почести, которые предыдущие императоры оказывали предшественникам Александра. Это был единственный вопрос, в решении которого Папа не мог пойти на компромисс. В свою очередь, Александр и кардиналы согласились признать жену Фридриха императрицей и то, что его сын Генрих должен был быть коронован как король римлян Папой или папским легатом. Папа и кардиналы обещали жить в мире с Фридрихом, его женой, сыном и теми, кто их поддерживал.

Объектом переговоров также могли стать другие, менее существенные, но оставшиеся неразрешенными вопросы. Важным делом стал вопрос о схизматических рукоположениях, проблема, из-за которой сорвались предыдущие переговоры и которая обсуждалась многими канониками, включая Роландо. Ныне Александр занял менее строгую позицию, чем раньше, и согласился принять законность схизматических назначений, если они были получены от епископа не схизматика или от тех лиц, кто получил посвящение опосредованно от них. Легко понять, что в Германии, после двадцати лет схизмы, решить данный вопрос в отдельных случаях являлось крайне трудным делом. Тем не менее поразительно, что суровые дисциплинарные меры взыскания против бывших схизматиков не обсуждались.

В отношении антипапы и его Курии Александр проявил великодушие. Он обещал предоставить Каликсту III аббатство и позволить его кардиналам сохранить тот сан, который они имели до схизмы. Что касается духовенства негерманских земель, то все возникавшие там проблемы решались схожим образом, как на том настаивал Папа, хотя в определенных случаях император мог ходатайствовать.

По предварительным распоряжениям, согласованным в Ананьи, за Папой также признавалось право управлять Римом. Римская префектура должна была быть восстановлена с сохранением некоторых имперских привилегий, а земли Матильды Тосканской и права церковной собственности должны были быть восстановлены в том виде, в каком находились во времена Иннокентия II. Собственность и права, несправедливо отобранные у духовенства церквей, должны были быть восстановлены, и те, кто был принужден принести клятву верности императору, освобождались от нее. Кроме того, обеими сторонами должна была быть собрана комиссия, включая короля Сицилии, если тот не воздержится, для рассмотрения дел, накопленных со времени правления Адриана IV.

Достижение договоренностей о мирных условиях между императором и «ломбардцами» должны были обсуждаться представителями трех сторон. Если они не смогут прийти к соглашению, то Папа и император назначают специальных уполномоченных, для достижения урегулирования. Окончательная ратификация всех договоренностей должна была произойти на Соборе, созванном Папой, на котором все нарушители мира подвергнутся угрозе отлучения от Церкви.

Соглашение в Ананьи, хотя исполнялось в некоторых пунктах, не стало подлинным договором. Более того, поскольку оно свидетельствовало о серьезной неудаче императора, неудивительно, что он пытался укрепить свое положение. Существовала также опасность, что политические интересы Ломбардской лиги могли быть принесены в жертву установлению общего религиозного мира. Постоянное беспокойство, проявляемое ею, было понятным. Вследствие этого, временной промежуток между предварительными переговорами в Ананьи и окончательным соглашением был заполнен рядом кризисов, которые угрожали общему миру и вынуждали Александра к дальнейшим уступкам.

В январе 1177 года император, по-видимому полагая, что он находится на более сильных позициях, нашел силы вновь предложить идею Собора и выступить посредником между обоими Папами. Предложение императора не получило положительного отклика. Твердость Александра вместе с протестами «ломбардцев» убедили Фридриха, что такая тактика более не представлялась возможной, стоит учесть, что император и в самом деле верил, в осуществление такого проекта и, что его предложение не было простым маневром с целью сбить с толку своих оппонентов. Тем временем, выбор места для проведения окончательных мирных переговоров привел к сильному спору, так как каждая сторона предлагала свои города и отвергала чужие.

В этот момент, до того как было принято окончательное решение о месте проведения Собора, Александр остановил выбор на Венеции. Несмотря на преклонный возраст, он высадился в Виесте с флотилией из 13 галер, которые были переданы в его распоряжение королем Сицилии, осуществив переход по бурному морю с несколькими остановками в портах Далмации. Зара, в первый раз видя папу, шумно приветствовала его, когда тот вошел в город и прошествовал к церкви св. Анастасии. Затем он отправился по Истрийской дороге и 23 марта 1177 года его торжественно приветствовали уже граждане Венеции.

