полу были разбросаны диски.

Мама явно встревожилась:

– Оля?!

– Мамочка, как ты чудесно выглядишь! – сказала я шепотом.

– Оль, ты издеваешься, я полночи не спала.

Но мама улыбнулась и уселась рядом со мной.

– Взгляд у тебя со сна такой, как будто ты эту комнату первый раз в жизни видишь. Вставать будешь? Есть хочешь?

Я неопределенно мотнула головой. Встать я была не готова, мысли упорно отказывались появляться.

– Ладно, пойду чаю тебе сделаю. Валяйся пока.

Мама упорхнула. И тут меня накрыло. Получилось! Я дома!

Вторая мысль заставила меня подскочить. Женька! Как он? Если я здесь, значит, Витя там. Но сегодня он еще ничего не сделает, собрание было числа четырнадцатого, раньше и результатов ждать нельзя…

– Мам, – заорала я, – какое сегодня число?

Мама как раз заходила в комнату с чаем и тостами.

– Ты чего кричишь? У тебя ж комик под носом. Посмотри.

Ах да, комик. Я взяла его в руку. Неужели когда-то я не могла без него жить?

На экране светилась дата – 14 апреля и двузначное число непрочитанных сообщений. Отвечать не хотелось, даже читать их было неинтересно. Интересно было только, как там Женька и что он сейчас делает… И тут меня второй раз подбросило на кровати. Вот дуреха! Не сейчас, а сорок лет назад! И не делает, а давно уже сделал! И если все хорошо, то Женя сейчас взрослый академик или кто-нибудь еще страшно важный… Но как я об этом узнаю?

Сходить к ним домой? Так переехали, наверное, давно… По соседям поспрашивать? Может, кто-нибудь знает? Интересно, есть ли в городе справочное бюро?

– Мам, а если мне нужно одного человека найти, куда нужно съездить? – спросила я.

Мама чуть чашку из рук не выронила.

– Зачем ездить? Ты погугли сначала. Он в какой стране живет?

Я звонко стукнула себя ладонью по лбу. Совсем я отстала от жизни в далеком 1980 году…

Весь день я мотался как заведенный: в школу – предупредить, что собрание проведу, хоть на уроках меня и не будет; с папой в обком – пообщаться с одним папиным знакомым; в музей – рассказать одному человеку одну важную вещь; к Архиповым – провести важную встречу; снова в обком – отправить важную бумагу; в столовую – перекусить, а то голова от голода кружится; и опять в школу. Хорошо, что папа, как он сам выразился, «воспользовался служебным положением в личных целях в рабочее время» и взял служебную «Волгу». Раньше я бы ужасно возгордился оттого, что меня катают на такой шикарной машине, но теперь… Теперь я вспоминал мамину машинку из 2018 года и поражался, как они тут в прошлом могут ездить на своих неудобных «Волгах». В которых еще и бензином воняет.

Папа везде меня сопровождал и помогал в разговорах. Это было еще полезнее, чем «Волга», потому что многие взрослые меня без папы и слушать не захотели бы.

К школе мы подкатили за десять минут до собрания.

– Пойти с тобой? – спросил папа.

– Нет, – ответил я, немного поколебавшись, – я сам должен.

Папа понял и не стал настаивать. Из машины мы вышли вдвоем: я и невысокий сухонький человек, голова которого почти целиком состояла из залысины. У него были детские голубые глаза и виноватая улыбка. Костюм не грязный, но словно покрытый пылью.

– М-да, – он перехватил мой взгляд, – надо было все-таки переодеться.

– Не надо, – возразил я. – Так даже убедительнее, Лев Романович.

– Лев Залманович, – осторожно поправил он.

– Простите, Лев Залманович.

– Ничего, все путают. – Лев Залманович глянул на часы. – Уже пойдем?

– Нет, наверное, лучше прямо к началу подойти, – сказал папа из машины.

Мы помолчали.

– Ладно, – сказал папа, – я поеду проверю, как там запрос.

Мы с Львом Залмановичем проводили «Волгу» глазами.

– Вот так история, – смущенно сказал он. – А я в таком виде.

Он достал из кармана жеваный носовой платок и принялся оттирать пиджак, хотя, по-моему, тот становился только более пыльным.

С куском гренки в зубах я уселась за комп и дрожащими руками набрала в строке поиска: «Евгений Архипов».

Ох, сколько ссылок! Это ж надо, какая распространенная фамилия! Я секунду подумала и набрала: «Евгений Петрович Архипов». Опять куча информации, я начала листать странички и… Ура! Персональная страница Архипова Евгения Петровича. У меня так задрожали руки, что я не смогла по мышке кликнуть. Пришлось нажать энтер…

От волнения содержание странички я воспринимала с трудом. Выпускник университета, красный диплом, ранняя карьера, самый молодой директор НИИ за всю историю Академии наук, успешный бизнесмен…

А с экрана на меня смотрел Женькин папа. Потом я немного присмотрелась и поняла, что не папа, просто очень на него похож. Глаза другие, глаза Женькины.

Меня от счастья просто распирало. Ай да Витя, ай да молодец! Значит, все у него получилось! Значит, теперь можно жить спокойно! Такой камень с души упал!

Минуту я находилась в полном покое и абсолютной безмятежности, а потом начала потихоньку возвращаться к реальности. Один камень, конечно, с души упал, и стало легче. Но еще осталась огромная каменюка, которая будет висеть на мне примерно месяц. Экзамены! Теперь я просто обязана подготовить к ним ребят. Я Вите обещала.

Мы вошли в класс за минуту до начала собрания, как раз на слова пионервожатой Танечки:

– Поскольку председателя совета отряда сегодня нет…

Тут она увидела нас со Львом Залмановичем и запнулась.

– Здравствуйте! – сказал я звонко, даже сам изумился своей бодрости. – Это товарищ из обкома. Вы не против, Тамара Васильевна?

Васса медленно кивнула, не сводя глаз с нежданного гостя. Тот засмущался и скромно устроился за последней партой, бросив на меня укоризненный взгляд. А что тут такого? Ведь я его действительно сначала привез в обком, а уж потом – сюда. Значит, он из обкома.

Я вышел к доске и оглядел класс. Как я, оказывается, по ним всем соскучился! Даже по Воронько. Даже по Красноперкиной, хоть она и смотрит на меня волком.

– Тема сегодняшнего собрания, – начал я, – поведение пионера нашего отряда Жени Архипова.

– Возмутительное поведение! – поправила меня Танечка, но Васса на нее сердито зыркнула, и вожатке пришлось втянуть голову в плечи.

Кажется, завуч решила вести себя потише в присутствии «товарища из обкома». Вот и хорошо!

Тем не менее я поправился:

– Поведение, которое возмутило многих в нашей школе.

Женька смотрел на меня с ненавистью. Эх, черт, надо было ему хоть намекнуть, к чему я веду! А может, и хорошо, что он ничего не знает.

– Напомню, что наш одноклассник Архипов принес в школу пасхальный кулич и даже угощал им всех нас. Даже меня, – я вздохнул, осознавая всю тяжесть совершенного проступка.

Васса окончательно успокоилась и перестала кидать подозрительные взгляды на Льва Залмановича (только бы не перепутать отчество!).