пустоту… Было почти невозможно узнать о Таране — и это был, возможно, единственный и лучший шанс — родится в семье его последователей, которых так мало. Но слава Богу, это стоило беспокойства — родится именно в этой семье. Все трудности остаются позади, но это дало мне возможность познакомиться с неповторимым мистиком.

В своей книге «Шунья Свабхава» он говорит только одну вещь, снова и снова, как полоумный. Вы знаете меня, вы можете понять. Я говорил ту же вещь, снова и снова, на протяжении двадцати пяти лет. ПРОСНИТЕСЬ! Вот главное послание «Шунья Свабхавы»…

Пять: вторая книга Таран Тарана — «Сиддхи Свабхава», ?Природа предельной реализации?, очень красивое заглавие. Здесь он говорит снова и снова: ?будь пуст?. Но что бедняга может сделать? Никто не может сказать иначе. «Проснись… Будь пробуждён..»

Английское слово «остерегаться» состоит из двух слов: «будь», «пробуждён»[21] — так что не беспокойся о слове ?остерегаться?, просто будь пробуждён. Миг, в который ты пробуждён, ты дома.

У Таран Тарана есть много книг, но эти две содержат всё послание. Одна показывает, кто вы есть — чистая пустота; вторая — как вы можете достичь этого: быть пробуждённым, осознанный. Хотя обе они очень маленькие книги — всего несколько страниц.

Шесть… Я всё хотел начать говорить об этой книге, но боялся, что не смогу из-за времени… Я не планировал, как всегда всё происходило без плана. Я думал, что буду говорить всего о пятидесяти книгах — но потом пришёл постскриптум, и это продолжается и продолжается. Снова набралось пятдесят названий — но остаётся ещё столько красивых книг, что мне приходится начать пост-постскриптум — P.P.S. Поэтому сейчас я могу сказать об этой книге. Это Достоевский «Записки из подполья».

Это очень странная книга, настолько, насколько может быть. Просто записи — как записи Дэвагита, фрагменты, на первый взгляд не имеющие отношения один к другому, но на самом деле относящиеся к подводному течению жизни. Над этим стоит медитировать… Не могу сказать больше, чем это. Это одно из наиболее игнорированных произведений искусства. Кажется никто не заметил её, и потому что это не роман, а просто записки, и для немедитативного человека они кажутся совсем не связанными. Но для моих учеников это может быть очень значимо; вы найдёте там спрятанные сокровища…

Продолжаем шёпотом… Я ничего не говорю. На самом деле, я не говорил и этого. Это ещё один вид перебиваний. Мне стоит быть более внимательным. Хотя и сложно быть более внимательным, чем я. Большей внимательности не существует в природе. Что я могу в таком случае поделать? Самое большее, я могу игнорировать это. Я могу слышать даже ваше тихое хихиканье… Но пожалуйста, не выходите из себя, войдите в себя.

Седьмая книга пришла ко мне из-за пределов здесь-и-сейчас. Я не собирался говорить о ней, но она тут. Не беспокойтесь и не выходите из себя. Это книга Людвига Витгенштейна — написанная не в виде книги, а снова в виде заметок. Она опубликована посмертно под заголовком «Философские исследования». Это по-настоящему глубокое исследование глубочайших проблем человека..[22] Да, и женщины тоже; иначе откуда этот мужчина может иметь свои глубочайшие проблемы? Его настоящая проблема — это женщина. Сократ говорит: ?Если вам удастся женится на красивой и доброй женщине — что редкость, — вам очень повезёт?.

Книга Виттгенштейна «Философские исследования», я любил её, её ясность, прозрачность, непогрешимую рациоанльность. Я очень любил её, и мне хочется чтобы всякий прошёл через неё… не как проходят на терапевтических группах: ?пройдите через это? — не через боль. Вот что думают многие санньясины — что пройти через страдание является необходимостью; это не так, это ваш выбор. Вы можете пройти через благословения, блаженство… это только от вас зависит.

Я не имею в виду «Пройдите через неё!» в том же смысле, который подразумевают так называемые терапевты, проводящие свои группы. Когда я говорю «Пройдите!..», я говорю — танцуйте через неё… любите через неё! Я, может быть ошибаюсь грамматически, но буквально я прав. Конечно, я ошибаюсь где-то — я слышу ваш тихий смех. Извини, Дэвагит, но всё же слышу… Но эти помехи касаются меня — я не хочу, чтобы кто-то выходил из себя, особенно люди, которые так близки ко мне, и люди, которые не знают, что сегодня я здесь, а завтра могу не быть здесь.

