– Это одна из форм моей деятельности, – подтвердила я. – Также охрана и транспортировка. В общем, ко мне обращаются, когда больше идти некуда.

Лиза сосредоточилась и некоторое время молча смотрела на стену прямо перед собой. Потом решительно повернулась к Вере и сказала:

– Знаешь что, сестренка, у нас ведь хватит денег, чтобы заплатить Жене? Я не могу оставить просто так убийство отца. Мама могла бы купить всю милицию с потрохами, но уверена, что она пальцем о палец не ударит.

Вера тоже задумалась.

– Пожалуй, тысяч девять-десять долларов мы сможем наскрести сообща, – прикинула она. – Ну как, Женя, беретесь? Если да, то можете считать, что мы вас наняли. Теперь вы работаете на нас.

Вера проводила меня до парадной двери – иначе охранник обязательно бы поинтересовался, куда это я тащу такой драгоценный магнитофон и не украла ли я его часом в какой-нибудь из квартир этого элитного дома.

Помахав на прощание рукой, она прикрыла дверь и взбежала по лестнице на свой этаж – я слышала ее легкие удаляющиеся шаги.

Выходила я от Кургулиных с облегчением – у меня были развязаны руки, и я могла вникать во все подробности дела уже не просто из чистого любопытства или из-за участившихся в последнее время всевозможных совпадений. Теперь это было моей работой.

До сих пор я была как бы в стороне от всего происходящего, находилась в роли наблюдателя. Но стоило лишь нам с девушками заключить устное соглашение – и я уже начинаю вникать в ситуацию совершенно по-иному.

Да и отношение ко мне, как я поняла, стало совсем иным. Иначе с чего бы это два лениво покуривающих на скамейке мордоворота, как только я прошла мимо них, вдруг разом затушили свои бычки и двинулись за мной следом?

Вот это мне по душе. Раз я кому-то мешаю, значит, этот кто-то встревожен. А встревожен он потому, что я прикоснулась к чему-то, что он хотел бы оставить в тайне, спрятать от чужих глаз. Выходит, я действую в правильном направлении.

Любопытно, эти два амбала только следят за мной или хотят меня ликвидировать?

Неужели охранник на входе так оперативно среагировал, позвонил Зое на работу, а та пришла в ярость и вызвала своих ребят, чтобы они разобрались со мной? Или в игру вступил кто-то еще?

Все бы хорошо, если бы не эта жара! Кто бы знал, как я не люблю в жару махать руками и ногами! Теплый климат, по-моему, располагает к миролюбивым переговорам, а не к использованию грубой силы.

Впрочем, вся мировая история вряд ли подтвердит этот тезис…

Но вскоре мне стало не до размышлений о мировой истории. Двое парней довольно зверского вида нагнали меня и какое-то время шли сбоку. Затем один из них ускорил шаг и оказался впереди меня.

Дождавшись, пока я сверну в проходной двор, первый из этой парочки остановился и повернулся ко мне лицом. Второй стоял совсем близко за спиной – его горячее дыхание обжигало мне шею.

Волей-неволей пришлось остановиться. Больше всего в этот момент я боялась, что во время драки эти лбы повредят тети Клавин магнитофон, поэтому я аккуратно поставила его на землю и слегка отодвинула ногой.

– Куда торопимся, девушка? – лениво спросил тот, что стоял лицом ко мне. – Давайте познакомимся поближе. А то, говорят, вы такая общительная. Вот и пообщаетесь с нами.

Второй обхватил меня сзади под локти, и я позволила ему это сделать. Для того, чтобы использовать его корпус как упор – ведь мне пришлось бить ногой в челюсть его коллегу, а это проще сделать, когда у тебя за спиной есть надежная опора.

