В десять часов вечера я имел свидание с полковником афганской армии, который должен был мне передать ряд сведений о положении пограничных племен северо-западной границы Индии. Полковник был еще довольно молодым человеком со смуглым энергичным лицом. Высокого роста, стройный, он представлял хороший экземпляр племени африди37, к которому принадлежал. Он был очень осторожен и требовал встречи только поздней ночью и лично со мной, не доверяя моим помощникам. Он имел на окраине Кабула дом с большим садом, задняя часть которого примыкала к рисовым полям, вечно залитым водой. Лишь по узкой тропинке можно было верхом подъехать к садовой калитке. Через сад я обыкновенно проходил на женскую половину дома, где мы могли спокойно, в безопасности беседовать.

На этот раз я был болен и не мог ехать верхом. Я решил ехать на баги (бамбуковая коляска) и взять с собой дипломатического курьера, который бы остался с коляской, пока я буду занят с полковником.

Покружив немного по городу, на случай если за нами следили, мы свернули в сторону дворца Баги-Бала. Поминутно мы оглядывались, чтобы убедиться, что за нами нет слежки. Еще несколько минут езды, и мы очутились недалеко от дома полковника. Впереди чернела обсаженная деревьями аллея, ведущая к Баги- Бала.

– Товарищ Максимов, ты проезжай медленно по этой аллее и возвращайся обратно, пока я приду. Далеко не отъезжай,- приказал я дипкурьеру, слезая с баги.

Подождав немного, пока огни фонарей коляски отдалились, я внимательно осмотрелся и, никого не заметив, свернул с дороги, и пошел прямо по засеянным полям к условной калитке. Все шло нормально. Полковник уже ждал меня у садовой калитки. Я пробыл у него минут двадцать и благополучно вернулся по тому же пути на дорогу. Но что такое? Коляски нет на условленном месте и нигде ее не видно. Неужели что-либо случилось с дипкурьером? После нескольких минут ожидания я уже решил, было, идти пешком, когда заметил вдали приближаются огни. Это была наша коляска.

– Почему так далеко уехал?- спросил я дипкурьера, усевшись с ним рядом.

– Вот тут недалеко за деревом я заметил афганца, который наблюдал за нами. Я и решил отъехать, чтобы отвлечь его внимание от тебя,- ответил дипкурьер.

– За каким деревом?- спросил я, остановив лошадь

– Вон, смотри налево, виднеется его чалма,- махнул он в сторону от дороги.

Я подъехал ближе, и, действительно, какой-то афганец сидел на корточках, притаившись за деревом.

– Что ты тут делаешь?- спросил я его по-афгански.

– Да вот увидел, что разъезжает поздно ночью коляска, и смотрю по делу или без дела,- ответил он, сгорбившись.

– Конечно, по делу,- сказал я,- кто же будет ночью кататься тут без дела? Да, скажи, пожалуйста, как проехать в английскую миссию? А то в темноте мы

потеряли дорогу.

– Езжайте по этой дороге прямо,- ответил он.

– Спасибо, счастливой ночи,- поблагодарил я и пустил лошадь вскачь.

За следующий вечер я получил рапорт от начальника полиции, уже работавшего у меня под No 4:

(Вчера ночью около 11 часов по дороге в Баги-Бала проезжали в коляске два английских агента и, видимо,

кого-то поджидали. Заметив моего человека, они больше не стали дожидаться и вернулись в английское посольство. No 4'.

Однажды полпред Старк вызвал меня к себе. Войдя в гостиную, я нашел его в обществе молодого афганца, с молодым решительным лицом.

– Спросите у него, товарищ Агабеков, что ему нужно от меня,- обратился ко мне Старк.

Я поздоровался с афганцем и перевел ему вопрос Старка.

– Я – сын бывшего шейх-уль-ислама38 Афганистана -представился он.- Моего отца хорошо должны знать полковник Рикс, нынешний секретарь посольства.

Мой отец работал вместе с послом Раскольниковым39. Сейчас отец послал меня к послу спросить, с кем из доверенных ему лиц он может говорить по одному важному вопросу.

Я перевел слова афганца Старку.

– Вероятно, какое-нибудь предложение. Я о старике что-то слышал от Рикса. Не возьметесь ли вы поговорить с ним и узнать в чем дело?- предложил мне посол.