В апреле, когда соглашение о месте переговоров не было достигнуто, папа призвал консулов Лиги встретить его в Ферраре, где согласно средневековому хронисту Ромуальду Салернскому, он выступил с проповедью, переполненной метафорами, на морскую тему, возможно появившуюся в результате его недавнего вояжа. Ответ, однако, не был удовлетворительным, и «ломбардцы» продолжали чувствовать себя разочарованными. Тем не менее, поскольку к ним прибыло имперское посольство в составе семи человек во главе с Христианом Бухским, Папа и «ломбардцы» также выбрали по семь человек каждые, причем делегация Лиги включала четырех епископов. После долгого обсуждения местом проведения окончательной ратификации соглашения была избрана Венеция. Всем делегатам были даны значительные гарантии личной безопасности и свободы передвижения, при этом со своей стороны венецианцы дали обещание не допускать въезда в город императора без позволения Папы.

Как только Венеция была избрана местом для переговоров, туда начали стекаться делегаты. Приехали многие германцы, которые в основном надеялись подтвердить законность своих назначений. Город был переполнен людьми, стал шумным и, подобно другим городам, в которых прежде устраивались собрания, предстал местом бесчисленных кулуарных обсуждений, не говоря уже о значительных доходах, которые смогли получить городские торговцы.

10 мая, возвратившись из Феррары, Александр приступил к решению насущных вопросов. Чтобы успокоить постоянные страхи «ломбардцев», он предложил сначала заключить договор о мире между ним и императором, а потом без задержки – о мире с Сицилией и Церковью. По-видимому, он стремился оставить для себя возможность действовать свободно в качестве посредника, если в том появится необходимость. Дискуссии, фактически, зашли в тупик. Послы императора настаивали на первоначальных условиях тех договоренностей, которые были достигнуты в Ронкалье в качестве основы для дальнейших переговоров, а «ломбардцы» – на условиях посредничества Кремоны в 1175 году. Видимо, по предложению обеих сторон Александр вмешался и предложил отсрочить обсуждение важных политических вопросов до истечения десятилетнего перемирия с «ломбардцами» и пятнадцатилетнего перемирия с Сицилией. Что касается Церкви, пакт в Ананьи мог быть просто официально ратифицирован.

Хотя отсрочка достижения согласия с «ломбардцами» и Сицилией фактически помогла императору оторвать Папу от его союзников, он еще не был полностью удовлетворен. Понимая, насколько Александр нетерпелив в отношении мира, и несомненно сознавая трудность его позиции в отношениях с «ломбардцами», император объявил, что он примет соглашения с «ломбардцами» и Сицилией при одном условии, которое он откроет только специально назначенным папским легатам. Александр, в свою очередь, проявил подозрительность и настаивал на прямом объяснении с имперскими послами. Фридрих требовал права пользования доходами с земель Матильды в течение пятнадцати лет, о чем он заявил в Ананьи. Окончательное решение по данному вопросу должно было быть отложено. Очевидно, Александр не мог отказать императору, чтобы не сорвать соглашение, добавив только поправку, что после пятнадцати лет земли Матильды должны быть возвращены Папам, однако без ущемления возможного права императора при окончательном вынесении решения. Столь плохо обоснованная мера, хотя и была временной, представляла значительную уступку со стороны Курии.

Дальнейшие разногласия были вызваны в результате попытки венецианских popolani воспользоваться присутствием императора в Кьоджи, куда он прибыл. К нему явилась делегация, которая побуждала его войти в Венецию и навязать свои условия мира. Тем временем народ, по-видимому, заставил дожа действовать и поднял Александра на ноги среди ночи, требуя от него дать согласие на въезд Фридриха в город. В обстановке общей паники послы Лиги бежали, а сицилийцы побуждали Александра взойти на один из их кораблей. Папа был единственным, кто не потерял голову. Отказавшись уехать, пока не вернутся его послы от Фридриха, он выиграл значительное время для организации контрдействий. Сицилийцы угрожали разорвать все торговые связи с венецианцами. В соответствии с недавним соглашением, для венецианцев и венецианской торговли это был вопрос значительного импорта от Сицилийского королевства и снабжения Венеции зерном. Вследствие этого, венецианцы соответствующим образом восхвалили папу и успокоили сицилийцев. Папа побудил «ломбардцев» вернуться. Паника прошла.