— Во время схватки, когда гибнут целые планеты, нелегко разобраться в том, кто на самом деле друг, а кто враг. Надеюсь, ты понимаешь, что в военное время, ради достижения определенного успеха, командование всегда готово пойти на определенные жертвы, лишь бы результат того стоил.

Сейчас ты для нас представляешь ценность большую, чем целая дивизия.

Еще один такой рейд, как тот, что закончился в небе над Аркуром, и от нас не останется мокрого места… Кстати, ты случайно не знаешь, что там все-таки произошло, на этом самом Аркуре?..

— Ничего особенного, адмирал. Ничего такого, что могло бы представлять для военного ведомства действительную ценность.

— Ты в этом так уверен?

Олег прекрасно понимал, что Корсинский знает достаточно много. Вся разведслужба Федерации работала фактически на него. Врать адмиралу было очень опасно — если он заподозрит неладное в ответе на свой внешне совсем простой вопрос, то, возможно, чаша весов перевесит, и Корсинский решит, что информация, которой уже располагает Олег, ценнее той, которую он, возможно, раздобудет на Остране. В этом случае сканирование мозга станет неизбежным, поскольку адмирал доверял только полностью проверенным и подтвержденным данным.

— Там был военный Лидянский корабль. Очень старый корабль.

— Да, я слышал о нем. Военному ведомству так и не удалось к нему подступиться.

— У них были неважные специалисты. Корабль оказался вполне работоспособным, и мне удалось его запустить.

— Что же, он оказался таким мощным, что?..

— Не иронизируйте, адмирал, мы не знаем и сотой доли возможностей Лидянской расы.

— Звучит мало правдоподобно, но хоть как-то объясняет бесследное исчезновение целого флота Рутян.

— Два корабля остались.

— А Лидянский корабль?

— Он был уничтожен.

— Тебе не кажется странным, что вот уже второй раз ты один выживаешь на целой планете. Может быть, я не все знаю о твоих настоящих возможностях?

Олег понял, что их поединок подошел к решающему моменту. И именно сейчас Корсинский решит, как поступить с ним дальше…

— Уверяю вас, адмирал, вы знаете обо мне почти все. Возможно, не знаете лишь того, что по желанию я могу прекратить работу собственного сердца. Кислородное голодание достаточно легкий способ умереть. Гораздо более легкий, чем мучения, которые испытывают люди во время сканирования мозга.

Корсинский нахмурился и долго бесцельно переставлял с места на место небольшую коробочку с видеокристаллами. Он не любил, когда ему навязывали решение, но всегда умел правильно оценить вновь полученные данные.

Судя по тому, из каких переделок выбрался стоящий перед ним человек, такая способность его организма вполне вероятна. Эти проклятые медики исследовали возможности баков слишком мало, прежде чем решили от них навсегда избавиться.

Если Бирсов не лгал, то сканирование ничего не даст, никаких новых данных. Зато они наверняка лишатся единственной возможности заслать в колонию Таннов своего агента.

— Хорошо. Через два дня тебя высадят на Остран.

— А как же разведшкола?

— Сейчас не до учебы. Обстоятельства изменились. И, кроме того, результаты двух твоих последних похождений настолько впечатляющи, что мне кажется, ты подготовлен лучше любого из моих агентов.

— Хорошо. Но перед высадкой я хотел бы поговорить с теми, кто участвовал в предыдущих неудачных попытках. Не сомневаюсь в том, что они были, и мне должны предоставить все имеющиеся материалы по Острану.

Корсинский задумчиво потер залысину и исподлобья глянул на Олега.

— Еще ни разу мой подчиненный не ставил мне условий, получая приказ.

— Вы сами учили нас перед отправкой на задание изучать всю имеющуюся информацию. Я посещал ваши лекции, когда вы ненадолго прилетали на Аркур.

— И он еще говорит о своей недостаточной подготовленности. Из тех, кто участвовал в предыдущих высадках, в живых остались всего два человека, да и то из группы сопровождения. Ни один агент не вернулся. Этих людей сейчас нет здесь, оба проходят курс лечения в госпитале, но я распоряжусь, чтобы сюда доставили того, кто сможет перенести дорогу. Что касается материалов, это сложнее, поскольку твоя группа допуска к секретным материалам не позволяет мне… Впрочем, сейчас не время соблюдать формальности — материалы будут тебе предоставлены.

Олег стоял перед огромным обзорным экраном, заполнявшим половину стены в пустой в этот ранний час кают-компании федерального крейсера поддержки.

Иллюзия прозрачного иллюминатора была настолько полной, что ощущалась огромная глубина трехмерного пространства, раскинувшегося перед ним.

Коричневый шар Острана медленно поворачивался навстречу идущему по орбитальной траектории кораблю — планета, на которой сорок лет назад расположилась колония изгнанников, ставшая в конце концов проклятием Земной Федерации.

Рано или поздно за все приходится платить, вот и для него настало время уплаты по всем счетам. Он знал, что когда-нибудь все закончится именно так прощанием с миром, в котором он родился, к которому привык. Жестокие законы жизни здесь ему были, по крайней мере, понятны… А что ждет его на Остране?

Огненные пятнышки звезд за коричневой дугой поверхности Острана казались ледяными кристаллами. От них веяло холодом, словно иллюзия стала реальностью и его больше не отделяла от дыхания космоса трехметровая толщина переборки.

На секунду изображение на экране слегка смазалось, или в этом виноваты были его собственные глаза?

Звезды на какое-то неуловимое мгновение сдвинулись с предназначенных им орбитой корабля мест и поплыли ему навстречу, заворачиваясь в огненную спираль.

Видение тут же исчезло и больше не возвращалось, сколько он ни напрягал зрение. Осталось лишь ощущение холода.

Вредно слишком долго смотреть на звезды в одиночку, когда глубокий космос находится от человека всего в трех метрах, отделенный лишь корабельной броней, не слишком надежной, как показывала практика полетов.

Он протянул руку к переключателю и наугад нажал одну из многочисленных кнопок в нижнем зеленом ряду.

За окном появился лес, умытый холодной утренней росой, такой же холодный и еще более отчужденный, чем исчезнувшее изображение космоса. Слишком далеко до этого леса…

Он хотел было снова переключить изображение, но передумал, возможно, оттого, что перед глазами теперь не сверкали ледяные костры звезд, он думал именно о них. О том, что с годами тайна, скрытая за их холодным светом, не стала понятнее. Она лишь отодвинулась вдаль, как отодвигается горизонт. И где-то там, далеко, в неисследованных глубинах космоса, по-прежнему скрывались ответы на все проклятые вопросы человечества. О смысле жизни, о предназначении личности, о времени, отпущенном в этом мире каждому живому существу в строго отмеренных пределах. Не в эту ли сверкающую спираль уходят все, чей срок окончен?

Он давно уже слышал шорох шагов за своей спиной и по характерному покашливанию узнал адмирала, но поворачиваться не стал, не желая прерывать своих раздумий. Для человека, получившего задание, с которого до него не вернулись трое, табель о рангах перестает существовать.

— Прощаешься? — сразу поняв его состояние, тихо спросил Корсинский. Олег не повернулся и не отвечал до неприличия долго. Они сыграли свою игру, и теперь ему не было до этого человека никакого дела.

— Нет. Пока рано, — наконец сказал он, так и не повернувшись.