Леон (в полном отчаянии). Боже мой!

Фигаро. Да что же такое приключилось, сударь?

Леон. Увы, я сам не могу понятять. Никогда еще не видел я Флорестину в таком прекрасном расположении духа, как сегодня утром; сколько мне известно, у нее был разговор с моим отцом. Я оставляю ее на минуту с господином Бежарсом, затем возвращаюсь, застаю ее одну, всю в слезах, и она мне говорит, чтобы я покинул ее навсегда. Что же он мог ей сказать?

Фигаро. Не бойся я вашей вспыльчивости, я бы сообщил нечто для вас важное. Но в том-то и дело, что нам надлежит быть крайне осмотрительными: довольно одного вашего неосторожного слова, чтобы погубить плод десятилетних моих наблюдений.

Леон. О, если от меня требуется только осмотрительность!.. Как ты думаешь, что же он ей сказал?

Фигаро. Что она должна согласиться на брак с Оноре Бежарсом, что так-де условлено между ним и вашим отцом.

Леон. Между ним и моим отцом! Скорее этот негодяй лишит меня жизни!

Фигаро. Если вы так будете вести себя, сударь, то негодяй лишит вас не жизни, а вашей возлюбленной вместе с вашим состоянием.

Леон. Ну, прости меня, друг мой. Научи, как мне нужно действовать.

Фигаро. Отгадайте загадку сфинкса, иначе он вас проглотит. Другими словами, нужно держать себя в руках: говорить будет он, а вы помалкивайте.

Леон (в ярости). Держать себя в руках! Да, я буду держать себя в руках. Но в душе у меня клокочет бешенство! Отнять у меня Флорестину! А, вот и он. Я с ним объяснюсь… спокойно.

Фигаро. Смотрите: выйдете из себя — все погибло.

Леон (с трудом сдерживая себя). Милостивый государь, милостивый государь, только одно слово! Для вашего же спокойствия важно, чтобы вы мне ответили прямо. Флорестина в отчаянии. Что вы сказали Флорестине?

Бежарс (ледяным тоном). А кто вам сказал, что я с ней разговаривал? Разве я непременно должен быть повинен во всех ее огорчениях?

Леон (живо). Довольно уверток, милостивый государь! Она была в отличном расположении духа — после разговора с вами слезы льются у нее ручьем. Чем бы это ни было вызвано, сердце мое разделяет ее горести. Вы мне откроете их причину или же за них ответите.

Бежарс. Менее повелительным тоном от меня можно добиться всего — угрозами со мной ничего нельзя поделать.

Леон (в ярости). Ну, так защищайся же, вероломный! Один из нас должен пасть! (Хватается за шпагу.)

Фигаро (удерживает их). Господин Бежарс! На сына вашего друга! У него в доме! Где вам оказали гостеприимство!

Бежарс (овладев собой). Я и без вас знаю, как себя вести… Я с ним объяснюсь, но только без свидетелей. Уйдите, оставьте нас с глазу на глаз.

Леон. Иди, милый Фигаро. Ты видишь, ему не вывернуться. Никаких отговорок мы не допустим.

Фигаро (в сторону). Скорей предупредить отца! (Уходит.)

Леон (загораживает дверь). Быть может, вы все-таки предпочтете не разговаривать, а драться? Выбирайте любое, но уж третьего я не допущу.

Бежарс (холодно). Леон! Честный человек не может быть убийцей сына своего друга. Но подобало ли мне объясняться в присутствии презренного лакея, наглость которого доходит до того, что он почти помыкает своим господином?

Леон (садится). К делу, милостивый государь, я жду..

Бежарс. О, как вы будете жалеть, что дали волю безрассудному своему гневу!

Леон. Это мы еще увидим.

Бежарс (разыгрывая оскорбленное достоинство). Леон! Вы любите Флорестину, я давно это замечаю… Пока ваш брат был жив, я считал бесполезным содействовать несчастной любви, которая все равно ни к чему бы не привела. Но когда роковой поединок лишил его жизни, а вас поставил на его место, у меня явилась дерзновенная мысль, что под моим влиянием ваш батюшка соединит вас с той, которую вы любите. Я всячески пытался на него воздействовать — все мои усилия разбивались о несокрушимое его упорство. В отчаянии от того, что он отвергает план, который, по моим представлениям, должен был все устроить к общему благополучию… Простите, юный мой друг, я принужден огорчить вас, но сейчас это необходимо, зато я вас спасу от неизбывного горя. Призовите на помощь все свое благоразумие: оно вам понадобится. Я заставил вашего отца нарушить молчание и поведать мне его тайну. «О друг мой, — сказал мне, наконец, граф, — я знаю о любви моего сына, но разве я могу женить его на Флорестине? Она только считается моей воспитанницей… на самом деле она моя дочь, а ему она сестра».

Леон (отшатывается). Флорестина!.. Моя сестра!..

Бежарс. Это и есть то слово, которое суровый долг… Ах, я не мог не сказать его вам обоим! Мое молчание погубило бы вас. Ну, что же, Леон, хотите вы со мною драться?

Леон. Мой благородный друг! Я — бессердечный, я — чудовище! Забудьте мою дикую выходку…

Бежарс (с видом крайнего лицемерия). С условием, однако ж, что эта роковая тайна никогда не будет разглашена… Выставить на позор отца — это было бы такое преступление…

Леон (бросается к нему в объятия). О, никогда!