условиях восприятия можно наблюдать ощутимые эффекты от влияния описанной нами закономерности. Тенденция к упрощению проявляется путем подразделения зрительных образов или моделей.
Почему глаза говорят правду?
Подразделение зрительно воспринимаемой модели на более простые составляющие — это огромнейшая биологическая ценность, так как от него зависит способность видеть предметы. Мы имеем полное право задать вопрос, почему подразделение зрительного поля субъекта в нормальном состоянии соответствует объективной расстановке предметов в реально существующем физическом мире. Почему мы видим автомобиль и человека в нем как два различных предмета, а не как парадоксальное чудовище, в котором своеобразно объединились определенная часть человека и автомобиля? Иногда, правда, наши глаза подводят нас. Вертхеймер приводил пример с мостом, который образует единое целое со своим собственным зеркальным отображением в воде (рис. 33). Созвездия, которые мы видим на Небе, не имеют двойника в реальном расположении звезд в физическом пространстве. В целях военной маскировки цельность и единство объектов разбивают на части таким образом, чтобы они сливались с окружающей средой. Подобный метод используется природой для защиты животных. Современные художники преобразуют предметы так, что их новое сочетание противоречит повседневной практике. Гертруда Стайн рассказывает, что когда Пикассо увидел во время первой мировой войны пушки, разукрашенные по законам военной маскировки, то он с удивлением воскликнул: «Так это же мы, кубисты, кто впервые стал рисовать таким образом!»
Рис. 33
Почему тогда наши глаза в большинстве случаев хорошо нам служат? Одним лишь счастливым стечением обстоятельств это объяснить нельзя. Прежде всего, искусственно созданный людьми мир приспособлен к человеческим потребностям. Только в старых замках секретные двери сливаются с его стенами. В Лондоне, с тем чтобы выделить почтовые ящики из окружающей среды, их окрашивают в ярко- красный цвет. Более того, не только человеческий разум, но и весь материальный мир следует закону простоты, который означает, что в природе внешний вид предметов является, насколько это позволяют условия, самым простым. Простая же форма усиливает выделение предмета из окружающей среды. Простая форма (особенно симметричная) способствует привнесению в предмет физического равновесия. Она предохраняет стены, деревья, бутылки от падения и, следовательно, является излюбленной формой, как в природе, так и в человеческой деятельности. Судя по последним исследованиям, полезное соответствие между нашим восприятием вещей и тем, как они выглядят в действительности, является результатом того факта, что видение, как отражение физических процессов в сознании, подчиняется тем же самым законам организации, что и объекты природы.
Принцип подразделения в искусстве
Подразделение зрительно воспринимаемой модели на более элементарные единицы является одним из самых существенных средств композиции в визуальных видах искусства и имеет место на различных уровнях, которые в каждом произведении искусства создают определенную иерархию. Первоначальное выделение устанавливает основные характерные черты художественного произведения. Крупные части снова подразделяют на более мелкие. И задача художника состоит в том, чтобы приспособить степень и вид выделений и связей к смыслу, который он хочет выразить в своем произведении. В картине Эдуарда Мане «Гитарист» (рис. 34) первоначальное выделение служит для того, чтобы отделить общий передний план от нейтрального фона.
Рис. 34
Изображение внутри фронтальной плоскости музыканта, скамьи и небольшого натюрморта с кувшином способствует вторичному делению. Изображение мужчины, отделенного от скамьи, частично компенсируется контргруппированием, которое объединяет скамью с одинаково окрашенными брюками и оттеняет эту группу от верхней части фигуры мужчины, имеющей темный цвет. Данное разделение мужской фигуры средствами цвета и света на две равные части подчеркивает значение и важность гитары, которая расположена между верхней и нижней частью туловища мужчины. Однако подвергаемые опасности единство и целостность фигуры усиливаются такими средствами, как повсеместное распределение белых пятен, которые связывают воедино башмаки, рукава, платок на голове и рубашку, небольшой, но очень важный кусочек которой едва заметен ниже левого локтя. Каждая из основных частей в свою очередь подразделяется на более мелкие части, и на каждом уровне одно или несколько местных сосредоточений более плотно организованной формы выступают в относительно пустом месте. Таким образом, строго очерченная фигура противостоит пустому фону. Аналогично этому лицо и рубашка, руки и гриф, башмаки и натюрморт — все это острова повышенной активности на вторичном уровне иерархии. Разнообразные сосредоточения в изображении фигуры гитариста воспринимаются совместно, как своего рода созвездия. Они представляют наиболее значимые места, которые несут большую смысловую нагрузку. Специфические принципы организации будут рассмотрены ниже. Подразделение предполагает некоторую простоту формы в частях, которые должны быть разделены. Случайные композиции кристаллизуются вокруг частей, которые настолько независимы и самостоятельны, что существует лишь однозначное отношение между ними и их окружением; эти части определяют все остальное в произведении, хотя в некоторой степени и сами испытывают определенные влияния со стороны окружения. (Сравните повторение мотива окна-розы на фасаде собора Нотр-Дам в Париже, стр. 46.)
Однако в целом, чтобы подчинить различные части изображения общему содержанию и, следовательно, получить от произведения впечатление интегрированного целого, простота любой части должна быть в достаточной степени видоизменена или ослаблена. По-видимому, это положение полностью применимо и для органических форм в природе. Генетик К. И. Уоддингтон говорит, что, хотя в целом скелеты обладают «свойством завершенности», которое препятствует различного рода добавлениям или, наоборот, опущениям, тем не менее отдельным костям присуща лишь только «определенная степень завершенности». Формы этих костей несут в себе некоторые следы причастности к другим частям скелета, к которым они прикреплены. Когда же они находятся в изолированном состоянии, то напоминают собой «мелодию, оборванную посредине».
Что такое часть?
Что же мы подразумеваем под словом «часть»? С точки зрения чисто количественной любая секция целого может быть названа частью. Это определение — единственно возможное определение, когда мы имеем дело с чем-то однородным. Любая часть голубого неба так же хороша, как и всякая другая. Но однородные структуры встречаются редко. Большинство структур неоднородны, то есть они содержат различные разрывы, места соприкосновения, общие места, которые составляют части, определяемые самой структурой. Даже в сосиске или прямой линии ограниченной длины не все секции обладают одним и тем же характером. Разрез посередине образует подразделение, которое может удовлетворять форме самостоятельного целого. Следовательно, существует определенная разница между секциями и частями. В целях транспортировки статуя может быть произвольно разделена на любое число секций, но ее части произвольными не являются. Они не смогут произвести никакого эстетического впечатления, если не будут объединены в статую, хотя каждая из частей обусловлена ее общей структурой.
Когда в линии достаточно четко обозначены повороты или изломы, то секции, образуемые углами или точками поворота, будут ее частями, например стороны угла или параболы. Следовательно, часть — это секция целого, которая в данных условиях показывает некоторую степень выделения определенной секции из окружающей среды. Характер и пространство окружения обусловливают, выступает ли определенная секция как часть и, если да, в какой мере. Необходимо различать «истинные части», то есть секции, которые выражают отдельные части целого в рамках общего контекста, и «неистинные части», то есть секции, которые выделяются только в пределах местного, ограниченного контекста, а не в контексте всего целого.
Когда мы говорим о целом и «его» частях, то всегда подразумеваем «истинные, подлинные части».
