что, имели в виду рубли?

Валя кивнул. По его лицу было видно, как мальчишке жаль, что сделка не состоялась.

– Нет, ребята, – твердо сказала я. – Мне ваше предложение не подходит. Ни за пять, ни за шесть сотен в ночь я работать не буду. И потом, не надо мне вешать лапшу на уши по поводу того, что ваш бизнес процветает. Если бы это было так – сидели бы вы сейчас в роскошных апартаментах и ждали клиентов там, а не шлялись ночами по троллейбусным остановкам в районе рынка.

– Жаль, – коротко произнес Костя. – Нам очень жаль. Если вы вдруг передумаете…

– И не надейтесь, – заверила его я. – Приятно было познакомиться. А сейчас мне нужно идти, так что извините, кофе предлагать не буду.

Мне действительно нужно было попасть на почту – до закрытия оставалось всего полчаса, – чтобы получить новый каталог видеофильмов. Да и продолжать бессмысленный разговор не было никакого желания.

Мы вышли вместе. Проклятая жара – тьфу-тьфу-тьфу – начинала спадать.

При вдохе уже не казалось, что тебе в легкие заливают расплавленный свинец, асфальт не продавливался под ногами, словно идешь по болоту, а не по центру одного из субъектов Федерации.

Парни вяло плелись за мной по лестнице и пропустили меня вперед, когда я выходила из подъезда. Не успела я сделать и двух шагов, как послышался мужской голос. На редкость, нужно сказать, неприятный.

– Стоять, бля, парни!

Костя с Валей замерли, словно их взяли на прицел. Быстро кинув взгляд в их сторону, я поняла, что они вовсе не ожидали, что их окликнут.

– И ты, овца, не спеши!

А вот это уже обращались ко мне. Овца… Скажите, пожалуйста!

Вихляющей походкой к нам спешил сутулый мужчина с отвратительной ухмылкой на лице.

Ну да, конечно, это тот самый урка со шрамом на щеке, которого я видела на похоронах в нашем дворе несколько дней назад.

– Фредди, мы тут… – начал было что-то объяснять побледневший Валя, но подошедший совсем близко сутенер прикрикнул на него:

– А тебе слова не давали! Стой и молчи в тряпочку, пока я с бабой базарить буду.

Вот как? Что ж, отчего не побеседовать с интересным человеком?

– О чем базар? – осведомилась я. – И откуда ты выплыл такой недоделанный?

Фредди пропустил оскорбление мимо ушей. Он подошел ко мне вплотную и, нагнувшись прямо над моим лицом, проговорил, обдавая меня перегаром:

– Зачем эти сосунки к тебе ходили? Под крылышко просились, да? Так вот слушай, что я тебе скажу: еще раз мне на глаза попадешься – я тебя разрежу от горла до затылка, так что потом вскрытие не надо будет делать. Ты поняла меня, коза?

«Овца… Коза… Какие однообразные наименования», – думала я, глядя на приставленный к моему горлу финский нож с канавкой для стока крови вдоль лезвия.

– Что ты на меня уставилась, крыса? – Фредди сменил ассоциации с парнокопытных на грызунов. – Удивляюсь я народу, какой только чуши не намолотят! Баба-охранник! Подстелилась небось под кого- нибудь, вот и сделали тебе рекламку.

Я спокойно выслушивала столь нелестные для меня замечания. Дождавшись, пока Фредди закончит излагать, я осведомилась:

– Все?

– Ага, – кивнул он, напоследок слегка надавив ножом на кожу, так что выступила маленькая капелька крови. – Можешь быть свободна. И не забудь, что я тебе сейчас сказал – повторяй на ночь перед сном как молитву. А с ребятней я сам разберусь.

– Тогда пока, – сказала я и, шагнув назад, повернулась, словно бы собираясь уйти.

Вместо этого я заехала ему правой ногой по уху – каблук пришелся на мочку, – да так, что Фредди не удержал равновесия и, ухватившись в падении за доску скамейки, выворотил ее из земли.

Рухнув под лавочку, он тут же вскочил, сжимая в руке деревяшку.

Я не стала ждать, пока он перейдет к решительным действиям, и выбила у него палку из рук ударом левой ноги. Моя юбка весело развевалась в вечерней прохладе, словно у испанской танцовщицы.

Третий удар я нанесла ему в коленную чашечку носком туфли и, когда он согнулся, словно бы подставив мне свою шею, врезала краем ладони по затылку.

Вообще-то мне не хотелось марать об него руки, но раз уж сам подставился – получай.

– Хорошая у вас «крыша», мальчики, – обернулась я к Косте с Валей. – Крутая.

С этими урками вечная история – понта хоть отбавляй, а драться как следует не умеют. Вот и нарываются периодически на граждан, которые учат их уму-разуму. Да только уроки не идут впрок.

Я повернулась и, не прощаясь с визитерами, вошла в подъезд. На почту я уже опоздала.

С утра меня разбудил звонок в дверь. Пригнувшись к «глазку», я с удивлением увидела Фредди. Вот неожиданность! Пришел меня убивать?

– Тебе чего? – спросила я через дверь. – Мы разве вчера не все обсудили?

– Я по делу, – донеслось с лестничной площадки. – Разговор есть.

Одну руку Фредди прятал за спиной. Меня разобрало любопытство – что там: пистолет или все тот же финский нож? Впрочем, нет, судя по выражению глаз незваного гостя, он был настроен совсем на иной лад, нежели в нашу прошлую встречу.

– Ну говори, – распахнула я дверь. – Только по-быстрому, у меня дел по горло.

Фредди выдернул из-за спины руку, в которой оказался букет из пяти красных роз.

– Это вам, мадам, – просипел он. – Надеюсь, мы с вами подружимся.

– Напрасно надеешься, – ответила я, принимая от Фредди цветы. – Дружить не буду, а поговорить могу. Ладно уж, проходи.

Конечно, я рисковала. Конечно, мне не стоило доверять этому человеку. Конечно, набивающийся ко мне в «друзья» урка обманет меня при первом же удобном случае. Но что-то подсказывало мне: у него действительно есть ко мне интерес. И не столько интимный, сколько деловой. Тогда действительно, почему бы мне его не выслушать?

Оказалось, Фредди пришел с намерением пригласить меня в ресторан.

– Кабак «Прибой», что рядом с отелем, – произнес он со значением. – Закажем отдельный кабинет, обслужат по высшему разряду.

Этого мне еще не хватало. Пожалуй, следовало внести ясность, причем немедленно.

– Значит, так, – твердо сказала я. – Если есть дело – излагай. По кабакам мне с тобой шляться влом. А если будешь меня доканывать насчет постели – можешь сразу проваливать, ты меня не интересуешь.

– Да я же хочу как лучше, – заверил меня Фредди. – Все честь по чести, никто не в обиде. Не хочешь сношаться – не надо. Давай заключим мировую. Ты, я вижу, баба не промах, у меня тоже кой-какие мысли в наличии имеются. Глядишь, вместе дельце и обтяпаем.

– Вот стул, вот пепельница, – указала я Фредди, а сама уселась на диване. – У меня для тебя есть десять минут. Говори быстро и внятно – зачем пришел. Ты мой профиль работы знаешь, так что сначала хорошо подумай, прежде чем предлагать мне какое-нибудь дело.

Фредди решил, что цветочками тут не обойдешься, чтобы ко мне подмазаться, и сразу взял деловой тон. Усевшись на стул и закурив, он сказал:

– Ты ведь Антона пасла, верно? Мне ребятки сказали, что Кургулин тебя нанимал. Покойник был с