первых, служанки подавали в одежде, и, во-вторых, он никогда не отравлял пищу.

Веспасиан не любил устраивать развлечения и приемы, хотя регулярно проводил пиры. Он устраивал их, чтобы развлечь людей, которых приглашал, и дать заработать тем, кто их обслуживал. Как республиканец, я не позволил себе подпасть под впечатление. Посещение одного из хорошо организованных ужинов у императора привело меня в уныние. Я отказываюсь вспоминать меню, я постоянно прикидывал в уме, сколько все это стоило. К счастью, Веспасиан сидел слишком далеко от меня, и я не мог высказать ему свое мнение. Он выглядел молчаливым. Зная его, он тоже явно подсчитывал урон казне.

Примерно в середине вечера отказав себе в наслаждении, посыльный похлопал меня по плечу. Мы с Еленой Юстиной так ловко удалились с пира, что я все еще держал клешню омара в руке, а у нее за щекой оставался наполовину пережеванный кальмар. Слуга- гардеробщик помог мне надеть тогу, причем за пять секунд придал мне достойный вид, на что у меня дома ушел час. Другой мальчик, в обязанности которого входило снимать и надевать обувь гостям, обул нас, а затем провожатый повел нас в роскошную приемную, где два стражника с копьями дежурили у внутренней двери, отделанной бронзой. Ее распахнул слуга, а сопровождающий объявил наши имена камерарию, который в свою очередь повторил их своему помощнику, тот снова их произнес четким голосом, только немного исказил оба, таким образом испортив удивительный эффект. Мы зашли внутрь. Раб, который до этого не делал ничего особенного, забрал остатки клешни омара.

Опустилась штора, заглушая звуки снаружи. Молодой человек примерно моего возраста, не слишком высокого роста, с выступающей нижней челюстью быстро поднялся с обитого пурпурной тканью кресла. С него лепились множащиеся по всему Риму мраморные копии. Он обладал крепким, мускулистым телом, энергия так и била в нем ключом. По подолу туники шли вышитые золотом листья аканта. Толщина вышивки составляла один дюйм, ширина полосы четыре дюйма. Молодой человек махнул рукой, прогоняя помощников, и сам бросился вперед, чтобы лично нас поприветствовать.

— Пожалуйста, проходите! Дидий Фалько? Я хотел поблагодарить вас за вашу работу на севере.

Елене не требовалось предупредительно касаться меня рукой. Я сразу же понял, кто это, и кто были два моих нанимателя. Я не работал, как подозревал до этой минуты, на какой-то много воображающий из себя секретариат вольноотпущенников, маячивших в нижних эшелонах дворцового протокола.

Это был Тит Цезарь собственной персоной.

Он только что провел пять лет в пустыне, но, клянусь Юпитером, был в прекрасной физической форме. Он был талантлив. Сразу же становилось понятно, как этот человек командовал легионом в двадцать шесть лет, а затем мобилизовал половину империи, чтобы завоевать трон для отца.

Тит Флавий Веспасиан. Я только что чувствовал в горле сильно перченый соус, теперь оно пересохло, словно я проглотил сухой пепел. Два нанимателя: Тит и Веспасиан. Или, скорее, две важные жертвы, если это по-другому сформулировать.

Предполагалось, что этот веселый молодой полководец застрял на осаде Иерусалима. Очевидно, он уже разобрался с Иерусалимом, и я вполне мог поверить, что во время покорения города он также прихватил и сказочную иудейскую царицу. Кто мог его винить? Независимо от того, кто что думал о прошлом и нравственности царицы Береники (она вышла замуж за собственного дядю и, по слухам, спала с братом-царем), она была самой красивой женщиной в мире.

— Елена Юстина!

Мои зубы заскрипели на куске панциря омара. Прихватив для себя царицу, ему не требовалось посягать на мою наяду, да еще так ее лапать. Я мог сказать, что Елена произвела на него впечатление, в особенности, когда обратилась к нему спокойным голосом.

— Вы хотите поговорить с Фалько, господин? Мне уйти?

Меня охватила паника при мысли, что она на самом деле может уйти, но Тит быстро махнул рукой, приглашая нас обоих в комнату.

— Нет, пожалуйста, не уходите. Это также касается и вас.

Мы находились в помещении, потолок которого располагался в двадцати футах над головой. Нарисованные мифологические герои прыгали на фантастических панелях под вьющейся зеленью и искусно переплетенными цветами. Все поверхности были покрыты золотым листом. Я моргнул.

— Простите, что так слепит, — улыбнулся Тит. — Это Нерон так представлял хороший вкус. Мой несчастный отец, как вы можете догадаться, находится в затруднительном положении — мириться ли с этим или выделить фонды на строительство еще одного, нового дворца на том же месте.

Я позавидовал им из-за стоящей перед ними проблемы — оставить дворец, который им уже принадлежит, или построить новый.

Тит продолжал говорить серьезным тоном.

— Некоторые комнаты настолько ужасны, что нам пришлось их закрыть. Комплекс растянулся на три из семи холмов, и у нас все равно возникают проблемы. Не найти скромных мест для размещения семьи, не то что на самом деле функциональных общественных приемных. Но вначале о более важных вещах…

Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать вкус в оформлении помещений, но Тит изменил темп и показал, что намерен обсуждать дело, поэтому я расслабился.

— Отец попросил меня встретиться с вами в неформальной обстановке, потому что публичная аудиенция может оказаться опасной. Добытые вами сведения о том, что украденные слитки лишены серебра, передали преторианцам. Им на это намекнули. Они выслушали новость с интересом, несмотря на свою верность!

Он говорил иронично, но без цинизма.

— Но заговорщики все равно остаются на свободе… — ответил я.

— Давайте я введу вас в курс последних новостей. Сегодня утром мы арестовали Атия Пертинакса Марцелла. Доказательств было мало, но мы должны выяснить, кто еще участвует в этом деле. Поэтому… — он колебался.

— Мармертинская тюрьма? — спросил я. — Камеры для политических?

В них умирали царевичи, эти камеры пользовались печальной известностью. Елена Юстина резко вдохнула воздух.

— Ненадолго, — сообщил ей Тит, почти без извинений. — К нему приходил посетитель. Это не по правилам. И я пока не знаю кто. Полчаса назад тюремные охранники нашли его задушенным.

— О нет!

Тит сообщил новость о смерти ее мужа самым обыденным тоном. Елена Юстина заметно нервничала, как и я. Я обещал доставить себе удовольствие и лично разобраться с Пертинаксом. Мне не показалось странным, что он выбирал соратников, которые лишили меня