– А со вторым раненым разговаривали?

– Нет еще, но отпечатки пальцев взяли, личность установили. Он тоже калининский и такой же молчун, как его дружок. Они – орудие в руках шефа. Ничего не знают, ничем не интересуются и ни о чем не рассказывают. Зато их пальчики многое рассказали о своих владельцах. Так что с этими, – Порошин кивнул в сторону палат, где лежали раненые, – нам больше не о чем говорить. Нам нужен Калина!

– Володя, а московскими братками никто не интересовался?

– Нет, Женечка, с ними пока ничего не ясно. Они настаивают на том, что они – пострадавшие, и, к великому моему сожалению, кроме обвинений за ношение холодного оружия, нам им нечего предъявить. Разве что ты напишешь заявление, что они на тебя напали.

– Ой, нет, увольте меня от этого, – я отмахнулась.

– Почему-то я так и думал, – ответил Володя и побрел к своим коллегам раздавать поручения.

На встречу с Александровым я решила пригласить и Порошина, чтобы не оставаться в долгу перед товарищем. Все-таки без участия Володи мне не удалось бы побеседовать с Колдуном, человеком Калины.

– Ты рвался помогать мне, – сказала я, улыбаясь.

– И сейчас рвусь, – оживился Порошин. – Тебе нужна моя помощь?

– Вообще-то не очень. Но я подумала, что встреча с мужем Зинки Колывановой будет для тебя интересна.

– Ты нашла Александрова? – удивился он.

– Не поверишь: он сам меня нашел. Так что, едем? Заодно и пообедаем.

– Конечно, едем!

Уже в машине, по дороге к торговому центру, Порошина осенило:

– А ты, часом, не используешь меня?

– Как? – удивилась я такому прямому вопросу.

– Как шофера. Ты, я погляжу, без колес осталась. – Он взглянул на мои ноги.

– Скажи еще, что я просто по магазинам пробежаться захотела и придумала эту историю с мужем Колывановой.

– Хитростью заманила меня в торговый центр, посулив интересное знакомство с мужем потерпевшей, – продолжал развивать бредовую идею Володя.

Мы поднялись на третий этаж. Было уже десять минут третьего, по идее, Александров должен был быть на месте. Так и оказалось. Он явно нервничал, стучал пальцами по столу и крутил головой, выискивая меня в толпе покупателей. Перед ним стоял полупустой бокал с ярко-розовым коктейлем.

– Психует, – прокомментировала я увиденное. – Слушай, Володя, давай сначала я сяду за столик, а потом и ты к нам присоединишься. А то, чего доброго, увидит он меня с тобой и попытается сбежать.

– Так мы догоним, если что. – Володя затянул ремень потуже, как будто готовился сорваться с места прямо сейчас.

– Не стоит так все усложнять. – Я слегка придержала его и направилась к Александрову.

– Вы опоздали, – набросился он на меня с обвинениями.

– Зачем вы хотели со мной встретиться? – Я проигнорировала его агрессию.

– А вы не знаете? Где моя жена, где Зинаида? – Он снова забарабанил пальцами по столу.

– В надежном месте, – спокойно ответила я.

– Что? – Он вздрогнул и нагнулся ко мне через стол. – Она уже улетела?!

– Куда улетела? – я якобы удивилась.

– А, забудьте, – Александров неожиданно успокоился, даже улыбнулся и, похоже, пожалел, что сказал лишнее. – Я по-прежнему хочу встретиться ней. Как она? – Он старался увести меня от начатой им темы.

И в этот момент рядом со мной вырос довольный Порошин. Не отрывая от Александрова пристального взгляда, Володя аккуратно выдвинул стул и сел за наш столик. Муж Колывановой растерянно посмотрел на незнакомца, потом перевел взгляд на меня и зло процедил:

– Ты зачем мента притащила?

– Ого, – удивился Порошин и улыбнулся во весь рот, – у меня что, на лбу написаны мое образование и специальность?

– Все, я отказываюсь с вами разговаривать! – Александров попытался покинуть наше общество, но Володя среагировал быстро, схватил его за запястье и резко дернул на себя.

– Посидите еще немножко с нами, Альберт Игнатьевич. – Порошин был до отвращения вежлив.

– В чем дело? – Глазки Александрова нервно забегали. Он смотрел то на меня, то на Порошина. – Где Зина?

– В больнице, – совершенно спокойно ответила я, наблюдая за реакцией Александрова.

– Почему? Вы там ее прячете?

– Нет, мы с ней ничего не делаем, – ответил вместо меня Володя, – а вот врачи отчаянно пытаются спасти вашей жене жизнь.

– Что, что с ней?! – заволновался Александров. – Она умирает?

– А вам как больше хочется, чтобы она выжила или чтобы умерла? – спросила я.

– Что за бред?! Конечно, я хочу, чтобы она выжила! – ответил он, растерянно глядя на меня. – А у нее есть шанс? – Вопрос этот прозвучал странно: в нем не было надежды на то, что этот шанс действительно есть. Это был вопрос-уточнение.

– Мало шансов, – ответила я, желая увидеть на его лице страх и волнение. Но вместо этого на нем отразилась глубокая задумчивость.

– Что же теперь делать? – озвучил свои мысли Александров. Новость о случившемся с Зинаидой абсолютно выбила его из колеи.

– Вы о чем? – спросила я, но вместо ответа услышала тихие рыдания Зинкиного мужа, до которого наконец-то дошла вся информация.

– Зиночка, милая моя, как же я без тебя?! – скулил он.

Мы с Порошиным удивленно переглянулись. «Это еще что за представление?» – подумала я. Володя, судя по его кривой ухмылке, подумал о том же.

– Что ней случилось? – Александров посмотрел на меня, глаза его слегка покраснели от слез и от тщательного потирания их кулаками.

– Ее пытались убить.

– Как?! – Альберт вскинул голову и зло посмотрел на меня. Ну, это был уже просто верх непрофессионализма! Так примитивно изображать из себя убитого горем мужа не сможет даже самый бесталанный артист. – Вы ведь ее телохранитель, вы должны были охранять ее, как вы позволили случиться этому?

– Браво, браво! – Я вяло похлопала в ладоши. – Вы просто артист, Альберт Игнатьевич. Может, хватит ваньку валять? Я же не обвиняю вас в покушении на супругу.

– Да вы… – он попытался возразить, но я не стала даже слушать и продолжила:

– Мы уже знаем, кто покушался на Зину, правда, пока не знаем – почему. Может, вы нам поможете?

– Я не уверен. – Он отвернулся.

– Тогда нам придется поговорить в другом месте, – вмешался Порошин.

– Не имеете права, я ничего такого не сделал!

– Нам есть, за что его привлечь? – обратился ко мне Володя.

– Разумеется. Он преследует меня уже третий день подряд. Есть свидетели.

– Отлично. Значит, заявление вы напишете, Евгения Максимовна?

– Разумеется, – закивала я.

– Значит, будем брать! – Володя достал из заднего кармана наручники и молниеносно защелкнул их на запястьях Александрова.

– Да вы с ума сошли, вы не имеете права!

– У нас нет другого выхода, Альберт Игнатьевич, – спокойно ответила я, и мы втроем вышли из кафе.