– С удовольствием,- ответил я и стал договариваться с афганцем о месте и времени встречи.

Маленькая жарко натопленная комната в доме шейх-уль-ислама, куда привел меня младший сын. Сам старик, весь седой и высохший, сидел на ковре и перебирал четки. Рядом с ним сидел его старший сын – точная копия младшего. Такой же орлиный нос, те же зоркие глаза. Только лицо более возмужалое. В комнате находился еще друг из семьи Мовлеви Мансур из индийских эмигрантов. Его широкое, открытое, умное лицо окаймляла большая черная борода, которую он спокойно время от времени разглаживал. Младший сын приготавливал чай и прислуживал. Единственной мебелью в комнате был стол, на котором стояла лампа, освещавшая висевшую на стене карту Афганистана.

– Вы приехали сюда недавно и, наверное, пока не знаете ни меня, ни Афганистана с его историей,- начал старик.- Афганистан при покойном эмире Хаби-булле фактически находился в руках англичан, ибо Хабибулла продался им. Но, несмотря на это, вопреки воле эмира каждый афганец стремился к освобождению своей родины и к завоеванию независимости для своей страны. Я еще в 1913 году, будучи шейх-уль-исламом, вел пропаганду за идею освобождения Афганистана и хотел обратиться за помощью к русскому царю. Мои люди ездили в Ташкент и говорили с тамошним генерал-губернатором. Но начавшаяся война объединила русских с англичанами, и нашей надеждой остались немцы.

– Простите, саиб, все это очень интересно, но я более или менее знаком с историей Афганистана и поэтому просил бы вас говорить о вашем важном деле,- прервал я старика.

– Сейчас, сейчас, сын мой, не торопитесь. Так вот, всю жизнь я боролся с английским влиянием в Афганистане. Всем это известно. Когда в Вазиристане40 началось восстание племен против англичан, меня вызвал находившийся здесь турецкий министр Джемал-паша41 и предложил ехать к независимым племенам и помогать повстанцам. Он обещал мне от имени советского посла Раскольникова и своего послать оружие и деньги для восставших. Я согласился. Я, взяв с собой моих двух сыновей, поехал в Ягистан и восемнадцать месяцев поддерживал восстание своим руководством и авторитетом, однако Джемал-паша не сдержал обещания. Он прислал много денег, но оружие не пришло.

– Давайте перейдем к нынешним вопросам,- еще раз перебил я его, видя, что он собирается рассказывать всю ночь.

– Да, скоро уже год, как началось восстание хостинцев против Афганистана,- продолжал старик,- я уверен, что это восстание поддерживается английскими деньгами и оружием. Я считаю большевиков друзьями Афганистана и предлагаю вам следующий план. Я могу поехать в племена, где меня хорошо знают и уважают, я ручаюсь, что я сумею направить восставшие племена против их настоящих врагов – англичан. Таким образом, можно спасти Афганистан от междоусобной войны и одновременно разрушить все приготовления и планы англичан на границе Индии,- закончил торжественно шейх-уль-ислам.

Я размышлял над планом старика. Его влияние в племенах не подлежало сомнению. О его прошлой деятельности многое рассказал секретарь посольства Рикс. Предлагаемая им война на индо-афганской границе была выгодна нам, как и всякая война, обострявшая отношения между афганцами и англичанами. Уже благодаря нынешнему восстанию мы сумели внедрить наш воздушный флот в Кабуле, у самых ворот Индии. А чем дальше будет продолжаться война, тем больше выгоды нам.

– Хорошо, саиб,- ответил я,- вопрос этот очень серьезный, я доложу послу. А чем мы можем вам помочь в этом деле?

– Мне лично ничего не нужно,- ответил он,- для выполнения же плана потребуются 100 000 рублей денег и 5000 винтовок с патронами. Тогда можно спокойно воевать целый год,- закончил старик уверенно.

– Ладно, я доложу послу о вашем предложении,- сказал я и, попрощавшись, ушел.

– Что же, дело не плохое,- выслушав мой рассказ о предложении шейха, ответил Старк.- Напишите в

Москву своим, а я также черкну Карахану42. Может быть, найдут на это дело средства.