— Я попрошу вас без пошлостей!

Особой пошлости в словах хозяина квартиры я не увидела, но, видимо, у Маши на сей счет было свое, особое мнение.

— Мне, это самое… — вступил Ганс, — кажется, что нужно еще «Анапы». Могу предложить пять рублей. Кто больше?

— У меня только три! — подняв руку, как на школьном уроке, выкрикнула Оля.

— Я бы ничего не дала, но сегодня я добрая, — сказала Маша. — Есть червонец, можете взять в куртке.

— О-о-о! Круто! — завопил Евгений. — Сколько не хватает?

— Еще один рубль, — сказал Ганс и вопросительно посмотрел на меня.

— А вот бутылку можно сдать! — радостно воскликнула Оля, указывая на запыленную «чебурашку» в углу кухни.

Нет, мне, похоже, пора удаляться. Тем более что информация, какую я могла здесь получить, уже получена. И еще один нюанс — что-то давно я не советовалась со своими «косточками». Пора исправить этот недостаток. Поэтому я вместе с Гансом, который изменил своей медлительности, видимо, в предвкушении приобретения новой бутылки алкогольного пойла и энергично, в быстром темпе оделся, вышла из квартиры.

Неформалы проводили меня безо всякого сожаления, а Маша даже не вышла из кухни, чтобы попрощаться. Ганс всю дорогу молчал, а на углу, где наши пути должны были разойтись, бросил короткое «пока!» и исчез в продуктовом магазине.

Вернувшись домой, посмотрев на календарь и с удовлетворением отметив, что сегодня среда (следовательно, клуб меломанов в ДК «Россия» будет открыт завтра), я обратилась к своим эзотерическим помощникам.

7+36+17 — в такое сочетание сложились мои двенадцатигранники. А означало оно следующее: «Пока Вы медлите, будущие удачи могут пострадать, а тайные замыслы врагов возмужают».

Ну и где же я медлю? Ах, ну да, конечно: у меня ведь есть телефон психолога Пименова, и мне давно пора им воспользоваться. Вчера он не откликнулся. Что будет сегодня?

Увы, и сегодня телефон молчал, с упорством посылая мне только длинные гудки. Но как только я положила трубку, в очередной раз разочаровавшись насчет разговора с Пименовым, аппарат ожил.

Я схватила трубку, подумав так: может быть, Пименов от кого-то скрывается, но по определителю он опознал неизвестный ему номер и из любопытства решил прозвониться. Но я ошиблась. Я сразу узнала категоричный и отрывистый голос Игоря Черемисина.

— Татьяна? Очень хорошо, что я вас застал. У меня для вас… важное сообщение.

— Слушаю вас! — посмеявшись в душе над армейски рублеными фразами Игоря, отозвалась я.

— К нам приходил один человек, — выдохнул брат Дины и сделал паузу.

— И что? — удивилась я.

— Так вот он, — тут же отреагировал Игорь, — искал Дину.

— Кто это был?

— Толстый, небритый дядя. Представился Андреем Николаевичем. Больше он ничего о себе не сообщил.

— Чего же он хотел?

Игорь слегка замялся. Он немного подышал в трубку, потом, видимо, собравшись, отрубил:

— Приезжайте к нам сейчас, я все расскажу.

Я легко согласилась и вскоре уже сидела за рулем своей верной бежевой «девятки», направляясь к Черемисиным.

Открыл мне Игорь.

— Проходите, — отрывисто произнес он, распахивая дверь во всю ширь. — Так… Мам! — крикнул он в глубь квартиры. — Чай сообрази!

Наталья Борисовна с удивленным выражением лица вышла в прихожую.

— Мам, прошу тебя — чаю сообрази! — четко, чуть ли не по слогам произнес Игорь, не давая ей пройти.

— Но я просто хочу узнать, кто пришел.

— Это… не к тебе, — категорично отрезал сын.

— Как это не ко мне? — узнав меня, всплеснула руками Наталья Борисовна. — Ведь пришла Татьяна. Наверняка нам найдется о чем поговорить.

— Мам! Я же сказал… — крутанувшись на месте, прикрикнул Игорь. — Понимаешь, нужно ча-ю! Ча-ю! Понимаешь или нет?

Теперь Игорь повторял слово «чаю» по слогам, очень отчетливо, словно ребенок, требующий исполнить его каприз здесь и сейчас.

— Ну хорошо, хорошо, — пошла на попятную Наталья Борисовна, удаляясь на кухню.

— Так, — вернулся к своей обычной деловой манере Игорь и обратился ко мне: — Пройдемте в комнату!

И энергично замаршировал в сторону дальней двери из зала, приглашая меня двигаться за ним. Я миновала диван, на котором возлежал отец семейства, читая какую-то газету, и вошла в комнату Игоря. Он пригласил меня устроиться поудобнее, сам уселся напротив и по-чекистски взглянул мне в глаза.

— В общем, он пришел сегодня, в… — Игорь взглянул на часы, — пятнадцать сорок пять… Нет, в пятнадцать пятьдесят! — тут же торопливо поправился он. — Толстый, лет… сорок… куртка-пуховик, кроссовки, петушок.

— Пьяница, что ли, какой-то? — вспомнив еще и про небритость, упомянутую в телефонном разговоре, спросила я.

— Нет! То есть… не знаю. Но выглядел несимпатично. И еще от него… воняло.

— Чем? — уточнила я.

— Потом! — категорично отрубил Игорь. — Но это неважно. Он искал Дину.

— А по какому поводу?

— Она задолжала ему деньги. Так он сказал.

— Это уже интереснее. И что же, он приходил требовать деньги?

— В общем, да. Хотя я ему сказал, что Дины больше нет. Следовательно, и требовать не с кого. А он у нас с матерью начал расспрашивать — кто мы, где работаем, что у нас есть. Я его, короче, с лестницы спустил.

М-да, отметила я, Игорь Черемисин действовал своими излюбленными методами.

— Он как-то представился, помимо того, что его зовут Андрей Николаевич?

— Нет!

— И ничего не объяснил, за что Дина ему задолжала, сколько? Почему взяла деньги именно у него?

Игорь насупился и опустил голову. Наступила пауза. После почти минутного молчания он смущенно пробормотал:

— Дядька вообще… плохо говорил. Дикция неважная у него. Он шепелявит и еще… картавит. А Дина ему задолжала, и за что, он не сказал.

В этот момент в комнату зашла Наталья Борисовна с двумя чашками чая и тут же включилась в разговор:

— Я вообще не поняла, зачем мужчина явился. Я даже испугалась, когда его увидела. Не могу понять, что связывало его с Диной. Лично я ни за что бы не стала общаться с подобными людьми. Когда я была молодой, я знакомилась с мужчинами, но с приличными, а он…

— Так, мам! — перебил ее высокопарности Игорь. — Спасибо за чай, вы свободны, мадам!

— Нет, я просто не понимаю, — театрально воздела руки к потолку Наталья Борисовна, — где ты мог нахвататься таких вульгарных манер! Это все твоя работа, фирма твоя… Ты совершенно испортился, а раньше был такой милый мальчик!

— Раньше в Волге рыба была, — отрубил Игорь и довольно грубо захохотал.