Однажды этот стул будет пуст, Дэвагит, и ты будешь плакать и жалеть, что выходил из себя. И я могу остановиться в любой момент; вы же будете жалеть об этом. Вы уже знаете об этом, но вы забыли. На протяжении семи лет я говорил непрерывно, но в один день — вы свидетели — я могу внезапно остановиться. Я могу остановиться когда угодно, возможно завтра, возможно послезавтра. Так что вам совершенно не надо беспокоится, что бы я ни делал, даже если я цепляюсь к вам и разражаю вас, это для вашей же пользы, у меня нет никакой другой выгоды, я не преследую никакой своей цели. У меня нет никакой цели во всём мире. Я уже имею столько, что в этом мире и за тысячу жизней невозможно достичь.

Восемь… Восьмая книга это… — я могу слышать твой плач, Дэвагит, и иногда это хорошо. И, плача рядом с мастером… Мои глаза полны слёз, а вы плачете. Это некое со-общение… Как бы ни было, восьмой книгой я выбрал Ассаджиоли «Психосинтез».

Зигмунд Фрейд проделал большую работу, создав психоанализ, но это только половина. Другая половина — это «Психосинтез», созданная Ассаджиоли. Моя работа включает всё, это — психотезис.

Психоанализ и психоситенз, обе эти науки стоят того, чтобы быть изучеными. «Психосинтез» очень редко читают, потому что Ассаджиоли не такая видная фигура, как Фрейд; он был не способен достичь тех же высот, что и Фрейд. Но его стоит прочесть всем санньясинам. Это не то что он прав, а Фрейд ошибается, нет; оба неправы, взятые отдельно. Они правы только в одном случае — если их соединить вместе. И это вся моя работа: соединить все части вместе, как в мозаике.

Я всегда высоко ценил Калила Джебрана. Я хотел бы ещё раз сказать хорошо о нём, прежде чем осудить. Не беспокойтесь, я говорю — не осудить слегка, но по-настоящему осудить. Девятая книга — «Белые стихи» Калила Джебрана. Она прекрасна. Никто в современном мире, кроме Рабиндраната Тагора, не писал таких красивых белых стихов.

Это странно, потому что оба иностранцы по отношению к английскому языку. Может, имено поэтому они и могли писать таким поэтичным языком. Они пришли из разных языков: Калил Джебран — арабский язык, который очень поэтичен, подлинно поэтичен; Рабиндранат Тагор — язык бенгали, который ещё более поэтичен, чем арабский. Фактически, если вы увидите двух дерущихся бенгальцев, вы удивитесь — вы подумаете, что они просто обмениваются любезными словами, ничего другого. Даже в драке бенгали красив.

Я знаю это по собственному опыту. Я был в Бенгале и видел двух дерущихся людей — и это было беспорно поэтично! Когда я был в Махараштре, я видел людей просто разговариващих между собой, и беспокоился: отчего они ссорятся? Известно ли об этом полиции? Маратхи такой язык, что вы не сможете сказать на нём ничего приятного. Он жёсткий, тяжёлый. Это язык драки.

Это необычно, что англичане оценили обоих, Калила Джебрана и Рабиндраната, — но они не узнали ничего о них. Они не поняли причину их успеха. Каков секрет их успеха? Это естественная поэтичность..

Десять: это книга Калила Джебрана, которую я никогда не хотел публично осуждать, потому что я люблю автора. Но я должен сделать это, чтобы это было записано, — я не могу согласится с человеком, когда его слова не выражает истину, даже если я люблю этого человека.

Книга «Мысли и медитации». Я не могу согласиться, потому что я знаю — Калил Джебран никогда не знал что есть медитация. В этой книге ?медитации?значат ни что иное, как ?размышления?; только тогда это может быть совмещено с мыслями. Ашу, ты не должна совмещать медитацию с мыслями, идти с ними — иди только с медитацией. Со мной, а не с Калилом Джебраном. Так ты будешь подниматься всё выше. Если вы не достигнете этого — я собираюсь прекратить говорить, как сейчас, очень скоро. Я хотел бы подвердить свою трансцендентность любым способом. Ни один будда не делал этого прежде. Я хочу стать первым.

Я против этой десятой книги, потому что я против мысли. Я также против, потому что Калил Джебран употребляет слово ?медитация? в западном смысле. На Западе медитация означает просто думать о чём-то сосредоточенно. Это не медитация. На Востоке медитация — не думать совсем. Ни о том и не об этом — это совершенное отсутствие объекта. Нет никакого объекта, только чистая субъективность. Серен Кьеркегор сказал: «Глубочайшее ядро человека — это субъективность». Вот что такое медитация.