– Ну, вам можно и не представляться, вас, Андрей, знает весь город.
– Издержки профессии, – притворно вздохнул Птицын, кокетливо пожав плечами. – А вас как зовут?
– Полина.
Стилист окинул меня с головы до ног оценивающим взглядом:
– Нет. Нет и еще раз нет! Это не ваш стиль. Так нельзя, вам это не идет…
– Что мне не идет? – насторожилась я.
– Прическа, разумеется!
Ах да, он ведь стилист. Сразу оценивает, что кому идет. Андрей подошел ко мне вплотную, потрогал мои волосы, заглянул за спину, потом сделал шаг назад и оценил меня еще раз на расстоянии.
– Вам, Полина, надо срочно поменять имидж. Так нельзя, вы теряете индивидуальность. Что это за стрижка?! Кто вас вообще так постриг? Ой, ну, я не могу, это вообще черт знает что такое!
Птицын театрально хватался за голову, махал на меня руками, всем своим видом показывая, как его убивает моя небрежная прическа.
– Нет, нет, так нельзя! Тут надо убрать, ушки закрыть, затылок мы чуть поднимем, а челку, пожалуй, промелируем и…
– Знаете что, – сказала я звезде-стилисту, – поезжайте-ка вы… домой и поднимите челку кому-нибудь другому.
Я решительно шагнула к своей машине.
– Полина, вы меня не поняли! Я готов сделать вам стрижку. Ну, не обижайтесь! Честное слово, не могу видеть, как симпатичная девушка портит себя такой уродливой прической. Хотите, я вас сделаю просто красавицей? Мадонной? Все мужчины города будут у ваших ног!
И что он прицепился ко мне?! Других клиентов ему, что ли, мало? Мадонной быть мне вовсе не хотелось, сомнительная перспектива. И чтобы мужчины валялись у моих ног – тоже не слишком приятная картина.
– И сколько будет стоить ваша стрижка?
– Надо прикинуть… С мытьем, с укладкой феном… так, и еще мелирование надо сделать, и тонирование, пожалуй, тоже… Ну, в пределах пяти тысяч.
Я даже икнула от неожиданности. Однако! Знаменитость обиделась:
– Полина, не забывайте, вы имеете дело с мастером высшего уровня! Я учился в Москве… Я сейчас сам веду курсы стилистов… А моя студия…
Я открыла дверцу своей машины.
– Нет, Андрей, вы меня не так поняли. Я не говорю, что ваша работа стоит очень дорого, просто я не готова менять свою внешность.
– Полина, не забывайте, попасть ко мне непросто, надо записываться в очередь. А вас я постригу без всякой очереди, причем у себя дома. На днях мне завезут кресло, фен и зеркала в мою домашнюю студию… Да, я хочу сделать у себя дома такой небольшой домашний интимный салон красоты… Вы будете одной их первых моих клиенток… Договорились?
– Договорились.
Непонятно только, до чего.
Я села в свою машину и рванула с места. Прическа моя ему не нравится! На себя бы посмотрел, клоун! Волосы ниже плеч, покрашены, мелированы… Интересно, кто его самого стрижет?
Я приехала домой и обнаружила, что Ариша за время моего отсутствия смылся в казино. Значит, вечер мне придется коротать одной. От нечего делать я набрала номер Нечаевой.
– Алина, угадай с трех раз, с кем я сейчас познакомилась?
– Я тебя умоляю! С кем в нашем городе можно познакомиться?! Ну, разве что с каким-нибудь бизнесменом.
– А как ты смотришь на Андрея Птицына?
– Того самого?..
– Того.
– И ты с ним познакомилась?!
– Правильнее будет сказать, что это он со мной познакомился.
– Где?
– В нашем коттеджном поселке. Он теперь здесь живет. Мы встретились в аптеке…
На другом конце провода раздался не то вопль, не то рыдание, в общем, что-то нечленораздельное. Потом грохот. Похоже, Нечаева упала в обморок.
– Алина, ты там жива? – осведомилась я осторожно.
– Полина! Я переезжаю жить к тебе! – Нечаева просто ревела в трубку.
– Зачем?
– Затем! Я тоже хочу познакомиться с Птицыным!
– Уверяю тебя – самый обыкновенный человек. А его манера одеваться…
– Казакова! Как ты можешь об этом судить? Ты ведь ничего не понимаешь! Одевается он – супер! И прическа у него – супер! И сам он…
– Пупер. Ты что, тоже на нем помешана?
– А как же! А уж сделать у него прическу – моя мечта!
– А ты знаешь, во сколько это удовольствие тебе обойдется?
– Полин, во сколько бы оно ни обошлось – я готова даже продать что-нибудь, только бы попасть к нему на стрижку! Но, говорят, он берет исключительно своих.
– Да?.. А мне он предложил сделать стрижку у него дома…
– Дома?! И ты?..
– Вообще-то, я согласилась, но…
–
– Алина, ты знаешь, сколько он с меня запросил?
– Ну, и сколько?
– Не скажу. Не хочу наносить тебе моральную травму.
– В общем, так: если ты не хочешь стричься, давай я пойду вместо тебя. Я согласна на любые деньги! Я на все согласна, только бы меня постриг сам Андрей Птицын!
– Хорошо, я поговорю с ним…
– Поговори! Поговори, Полина! Скажи, что я – самая близкая, самая лучшая твоя подруга! Скажи, что ты обязана мне жизнью или что-нибудь в этом роде. Только бы он согласился постричь меня вместо тебя!
– Скажу, не переживай. Жалко мне, что ли? Только услуга за услугу. Завтра утром я подъеду к магазину и передам тебе две таблетки. Ты их растолчешь в порошок и незаметно подсыпешь Алене в чай, или что она там пьет в обед.
– Мы ее отравим?
– Мы ее
– Подвози, подсыплю я твою отраву. Только ты про Птицына не забудь!
– Забудешь тут!
Я положила трубку и вдруг вспомнила про саксофон. Вот о нем я действительно забыла! Он лежал в своем футляре на шкафу. Я достала его и поднесла мундштук к губам. Я давно не играла на нем и сейчас с удовольствием ощутила под своими пальцами холодный металл. Мне захотелось поимпровизировать, и я заиграла одну из мелодий Клода Дебюсси. Это была тема «Лунного света», одна из любимейших моих мелодий. Пальцы привычно выбирали клавиши, мелодия лилась по комнате, заполняя ее волшебными звуками, а я думала обо всех участниках этой истории.
Вот жил себе артист небольшого провинциального театра. Имел семью – жену и маленького ребенка. Играл Дон Кихота и князя Мышкина, подрабатывал Дедом Морозом и вроде бы никому не делал ничего плохого. Единственным его недостатком было то, что он боялся зажигать петарды. Но он был в этом не виноват: на него давило тяжелое воспоминание детства. И уж совсем не было его вины в том, что его дедушка, живший последние годы в Израиле, скончался и оставил своим внукам наследство. А один из них решил захапать все себе. Мало ему показалось конфет, которые он отбирал в детстве у своих братьев!