Тот отлетел к мусорному баку и оставил своей башкой на поржавевшем теплом металле небольшую вмятину. Пока он поднимался, я дважды врезала его приятелю, обхватившему меня сзади ногой, в пах. Первый раз – пяткой снизу вверх, это наиболее болезненный удар для мужских достоинств, второй раз – уже каблуком, для этого мне пришлось немного вытянуть вперед колено.

И чего это мужики такие самонадеянные?! Знают же, что мошонка у них не железная. Так носили бы нечто вроде бронетрусов.

Ага, теперь первый поднялся. Ну иди сюда, иди поближе, только магнитофон не задень.

Злой, да? Ух, какой ты злой! Сейчас бить будешь? Ой, как я испугалась! Заметалась прямо возле стенки. Ты видишь, как я испугалась? Видишь, судя по довольному взгляду. Это хорошо.

Значит, когда ты выбросишь вперед руку, надеясь достать мою физиономию, ты вложишь в удар всю силу. И, когда я верткой рыбкой чуть отклонюсь в сторону и просочусь у тебя под мышкой, ты не успеешь остановить свою конечность и твой кулак со всего размаха врежется в кирпичную стену. Ой, да там еще какие-то железные распорки вбиты. Неприятно, правда? Наверное, перелом.

Лучше тебе выйти из игры – все равно драться ты уже не сможешь, а стоять в стороне не позволит совесть. Поэтому я вмажу тебе ребром ладони по сонной артерии, и ты спокойно полежишь, пока я буду доводить до кондиции твоего коллегу, который, превозмогая боль, все же решил внушить себе, что он сейчас уроет эту сучку.

Жаль, что я не захватила с собой шокера. Ну и жара, право слово. Ах, вспотела! И чего поленилась положить в сумочку эту игрушку?! Как было бы просто – ткнул разок промеж глаз, и мужик отдыхает.

Пришлось дать возможность этому разъяренному быку немного попрыгать в боксерской стойке. И, когда он делал свой коронный выпад левой – наверняка его очень хвалили за этот удар в какой-нибудь спортивной секции, – сломать ему нос своим каблуком.

Хоть бокс и аристократический вид спорта с берегов Альбиона, но у нас сейчас демократия, а Россия все же ближе к Азии, так что японские боевые искусства для нее как-то органичнее…

Ну вот, кажется и все. Так, а где же мой магнитофон? Я оглянулась по сторонам и увидела замершего в ужасе бродягу преклонных лет, который держал в руках «Сони». Наверное, он подобрал магнитофон, когда драка только-только начиналась, но все, что он увидел за эти несколько секунд, настолько потрясло несчастного, что он потерял способность передвигаться.

Заметив, что я направляюсь к нему с угрожающим видом, бродяга выронил импортную мыльницу на газон и с умоляющим криком «Не надо!» дал деру.

Я подняла магнитофон, смахнула пыль с поцарапанного корпуса и отправилась домой.

Тети дома не оказалось – она снова ускакала на почту в надежде все-таки получить свою посылку с книгами из серии «Золотая пуля».

Я села смотреть видик и два часа вникала в какие-то сложные взаимоотношения между разными кланами вампиров. Когда фильм кончился, я приняла душ, и только успела вытереться, принять чашечку кофе и закурить сигарету, как раздался звонок.

«Тетя снова забыла ключи», – раздраженно подумала я, шлепая босыми ногами по коридору.

Ан нет! В «глазке» просматривался небезызвестный мне Корней Фердыщенко. По бокам от него стояли мои новые знакомые – те самые два лба, которые настойчиво предлагали мне познакомиться в проходном дворе. Так вот чьи это были люди!

– Это как понимать? – злобным шепотом начал разговор Корней, забыв поздороваться.

Фердыщенко тыкал пальцем в своих ребят, глядя на меня с такой злобой, как будто я была маленькой девочкой, которая в гостях разбила дорогую вазу из китайского фарфора, и теперь меня ожидала хорошая трепка.

– А что, есть различные толкования? – как ни в чем не бывало ответила я, созерцая свернутый набок