маневр? Может, Калпеппер тут ни при чем.
— То есть… Шон опоил меня? Но зачем ему это понадобилось?
— Ладно. — Филип щелкнул замком кейса, вынул конверт из оберточной бумаги и положил на стол. — Я вам сейчас кое-что покажу. Это связано с диском, который ты мне дал.
Он извлек из конверта две черно-белые фотографии, одну из них придвинул к Стиву, а вторую придержал, положив изображением вниз.
— Некий лондонский журнал собирает документы о деятельности крайне правых. Когда я задумал написать книгу, они мне очень помогли. Предложили сделать копии всех снимков. Я не воспользовался их предложением, но затем Бенжамен обнаружил в Дорсете ту запись… он тебе рассказывал? (Стив отрицательно мотнул головой.) Значит, еще расскажет… И тогда я призадумался. И решил опять к ним съездить. Я только что оттуда. Ну как тебе снимок?
На фотографии четыре скинхеда стояли вокруг письменного стола в каком-то обшарпанном офисе: они смотрели прямо в объектив напряженно, неподвижно, словно вызывали его на бой. За столом сидел грузный мужчина в футболке и черной косухе; растянув рот до ушей, он сжимал в пальцах ручку, будто готовясь что-то подписать.
— Кто эти парни? — спросил Стив.
— Та самая четверка прытких музыкантов. «Непреклонные» — первоначальный состав, увы, распавшийся. А это Энди Уотсон, бывший владелец чудесной независимой фирмы звукозаписи «Возродим Альбион», а ныне кандидат от БНП на выборах в районный совет где-то в Ист-Энде. Вопрос в другом: как зовут шестого человека?
Стив вгляделся в снимок:
— Здесь больше никого нет.
— Посмотри еще раз.
Стив поднес фотографию чуть ли не вплотную к глазам:
— Вроде чья-то рука торчит.
— Отлично. — Филип взял у него фотографию и показал Бенжамену: — Видишь? Вот тут. Кто-то стоит у самого края снимка. К столу прислонился.
Бенжамен и Стив зачарованно переводили взгляд с фотографии на Филипа, а тот держал театральную паузу.
— Так кто же это? — не вытерпел Стив.
— Утверждать не берусь, — сказал Филип, — но я увеличил снимок, насколько смог. И надеюсь, это поможет нам разгадать загадку.
Он перевернул вторую фотографию изображением вверх. На ней была лишь одна деталь с первого снимка — человеческая рука, увеличенная раз в десять. Стив с Бенжаменом склонились над этим изображением. Рука в слегка потертом черном рукаве, предположительно, от поношенного костюма; бледное запястье, тонкие длинные пальцы, а на среднем перстень. Перстень, который они сразу узнали. Точно такой купил себе Гардинг на антикварном рынке в Бирмингеме много-много лет тому назад, — перстень с печаткой, которой он помечал свои потешные статьи и заметки для «Доски», выдавая ее за древнюю печать благородного семейства Пуси-Гамильтонов.
НОРФОЛКСКАЯ РАПСОДИЯ № 1
Зима
10
— Называется «Норфолкская рапсодия № 1», — сообщил таксист. — Автор Ральф Воан-Уильямс. Красиво, правда? Я услышал ее по «Классике-FM», а потом пошел и купил диск. Хотите, сделаю погромче?
— Спасибо, не надо, — отказался Пол.
О музыке, доносившейся из приемника, он спросил только потому, что на прошлой неделе общался с егозливой молодой особой из «Индепендент», которая потом в своей статье о Поле написала, между прочим, следующее: «Такое впечатление, будто он живет в абсолютно непроницаемой оболочке, полностью поглощенный собой и неспособный проявить подлинный интерес к другим людям».
Но вот пожалуйста, сумел же он разговорить таксиста, и теперь, сдается, парня не заткнуть.
— Вы вообще знаете этого композитора? Очень хороший, ей-богу. Его часто пускают по «Классике- FM». У него есть такая вещь, «Жаворонок воспаряющий», — просто фантастика. Она записана на этом диске, следом за рапсодией.
Когда скрипки вступают, ты прямо
ПОЛ ТРАКАЛЛЕЙ, депутат парламента После повторного избрания в парламент карьера мистера Тракаллея неуклонно идет вверх. Частые выступления на радио и телевидении сделали его одним из самых узнаваемых лиц среди новых лейбористов, а его костюмы с каждым появлением на экране становятся все элегантнее. Итоги работы возглавляемой им Комиссии по бизнесу и общественным инициативам, сулящие немало интересного, пока не подведены, но эта деятельность, вероятно, укрепит его позиции лидера правого крыла партии.
На Поле Тракаллее: костюм от Килгура (минимальная цена 2300 фунтов) и белая рубашка из хлопка от Александра Маккуина (170 фунтов).
(Отрывок из журнального очерка «50 самых интересных мужчин Британии», декабрь 2002 г.)
Выбравшись из такси, Пол обнаружил, что у ресторана в два ряда выстроились фотографы, образуя нечто вроде аллеи, по которой ему и придется идти. Красная ковровая дорожка отсутствовала, но чувствовалось, что она была бы здесь весьма кстати. Когда такси отъехало, Пол поправил галстук, пригладил волосы. Затем сделал шаг вперед и вдруг застеснялся: он старался двигаться с кошачьей грацией модели на подиуме, но был почему-то уверен, что руки и ноги болтаются каждая сама по себе, самым дурацким образом пародируя его обычную походку. Пол улыбнулся налево, улыбнулся направо, не желая, чтобы про него подумали, будто он не привык к такого рода вниманию. Но зря он волновался. Никто из дюжины с лишком папарацци не потрудился направить на него камеру, а вспышки так и не рассыпались вокруг него бенгальским огнем. Когда он уже взялся за дверную ручку, к ресторану подкатил белый длинный лимузин, из которого вышла молодая пара лет двадцати с небольшим: парень в мотоциклетных очках и с модной щетиной, девушка в почти несуществующем платье, собранном из трех очень небольших муслиновых платков. Пол понятия не имел, кто они такие, но фотографы прямо-таки взбесились и, едва не сбив его с ног, бросились к лимузину, поднимая над головой камеры.
В этом ресторане, на углу Кингсвея и Олдвича, Пол бывал и раньше: он регулярно встречался здесь с журналистами, чтобы побеседовать без протокола за стейком, устричным пирогом или жареной цесаркой.
