нашел Верна.

В это время наша группа еще продолжала поиски свободного француза, а обращение Эльброннера к Рузвельту начало приносить кое-какие плоды. У нас на глазах зарождалась американская секретная служба, и это событие с каждым днем все больше влияло на нашу деятельность.

Приходится признать, что первые шаги новорожденной службы были несколько наивными.

Летом 1942 года в Европу прибыл г-н Аллен В. Даллес (ныне руководящий всеми американскими секретными службами). Лишь с его помощью нам удалось привить нашим заатлантическим коллегам более современные взгляды на разведывательную деятельность. Это была нелегкая задача, ибо дух конспирации, идеи, заимствованные у «людей плаща и кинжала», были в то время глубоко чужды американцам. Нам стоило огромных трудов выручить г. Даллеса из южной зоны Франции, когда туда ворвались немцы. На пограничной станции он едва не был арестован гестаповцами. Да будет мне позволено дружески напомнить г. Даллесу, что ему не следовало обращаться с длинной речью к французским таможенникам. Это была прекрасная речь со ссылками на Лафайета [14] и генерала Першинга [15], но произносить ее следовало бы где-нибудь в другом месте, где она не привлекла бы к оратору столь пристального внимания.

В наше время американцы сумели учесть все полученные уроки, но в 1942 году их секретная служба стоила немногого. Она была укомплектована людьми, по неопытности допускавшими грубые ошибки. Ее работа была менее тонкой, чем английская…

Несовершенство американской организации сделало для нас еще более важной прямую связь с разведывательными органами сражающейся Франции. Эта необходимость обострялась еще и тем, что природа оружия «X» к этому времени успела для нас проясниться почти полностью.

Мы установили, что речь идет о самоуправляемых снарядах, движимых ракетами или моторами нового типа.

Один такой снаряд мог в 1942 году превратить в пепел любой пункт Великобритании. В 1944 или 1945 году такие снаряды уже могли бы достигнуть и американского континента.

Такое заявление тогда звучало фантастически, и мы знали, что в Лондоне и Вашингтоне оно будет воспринято с недоверием.

Однако факты оставались неоспоримыми.

У немцев работал один видный русский инженер, старик эмигрант. В июне 1941 года он начал регулярно снабжать нас материалами исключительной ценности. От него мы узнали, что на острове Пеенемюнде создан мощный немецкий научно-исследовательский центр и что этот центр занят «доводкой» нескольких видов нового и чрезвычайно опасного оружия.

Работавший в Пеенемюнде немец — тайный антифашист — добавил, что новое оружие обозначается буквой «фау» (от «Vergeltung» — мщение) и что оно почти готово…

С другой стороны мы знали, что некий С. по поручению фюрера стремится резко увеличить производство в Европе жидкого кислорода.

В разных местах северного побережья Европы, как нам сообщали, строились многочисленные пусковые площадки.

Надо было быть слепым, чтобы в сумме этих донесений не увидеть назревавшей угрозы. Тем не менее в конце 1942 года лондонский объединенный штаб союзного главнокомандования нисколько не интересовался известиями о новом мощном оружии.

Это было тем более странно, что Британское общество по изучению межпланетных полетов, созданное в Ливерпуле, давно уже занималось созданием ракет сверхдальнего действия и, естественно, описания подобных ракет должны были существовать в Великобритании.

С требованием разыскать эти досье мы обращались в четырнадцать органов союзных объединенных штабов. Однако мы и сегодня не знаем, было ли что-нибудь предпринято или нет.

Лишь значительно позднее Верховный Объединенный штаб союзников изменил свое отношение к оружию «фау», и вопросы о нем стали появляться в заданиях, исходящих из этого высокопочтенного органа.

Примерно в это время состоялась первая встреча Монроза с Верном. Монроз успел собрать вокруг себя горсточку людей, не менее замечательных, чем те, что сгруппировались вокруг Эльброннера и Эшкенази.

Среди уцелевших членов группы Марко Поло можно назвать многих — от министра до контролера лионского трамвая; там сотрудничали историк и торговка галантереей, архиепископ и уборщица парижского кино, генерал и газетчик… Перечисление могло бы затянуться надолго.

В январе 1943 года в группе Монроза не хватало радиста, который смог бы заменить оставшегося в Лондоне теософа. Одному из секретарей группы, мадмуазель Жаклин Севильяно, было поручено разыскать радиста. Однако она сама лишь недавно и нелегально появилась в Париже, где ее завербовал Дюбуа-»Пантера», о котором мы уже упоминали.

Этот Дюбуа познакомил мадемуазель Жаклин с Верном, а она организовала встречу с Монрозом. Желанный контакт был найден и установлен, полномочия Монроза оказались в полном порядке.

Не порывая связей с Лондоном (к счастью для группы Марко Поло!), Эльброннер, Эшкенази, Верн и прочие поручили Монрозу руководство своей организацией.

Так возникла (теоретически в ноябре 1942, а практически в январе 1943) объединенная, зарегистрированная группа Марко Поло, вскоре вошедшая в состав французских Тайных Вооруженных Сил (FFC) [16]

Мы очень надеемся, что когда-нибудь будет написана полная история нашей организации, а не только та ее часть, которая относится к борьбе против оружия «фау».

Первые шаги нашей группы были отмечены высоким духом братства и взаимопреданности, которые не так уж часто возникают в организациях, занимающихся шпионажем.

Этот тон определялся личностью Монроза.

В интригу и конспирацию этот человек ухитрился привнести моральный кодекс «подводного самопожертвования».

В его комнате булавкой к стене было пришпилено стихотворение, принадлежащее командиру подводной лодки «Аретуза». Оно было написано перед последним рейсом «Аретузы», тем самым, из которого она не вернулась.

Лучше, чем любое описание, воссоздают эти строчки ту атмосферу вдохновенного героизма, которым были проникнуты мы все: