помутнел, наполнился густым белесым туманом. В прогревшемся на летнем солнце душном ангаре ощутимо похолодало, как будто кто-то включил мощный кондиционер. Но Глок знал, что никакого кондиционера нет и в помине. Туман внутри черепушек налился изумрудной зеленью. Температура в ангаре понизилась еще градусов на десять-пятнадцать. Волли зябко поежился, полевой френч не согревал продрогшее тело. Каждый выдох зависал в воздухе клубами пара. Жрецы, слившись в божественном экстазе, продолжали петь, не обращая внимания на стремительно падающую температуру. Зато штурмбаннфюрер Глок с все возрастающим интересом продолжал наблюдать за обрядом. Когда черепа приобрели насыщенный изумрудный цвет, они неожиданно взорвались изнутри яркими вспышками света. Проморгавшись, Адам с ужасом увидел, как гладкие поверхности черепушек стремительно обрастают изморозью. Один из жрецов закричал, пытаясь оторвать руки от артефакта. Ему не удалось этого сделать — кисти намертво примерзли к ледяному камню. Глок попятился к дверям ангара, не отрывая взгляда от светящихся черепов. Из глазниц артефактов вместо жиденьких лучиков в сторону центра брызгали настоящие потоки изумрудного света. Они пересекались в основании тринадцатого черепа, сливаясь воедино. Преломившись в хрустальной призме, изумрудное сияние двумя мощными потоками вырвалось из глазниц тринадцатого, центрального черепа. Висевший на подвесной люльке под потолком жрец, растворился в потоке божественного света. Земля содрогнулась, натужно заскрипели металлические балки ангарного каркаса. Центральный череп завибрировал на подставке, щелкая хрустальными зубами подвижной челюсти. Подставка под ним лопнула и разлетелась по сторонам мириадой острых осколков, раня погруженных в транс жрецов. Черепушка покатилась по полу, и прочно встала в центр рунного «Круга Футарка». На глазах изумленного Глока, нервно тискающего в руках дверную ручку, череп начал увеличиваться в размерах, одновременно обрастая сизыми жгутами мышц и сухожилий. Разросшись на пол диаметра «Круга Богини», череп успел обрасти лицевыми мышцами и серой ноздреватой кожей с огромными порами. Грива черных сальных волос зазмеилась по бетонному полу, неожиданно покрывшемуся паутиной трещин. Ангар вновь содрогнулся, чудовищная голова открыла рот и заревела. Бетонная плита лопнула и осыпалась в глубокую яму. Штурмбаннфюрер содрогнулся от омерзения: тело чудовищной головы сидело в яме в позе лотоса, бесстыже выставив напоказ женское естество. Слоноподобная, с отвисшими грудями и дряблым складчатым животом, Богиня источала жуткое зловоние. В морозном воздухе ангара повеяло Смертью. Зловоние было настолько сильным, что Адама едва не вывернуло наизнанку. Но благо, что работая над проектом «Зомби», Глок притерпелся сладковатому запаху разложения. Быстро справившись с рвотными позывами, Адам слегка приоткрыл входную дверь. Обряд подходил к своей кульминации. Великанша медленно поднималась с земли, выпрямляясь во весь свой гигантский рост. Её голова играючи пробила крышу, разорвав листовой металл, словно тонкую оберточную фольгу. Неведомая сила подняла в воздух двенадцать черепов, выламывая пальцы и вырывая куски мяса из примороженных к камням ладоней жрецов. Черепушки закружились вокруг Богини в бешенном хороводе. С каждым пройденным кругом диаметр кольца уменьшался. Наконец артефакты соединились и осели на бедрах Богини на манер причудливо сверкающего пояса. Великанша громоподобно рассмеялась и одним круговым движением могучей длани столкнула в яму, прямо себе под ноги, одурманенных жрецов. Хруст костей заглушили человеческие вопли. Адам осторожно прикрыл за собой дверь и рванул к лабиринту — его миссия подошла к концу, нужно срочно сваливать. Земля взбрыкнула словно необъезженный жеребец, Глок запнулся и грохнулся навзничь. Мимо пролетел острый кусок металлического тавра и воткнулся в землю буквально в каких-то сантиметрах от штурмбаннфюрера. Адам облегченно вздохнул, поднялся на карачки и вновь понесся галопом к спасительному порталу. За его спиной бушевала чудовищная женщина, раскурочивая остатки ангара. Мелкие обломки со свистом пролетали мимо Глока, и один из них распорол ему-таки руку ниже локтя. Не обращая внимания на хлещущую из раны кровь, штурмбаннфюрер на всех парах влетел в лабиринт. Только когда его ноги окутал туман, а окружающие предметы подернулись дымкой и расплылись, потеряв четкость, штурмбаннфюрер бросил беглый взгляд на разрушенный ангар. На его месте, воздев мосластые руки к небу, окруженная сполохами молний, стояла Богиня, потрясая гигантским молотом.

