дороге.
Долго прыгали лягушки, и к полудню очень проголодались, поясницу у них разломило, от усталости они еле двигали лапками.
Наконец достигли они горного перевала и тут встретились. А надо сказать, что гора Тэннодзан стоит как раз на полпути между Осака и Киото.
Окликнули друг друга лягушки, поздоровались и познакомились.
Лягушка из Киото стала рассказывать лягушке из Осака о столице. Лягушка из Осака стала рассказывать столичной лягушке о своем городе. Лягушка из Киото ужасно опечалилась, узнав, что и в Осака тоже нет дождя. Лягушка из Осака страшно огорчилась, узнав, что и в столице засуха. Но обе решили посмотреть собственными глазами, так ли это?
— Ну-ка, я погляжу с вершины горы на Киото,— сказала лягушка из Осака.
— И я тоже погляжу на Осака. Мне так хочется увидеть море! — отозвалась лягушка из Киото.
Тут обе лягушки поднялись на задние лапки, и давай таращить свои большие глаза.
Лягушка из Киото старалась получше рассмотреть Осака, а лягушка из Осака хотела увидеть столицу.
Вдруг лягушка из Киото сердито крикнула:
— Что такое! Этот хваленый город Осака похож на Киото как две капли воды! Болтали: «Там море, там море!» А моря и не видать!
Лягушка из Осака тоже завопила:
— Что такое! Какой обман! Болтали: «Ах, Киото, ах, столица!» Я-то думала, что там красивые сады, чудесные здания, и что же! Киото просто второй Осака.
— Ну, если Киото так похож на Осака, что же в нем любопытного?
— Ну, если Осака так похож на Киото, что же в нем хорошего?
Обе лягушки решили, что дальше идти не стоит. Лягушке из Киото надо идти в Киото, а лягушке из Осака надо вернуться в Осака. Крикнули лягушки друг Другу «прощай» и запрыгали восвояси.
Но на самом-то деле лягушка из Киото увидела совсем не Осака, а свой родной город, и лягушка из Осака тоже увидела не столицу, а старые места. Глаза у лягушек на спине, и когда они поднялись на задние лапки, то, конечно, стали смотреть не вперед, а назад.
Вернулась лягушка из Киото домой в свой колодец и принялась рассказывать подружкам:
— Никакого моря на свете нет! Все это пустая болтовня!
А лягушка из Осака снова поселилась в Лотосовом пруду и с тех пор наставляла своих деток:
— Киото, что наш Осака! Одна слава, что столица, а на деле такой же пыльный городишко!
ВЕЧЕР ЧЕТВЕРТЫЙ
САБУРО БИТАЯ МИСКА
В старину жили три брата: старшего звали Таро́, среднего Дзиро́, а младшего Сабуро́. Как-то раз говорят они друг другу:
— Давайте, братья, научимся какому-нибудь искусству, утешим нашего старика-отца.
Покинули они на три года родной дом, и каждый выбрал себе дело по сердцу.
Учились все трое, не жалея сил, и через три года стали искуснейшими мастерами.
Первым вернулся домой старший сын Таро.
— Здравствуй, отец! Порадуйся за меня, я стал лучшим шапочником Японии. Умею я делать такие шапки, что они любому впору придутся. Попросит у меня шапку чиновник или воин, не успеет договорить, а она уже готова! Не нахвалятся мною, когда шапку моей работы надевают!
— Ну, тогда сделай шапку для нашего князя. Чтобы красивой была и сидела на голове как следует,— сказал отец.— Давно князь огорчается, что нет у него хорошей шапки.
Последовал Таро совету отца, сделал шапку для князя. Обрадовался князь:
— Хо-хо, красивая шапка! И как раз по голове пришлась. Отныне пусть все шапки в моем княжестве делает один Таро!
С зтого дня шапочное дело Таро пошло в гору, и отец очень этому радовался.
Второй сын, Дзиро, с самого детства больше всего на свете любил стрелять из лука.
Постиг он все хитрости этого искусства, учась у самых знаменитых мастеров. Дошла слава о нем до слуха самого князя, и вот призвал его князь и велел ему сбить стрелой грушу с дерева на расстоянии в сто кэнов[*].
Дзиро с радостью согласился показать князю свое умение. Выстрелил он и сбил грушу. Но вот чудо! Стрела полетела назад и упала у его ног. Всего тремя стрелами сбил он все груши с дерева, густо увешанного плодами. И его тоже отблагодарил князь: приказал он ему обучать стрельбе из лука всех своих воинов.
А третий сын, Сабуро, изучил искусство подкрадываться незаметно. Услышав это, старик-отец нахмурил брови и велел сыну держать свое уменье в тайне от людей. Но Сабуро стал уверять, что его искусство нельзя равнять с воровской сноровкой, и вот что поведал он своему отцу:
— Шел я как-то раз полем, сам не зная куда, и вдруг вижу: стоит вдали необыкновенный домик.
Был он похож на круглую миску, перевернутую вверх дном, а вход в него напоминал отбитый край миски. Подошел я ближе, заглянул внутрь, и что же вижу? Навалены внутри деревянные миски целыми грудами. И сидит посреди домика дряхлая старушка. Поглядела она на меня с удивлением и спрашивает:
— Откуда ты пожаловал?
Я ей отвечаю: вот так-то и так-то, иду учиться какому-нибудь ремеслу.
— Ну, выходит, ты попал как раз туда, куда тебе надо.
Остался я у старушки, но в первый год и во второй год ничему она меня не научила. Прошел третий год, и попросил я у старушки отпустить меня домой. Не стала она меня удерживать и только сказала:
— Ты усердно служил мне, хотелось бы мне дать что-нибудь тебе на память, но видишь сам: у меня в доме только одни миски. Бери любую, какая понравится.
Обидно мне это показалось.
— Ах вот как, говорю, ты даешь мне миску в награду? Тогда для меня и эта хороша! — да и выбрал с досады никуда не годную, разбитую миску.
Иду я по полю и думаю:
«Ну и глупо же вышло! Три года усердно служил, а получил в награду одну разбитую миску!»
Швырнул я ее на землю и пошел было прочь.
Но тут миска вдруг заговорила человечьим голосом:
— Сабуро, зря бросил ты свое счастье! Знай, что я владею великим искусством незаметно подкрадываться. Меня подарили тебе нарочно, чтоб я тебя этому искусству обучила. Я за тобой повсюду пойду!
И с этими словами запрыгала миска за мной по пятам. Откуда ни возьмись вдруг выросли у нее две ноги! Испугался я до полусмерти... Но ведь миска обещала принести мне счастье. Пошел я с ней вместе по горам и долинам назад к родному дому. По дороге разбитая миска научила меня искусству незаметно подкрадываться. Теперь я тоже мастер в этом деле!
Опечалился отец, что сын его выучился такому ремеслу, какое только для воров годится. Не хотел он, чтоб пошла об этом молва, и решил держать все в тайне. Но не тут-то было! По всему княжеству разнесся слух о таком диковинном ремесле Сабуро и дошел до ушей самого князя. Призвал князь Сабуро к себе и говорит ему:
— Есть в моем княжестве один жадный богач. Я скажу ему заранее, что ты берешься похитить у него всю казну. А ты незаметно подкрадись и унеси все его богатство.
Сабуро ему в ответ:
— Я учился подкрадываться не для того, чтобы воровать. Это воинское искусство, оно может пригодиться, если нападут на нас враги. Не хочу я унижать свое ремесло.
Но князь заупрямился.