– Тогда скажи мне, что не вранье?

– Я же тебе вчера рассказывала. Я искала машину, красную «шестерку». Мне надо было просто увидеть машину Китороага и убедиться, что это либо она, либо нет.

– А нельзя было сделать это как-то потише, не подключать столько сотрудников милиции к своим поискам? – Порошин злился. – На, посмотри, какой фоторобот твоей персоны состряпали многочисленные свидетели. – Он протянул мне лист бумаги с изображенным на нем лицом женщины, причем ужасно страшной женщины.

– Так это же на меня совсем не похоже, – возмутилась я, – никто не догадается, что это я.

– Но я же догадался. – Сегодня Порошин был, как никогда, серьезен.

– Где сейчас Ларионов?

– В больнице, – как ни в чем не бывало ответил Володя, но тут же осекся, когда понял, к чему я клоню. – Женя, даже не вздумай, ты не должна с ним встречаться!

– Да я и не собираюсь, – соврала я с ходу, – что я, не понимаю, в какую историю вляпалась?

– По-моему, не понимаешь, – усомнился в моей искренности Порошин. – Если узнаю, что ты намылилась на встречу с Ларионовым, сам тебя за решетку засажу.

– А что с теми двумя, с пустыря? Установили их личности? – Я не стала признаваться Порошину, что кое-что узнала об этих ребятах, точнее, только о том, что они – московские. Мне не терпелось узнать поподробнее, что это за типы и под кем они ходят.

– Установили. Но ты не о них должна думать, а о себе. Ты в розыске, неужели не понятно? Лучше займись своей внешностью.

– Ты опять про синяк под глазом? – возмутилась я. – Я его уже прикрываю очками, на, смотри. – Я водрузила на нос свои кругляшки.

– Я еще раз повторяю: ты в розыске, если хочешь спокойно ходить по улице, пока мы будем искать настоящих виновных, замаскируйся как-нибудь, чтобы уж наверняка не узнали.

– Володя, кто те двое, назови мне их имена, – сказала я строго, когда увидела, что Порошин собирается уйти.

– Это не твоего ума дело, сгинь!

Не ожидала я от Порошина такой подставы. Впервые за годы нашего знакомства он отказался мне помочь. Но я не собиралась сидеть сложа руки: следующим пунктом назначения для меня стал госпиталь МВД, в котором наверняка отлеживался симулянт Ларионов.

По дороге к госпиталю я набрала номер регистратуры и противным голосом попросила у дежурной сообщить мне о состоянии здоровья Ларионова.

– Я журналистка «Тарасовских ведомостей», – врала я, – хочу встретиться с ним и взять интервью.

– У нас нет такого пациента, – обескуражила меня дежурная.

Ехать в клинику МВД уже не имело смысла, я припарковалась на обочине и набрала номер центрального тарасовского госпиталя. Я еще раз повторила свою версию об интервью, и на этот раз меня ждала удача: Ларионов был у них, правда, дежурная не позволила мне навестить пациента.

– Он в тяжелом состоянии, с ним разговаривать нельзя.

Какое там тяжелое состояние, я всего-то разок и ударила человека по затылку! Вот ведь притворщик этот Ларионов, никак решил отлежаться, пока суматоха вокруг его погибшего коллеги не утихнет.

– А когда я смогу с ним поговорить? – не унималась я.

– Об этом вы можете узнать у его лечащего врача.

– А кто его лечащий врач?

– Трухачев Николай Степанович.

– Спасибо большое. До свидания. – Я выяснила все, что хотела, и отключилась.

Я не стала парковать машину возле госпиталя, заехала в близлежащий двор и бросила там «Мерседес». Затем вернулась обратно и спокойно прошла на территорию больницы. Здесь проходили летнюю практику студенты медицинских училищ и институтов, поэтому охранник на проходной сквозь пальцы смотрел на перемещения молодых людей. В холле госпиталя я подошла к окошку регистратуры и вежливо поинтересовалась:

– Где я могу найти Николая Степановича Трухачева?

– В хирургическом отделении, но у него сегодня нет приема.

– Ах, как жаль.

Я отошла в сторону и огляделась. Несколько человек с сумками, полными угощений, направлялись на встречу с больными родственниками: судя по расписанию, как раз наступили часы приема посетителей. Надев бахилы и белые помятые халаты, пара бойких старушек пробивалась через охрану в терапевтическое отделение.

– Нам к Сидорчику в сто пятнадцатую палату, – сообщила одна из них молодому человеку в форме.

– Проходите, – ответил парень, сверившись со списком.

– А мне к Львову в триста пятую. – Следующим мимо охранника проходил мужчина в приталенном белом халате.

– К нему пока нельзя, – молодой парень преградил дорогу посетителю. – У него сейчас трое, дождитесь, пока они уйдут.

– Но мне надо, – настаивал мужчина.

– Тут больница, а не дискотека, больше трех посетителей к одному пациенту не пускаем.

– Безобразие какое!

Я снова вернулась к окошку регистратуры.

– Простите, пожалуйста, в какой у вас палате Иванова? – Я очень надеялась, что хоть одна больная с такой распространенной фамилией лежит сейчас в госпитале.

Оказалось, что их даже две.

– Мария Семеновна или Ольга Николаевна? – поинтересовалась регистратор.

– Мария Семеновна, – уточнила я.

– Ее как раз сейчас выписывают, вы можете подождать в холле.

– Надо же, – скривилась я, – какая радость, уже выписывают! Спасибо.

«И почему это я не назвала имя второй Ивановой?»

– Я к Костомаровой, в двести семнадцатую, – радостно сообщил очередной посетитель охраннику. – У нее еще никого нет?

– Нет, вы первый, – сухо ответил охранник.

– Отлично, – тихо сказала я.

Через огромные окна больницы я видела, как группка студентов весело беседовала во дворе госпиталя. Я выбежала к ним и подошла к одиноко стоящему парню, который нервно курил в стороне от общей толпы.

– Молодой человек, – обратилась я к нему, – вы не могли бы одолжить мне свой белый халат минут на двадцать, не больше?

Парень удивленно смотрел на меня и не отвечал.

– Я пришла навестить подругу, а без халата меня не пускают в отделение, – объяснила я свою просьбу.

– Вообще-то он мне самому нужен.

– Только на двадцать минут. – Я жалобно посмотрела на парня, и он сдался.

Через минуту в белом халате и бахилах я стояла перед охранником.

– Мне к Костомаровой, в двести семнадцатую.

– Проходите.

Я поднялась на третий этаж, где располагалось хирургическое отделение. Здесь было достаточно тихо, редкие посетители вполголоса разговаривали с одетыми в пижамы и халаты пациентами, медицинского персонала не было: наверное, в часы приема они стараются уйти в подполье, чтобы их лишний раз не дергали. Я подошла к столу, за ним в больницах обычно дежурит медицинская сестра, и бегло просмотрела бумаги. Температурный лист с полным списком пациентов отделения я нашла сразу.