на шум? Он выстрелил с перепугу.

— Да, но ведь ничего не украли!

— Знаешь, Дима, надо рассматривать все версии. У меня есть кое-какие соображения на этот счет.

Я имела в виду странное ограбление Денисова. Если только оно было не инсценировкой. Но рассказывать об этом я пока не стала. Пояснила так:

— Если это был грабитель, то неординарный. Ему было нужно что-то необычное. Не деньги и не ценности. Что-то, о чем мы с тобой не знаем. А вот наемный убийца, скорее всего, постарался бы инсценировать попытку ограбления. Потому что действительно очень странно выглядит — нанимать киллера для убийства преподавателя. Когда человек не живет публичной жизнью, не занимается политикой, не ворочает большими капиталами — у него не может быть много врагов. А от этого круг подозреваемых сильно сужается.

Дима задумался.

— Пожалуй, вы правы, — через минуту произнес он, — я вообще не представляю, чтобы у мамы были враги.

— А она последнее время ни о чем не беспокоилась, не была встревожена?

— Да нет, я бы заметил. Да и вообще, она обычно обо всех проблемах рассказывала мне. Но какие это были проблемы? Мелкие кафедральные дрязги, задержка зарплаты, кто-нибудь из студентов досаждал. В общем, обычные житейские дела, ничего серьезного.

— А как у них сложились отношения с отцом после развода?

— Ну, они расстались интеллигентно. Отец нам всегда помогал материально. Заходил иногда — на мой день рождения, на ее. Но больше, конечно, мы с ним вдвоем встречались, вне дома.

— Знаешь что, Дима, пожалуй, стоит осмотреть твою квартиру повнимательнее. У нас ведь еще не было времени это сделать. Ты когда собираешься наведаться домой?

— Я обещал отцу, что пообедаю с ним. Нам надо поговорить о похоронах. Может, встретимся ближе к вечеру?

— Хорошо. Тогда я успею кое-что узнать в милиции по своим каналам. Меня интересует результат баллистической экспертизы — может быть, уже поточнее известен тип оружия. И расстояние, с которого стреляли. Это даст нам с тобой возможность представить более ясную картину происшедшего. Как фамилия следователя?

— Сенчин, Анатолий Михайлович, городская прокуратура.

— Ясно. Ну тогда ты позвони мне часиков в пять, и мы договоримся точнее о встрече.

На том и порешили. Я отправилась домой, а Дима — на встречу с отцом. Дома мне надо было еще раз хорошенько подумать обо всем. Думать в такую жару было чертовски трудно. Против воли возникали грезы о раскаленных песчаных пляжах и прохладной воде. Мне ведь в это лето еще не довелось выбраться на Волгу. Как только установилась жаркая погода, на меня навалились дела. И конца-краю им не видно. Главное — я пока даже не представляю, с какого боку подступиться к расследованию. Единственный человек, который наверняка обладает какой-то информацией, — Денисов. Но он слишком скользкий тип. Чтобы он разговорился, надо чем-то его припереть. А никаких фактов, свидетельствующих против него, у меня нет. Только домыслы, основанные на сомнительной почве — на эмоциях. За что же мне уцепиться? Я прикрыла глаза и стала припоминать подробности моих встреч с Денисовым в поисках хоть какой-то зацепки. Ничего. Но тут меня осенило. Как же, а прослушка? Она ведь чем-то тогда меня заинтересовала. Но чем? Проклятая жара! Мозги никак не хотят напрягаться. Вот я приехала от Денисова. У меня болел затылок. Я включила прослушку. Меня удивило отношение Денисова к своей жене, его неискренность со мной в этом вопросе. Но было что-то еще. Что-то любопытное было в самом начале разговора. А потом это перебилось впечатлением от ссоры. Что же? Я сосредоточилась. «Тайны, снова тайны», — я подумала так еще до ссоры. О чем? Я напрягла память, и в моей голове зазвучали голоса Денисова и Анны:

— Ну, как?

— Ничего не получилось. И вообще, мне уже становится страшно от твоих тайн. Не заставляй больше меня это делать.

