Страницы украшая, словно рай,Тростник мой зазвучал, как звонкий най.Звук, порожденный писчим тростником,Пел, нарастал, взывая, как маком.Приняв за пенье флейты этот звук,Запел и заплясал суфийский круг.Тот звук отшельничьих пещер достиг,Всех девяти небесных сфер достиг;Он поднял смуту среди толп людских,Смятенье в сонме ангелов святых.И праведники стали гореватьИ вороты одежды разрывать.И этой звонкой флейты переливВнимали пери, крылья опустив.Под этот звук освободясь от мук,Больные позабыли свой недуг.Теперь, когда пленяющая взглядКрасавица одета в свой нарядИ над землей, величия полна,Взошла, как двухнедельная луна,Стал виден весь Восток в ее лучах,И смута на земле и в небесахВновь началась… Сломался пополамСекретаря небесного калам.[25]Сокровищницы неба казначейСлетел, кружась над головой моей.Меня дождем бесценных жемчуговОсыпал он из девяти ларцов.[26]Осыпал золотом и серебромВ великом расточительстве своем.Как легкий вихрь кружился он, и пал.И пыль у ног моих поцеловал.Расставил он передо мной подрядСокровища, которыми богат.Осыпал серебро моих сединРубинами неведомых глубин.И стал я в удивленье размышлять,Стал в размышленье душу вопрошать:Ведь это все — написанное мной —С моею жизнью сходственно самой;Но это только тысячная частьТого, над чем души простерта власть.Пусть мой дастан достоинств не лишен,Но как далек от совершенства он.Он мыслями богат. Но где же строй?В нем нет системы строгой и прямой.Бывало — вдохновением дышу,Но лишь двустиший десять напишу,Зовут заботы; надо все бросать,
