возьмется за них. Сначала твой муж погибает в их доме, потом жена в их магазине… Подозрительно?
– Более чем!
– Ну вот, так что насчет этого не бойся, а я буду рядом и все услышу. Если что – сразу позвоню им. Уж я знаю, как таких типов можно припугнуть! И со мной будет еще один человек – так, на всякий случай. У него тоже большой зуб на эту семейку.
– Кто это?
– Бывшая жена Анатолия, которую он посадил лет пять тому назад.
– Свою жену? За что?!
– За финансовые махинации. А когда ее посадили, он развелся с ней и привел в ее квартиру новую жену, молодую.
– Вот козел! Нет, мы до него все-таки доберемся, и тогда…
Надежда многозначительно посмотрела на меня, сузив глаза, и покивала головой, что должно было, наверное, означать одно: Дьяченко несдобровать!
Через два часа в магазинчик на улице Юннатов вошла Надежда. Она была во всем черном. Про себя я так и назвала ее – «черная вдова». Я и Серафима сидели в моей машине, склонившись над прослушкой. Пока Надежда ездила домой переодеться в траур, я сгоняла к Серафиме и привезла ее с собой. Это так, на всякий случай. Вдруг нам придется брать магазин штурмом?
Пару минут из прослушки не доносилось ни звука, но вот послышались невнятные голоса. Я сразу включила запись.
– Ну, и что же вы хотите мне рассказать?
Это был голос Анатолия. Он говорил с усмешкой. Был убежден в том, что Надежда ничего особенного ему рассказать не может. Самоуверенный, гад!
– А ведь мы с вами родственники, Анатолий Викторович, – проговорила Надежда многозначительно.
– Мы? С вами? Что вы такое говорите?
Насмехается! Ничего, ничего, насмехайся сколько влезет. Сейчас тебе будет не до смеха.
– Да, родственники. Вы – двоюродный брат моего покойного мужа, Виноградова Валентина.
Последовала небольшая пауза. Ага, смутился! Хоть немного, но все-таки.
– Хм, что за вздор! Я вас, конечно, помню. Вы жена того Деда Мороза, который взорвался в моем доме накануне Нового года. Чудила! Не суметь зажечь петарду!
– Мой муж никогда не зажигал петард. Он их боялся. У его брата Валерия взрывом такой вот штуки оторвало пальцы еще в детстве. Когда вы уезжали с вашей матушкой в Сибирь, вы не знали об этом.
– Слушайте, что за вздор вы несете?!
– А что, разве это все не так, господин Аникеев?
Снова последовала небольшая пауза. Смутился?
– Я не Аникеев, гражданка… Как вас там?.. Моя фамилия Дьяченко. Понятно? Вы, кажется, не туда попали. Так что идите подобру-поздорову, а то, знаете ли…
– Что – «а то»? Сосульки с крыш падают? Эти угрозы от вас я уже слышала! Как только язык твой поганый повернулся угрожать мне?! Убили отца, теперь хотите и мать у ребенка отнять? Я про тебя, гнида, многое знаю!..
– Слушай, ты, ненормальная! Угрожать мне вздумала? Да видел я тебя и Деда Мороза твоего знаешь где?.. Топай отсюда, пока цела, а то вынесут тебя… вперед ногами! Хм, Снегурочка!
В голосе Дьяченко послышалась явная угроза. Мы с Серафимой переглянулись.
– Может, вмешаемся? – предложила она.
– Рано!
Между тем Надежда снова подала голос:
– А еще я про наследство знаю. От вашего израильского деда, господина Дубинина. Вернее, Коротковича. Это у вас семейная традиция такая – брать фамилию жены?
В голосе Надежды чувствовалась явная издевка.
– Что за черт?..
– Так это вы из-за наследства мужа моего убили? Денежки израильского дедушки захотели присвоить себе и только себе, любимому? Делить с братьями двадцать российских «лимонов» для вас показалось занятием очень мелочным? Я ведь знаю, что вы ездили в Израиль проведать вашего предка и наверняка все узнали о наследстве в отличие от ваших двоюродных братьев, Валентина и Валерия…
– Пошла вон! Идиотка! Шантажистка! Вон, я сказал!
В это время послышался какой-то шум, очевидно, это Алена прибежала в подсобку из торгового зала:
– Тише! Вы что, с ума сошли?! Покупателей всех распугаете! Анатолий, что у вас здесь происходит?
– Алена, ну-ка, выстави всех из магазина и возвращайся сюда. Разговор есть.
Вскоре мы увидели, как три-четыре женщины вышли из магазина, а на его двери появилась табличка «Технический перерыв». А в это время в подсобке продолжался разговор на повышенных тонах:
– Так вы говорите, гражданка Виноградова, что все про меня знаете?
– Да, многое. Ты, урод, даже не представляешь,
В это время послышался встревоженный голос Алены:
– Дорогой, что все-таки здесь происходит?
– Алена, хватаем эту идиотку! Она про нас все знает…
Послышался шум возни, кряхтенье, грохот упавшего стула, заглушенные возгласы:
– Ай!.. Хватай!.. Ой!.. Держи ее, связывай… Где веревка?.. В тумбочке!.. Не вырывайся, не поможет…
– Отпусти, я буду кричать!..
– Кричи сколько влезет!..
– Полина, по-моему, пора нам вмешаться, – сказала Серафима встревоженным голосом, – они же ее убьют!
– Не убьют, – спокойно сказала я. – Они что, совсем дураки?
– Не дураки, но сволочи – это точно! Убили же они ее мужа. А ее им вообще ничего не стоит задушить.
– И куда они потом труп денут? От него ведь придется избавляться. Долго под прилавком он не пролежит… Скоропортящийся товар…
В это время в прослушке снова послышались голоса:
– И что теперь? Толь, с ней надо что-то делать!
– Знаю. Дай подумать.
– Может, нам ее задушить?
– Да? А потом куда ее? Вынести тело на улицу и бросить в контейнер для мусора?
– Нет, зачем? Вывезем ее ночью в лес, закопаем в снегу… Пока он сойдет…
– Тогда уж лучше на дачу – и в погреб!
– Точно, дорогой, в погреб, и забьем крышку… А еще можно – в туалетную яму, и мусором забросать.
– Разлагаться начнет, запах пойдет…
Тут раздался испуганный голос Надежды:
– Эй, вы что? Совсем ничего не боитесь? Вам же отвечать придется…
– Заткнись, дура! Никто за тебя отвечать не собирается. Спрячем тебя так, что ни одна живая душа не найдет.
– Дорогой, давай ее задушим. А то она поднимет шум…
– Не поднимет. Где гантель?
– Какая гантель, Толечка?
– Я принес сюда из дома свою старую гантель. Пара от нее потерялась, а эта вся проржавела. Вот я и принес сюда, не выбрасывать же!