— Вот глупая, чего тут бояться?..

Вот оно! Не пора еще моим мозгам на свалку! Денисов пытался использовать жену для каких-то своих целей. Она испугалась и не смогла сделать того, о чем он ее просил. Чего же он хотел от Анны?

Это я смогу узнать только у нее.

Я набрала номер своей конспиративной квартиры. Катя и Аня знали, что позвонить им могут только Соколов или я. Им было разрешено отвечать на звонки. Трубку взяла Катя.

— Катюша, здравствуй! Ну как вы там?

— Нормально. Квартира у вас миленькая, очень уютно.

— Вот и славно. Я думаю, твое заточение продлится недолго. В связи с последними событиями Денисову не до тебя. Можешь потихоньку выходить за продуктами. Только недалеко и ненадолго.

— Саша сказал про Марину Алексеевну. Мне очень жаль, хоть я и не была с ней лично знакома.

— Мне тоже не по себе… Я хотела поговорить с Анной, передашь ей трубку?

— А ее нет.

— То есть как это нет? — оторопела я. — Что случилось?

— Да вы не волнуйтесь, все в порядке. Ей по сотовому позвонил отец. Сказал, что муж ее всюду разыскивает, все волнуются. Ну Аня и рассказала ему все: он ведь все равно не смог бы ее найти. А он вдруг неожиданно посочувствовал ее проблемам. Говорит: «Ну что же ты, дочка, я же не зверь какой- нибудь. Ты у меня единственный родной человек, я хочу, чтобы ты была счастлива». Ну и все такое. В общем, он позвал ее домой, хотя бы поговорить. Она посоветовалась с Сашей и решила поехать к отцу.

— А она не подумала, что это может быть ловушка? Надо было меня предупредить. Опять самодеятельность!

— Ей очень важна поддержка отца, не осуждайте ее.

— Кстати, а что с ее мамой? Всегда упоминается только отец.

— Мама умерла, когда Аня была еще маленькой. Вы понимаете, связь с единственным родным человеком нельзя рвать, какой бы он ни был. Раз уж он сам пошел навстречу.

— О-хо-хо, что же теперь делать? Ты знаешь адрес ее отца?

— Да, Аня оставила. Сейчас я продиктую. Я записала адрес и номер Аниного сотового телефона.

— Давно она ушла?

— Да часа два назад.

— Ладно. Похоже, придется поехать на всякий случай туда, подстраховать. Тем более что мне очень нужно переговорить с Анной. Ну, не скучай, будь умницей. Я позвоню попозже.

Ну что ты будешь делать, на полдня нельзя оставить — все ускользают из-под контроля! Прежде чем ехать, я набрала номер Соколова с целью устроить ему небольшую взбучку.

— Саша, это Татьяна тебя беспокоит. Ты где сейчас?

Он, видимо, что-то почувствовал по моему тону, потому что ответил вопросом на вопрос:

— Ты уже знаешь?

— О том, что Анна «ушла в самоволку»? Знаю, потому и звоню. Почему меня не предупредили?

— Извини, Танюш, мы просто подумали, что с тебя уже достаточно наших проблем. Ты ведь теперь таким серьезным делом занимаешься. Нам просто было неловко тебя беспокоить лишний раз. Хотели потом сказать. Ане очень важно примирение с отцом, пойми ее.

— А ты сам как к этому относишься?

— Я сперва немного занервничал. Но она мне уже позвонила от отца. Такая радостная — этого не подделаешь. Сказала, что все хорошо. Мы договорились встретиться через часок — Ане надо забрать вещи из твоей квартиры.

— Саш, извини, но я иногда бываю перестраховщицей. Ответь: она прямо по телефону назначила место встречи?

— Ну, чай и мы не лаптем щи хлебаем. Место встречи обсудили заранее. А по телефону она сказала: встретимся, где условились. Ну а я сейчас сижу в кафешке напротив ее дома и наблюдаю за обстановкой. Аня об этом даже не знает. Посмотрю, как она выйдет из дому, не следит ли кто.