— Ну и уродина! — сплюнул себе под ноги Адам и продолжил путь. — Счастливо повеселиться, дорогуша!

— Командир, мои прорвались на восточном направлении! — сообщил некромагу Платов. Петр Семеныч чувствовал, как Лича распирает от гордости, что именно он первым проломил оборону врага. — Эти Псы — настоящие звери! Ни на шаг не отступили! Мы их просто забросали телами… Что дальше, Семеныч?

— Двигай прямым ходом к порталу! — мысленно передал некромаг. — Нужно срочно выяснить, что за сюрприз нам оставили.

— Ты уверен, что оставили?

— На все сто! Это должно быть некое существо… Богиня Смерти. Постарайся навязать ей бой… Солдат не жалей! Её нужно остановить любыми средствами!

— Ну, в умрунах у нас нехватки нет. Свяжем, как миленькую.

— Я всегда в контакте, если что…

— Понял, командир.

— Давай, с Богом!

Лич отключился. Петр Семеныч расслабленно обмяк в кресле. Сеансы мысленной связи отнимали силы — некромаг находился на командном пункте в десятке километров от линии фронта.

— Что там? — взволнованно спросил батюшка.

— Платов прорвал оборону, — сообщил некромаг. — Сейчас движется прямо к переходному порталу. Если немцы действительно вызвали из потустороннего мира некое существо… Мы постараемся его уничтожить!

— Другого выхода у нас нет, — согласился батюшка.

— Это последний бой. Портал обороняют одни Псы. Немцы бежали!

— Да-да, — покачал лысой головой батюшка, — все как в твоем видении.

— Командир, приближаемся к порталу, — доложил Платов через минут через сорок. — Пока тишина… Ох, мать твою! — неожиданно выругался он. — Вот это бабища!!!

Некромаг закрыл глаза и швырнул свою астральную сущность по каналу связи с Личем. Он хотел собственными «глазами» увидеть существо, оставленное немцами в виде прощального «подарка».

— Командир? — вновь позвал Харитон. — Слышишь?

— Слышу, — ответил некромаг, пытаясь адаптировать «зрение». Темнота неожиданно полыхнула буйством красок — Петр Семеныч «прозрел». Он сразу узнал знакомое место. Только сейчас все постройки гитлеровцев были безжалостно разрушены. Лич, а именно его «глазами» воспользовался некромаг, стоял у кромки леса, прячась за толстой липой.

— Харитон, я с тобой, — обрадовал подчиненного некромаг. — Давай-ка как следует осмотримся.

— Где ты, Семеныч? — Лич озадаченно крутил головой.

— Да в башке я у тебя! — фыркнул Петр Семеныч. — А тела на командном… Показывай свою бабищу! — распорядился он.

— Это бабища — всем бабищам бабища! — скороговоркой затараторил Харитон Никанорыч. Чувствовалось, что вид Богини Смерти задел его за живое.

— А где твои бойцы? — опомнился некромаг.

— Затаились по моему приказу, — ответил Харитон. — Сейчас прикинем… А там только свистну… — Лич осторожно выглянул из-за дерева:

— Вот она!

Петр Семеныч и без комментариев догадался что к чему. Возле разрешенной кирпичной казармы стояла огромная женщина — бабища, как выразился Харитон. Она стояла спиной к спрятавшемуся за деревом Личу. Густые спутанные волосы закрывали мощную спину до самых ягодиц. Великанша добивала гигантским молотом остатки кирпичной кладки казармы.

— Вот это каланча! — ахнул Петр Семеныч, оценив размеры красотки. — Метров пять, а то и поболе…

— Тьфу, срамота! — прошипел Никанорыч, когда великанша наклонилась в очередной раз. — Хоть бы