– Очень жаль, – сказал Сергей, состроив при этом настолько комическую огорченную мину, что я чуть было не расхохоталась, моментально позабыв все правильные рассуждения, которые роились в моей голове минуту назад.

Но снова профессионализм возобладал, и я, до боли прикусив язык, чтобы не засмеяться, сумела-таки сохранить деловой тон и спросила достаточно серьезно:

– Итак, что же вы можете сказать обо всех этих покушениях?

– Да что тут говорить... в первый раз я и внимания не обратил. Ну взорвался контейнер с мусором, с кем не бывает? Сейчас столько этих дураков развелось – под каждым листом можно бомбу найти. Я еще посмеялся, когда отец сказал, что, может быть, это кто-то на меня покушался.

– А в самом деле, у вас нет каких-либо предположений о том, кто мог бы это сделать? Может быть, у вас были враги или недоброжелатели? Или какая-то серьезная конфликтная ситуация?

– Да нет, ничего такого... Да я уж и забыл, когда с кем-нибудь ссорился по-настоящему. Так, иногда поцапаемся с ребятами, так это разве... тут же поцапаемся, тут же и пива выпьем. Нет, подозрений таких у меня ни на кого нет.

– Ну, хорошо. А второй случай, когда вы ехали в автомобиле, тогда что произошло?

– Да, вот в тот раз я действительно чуть не обо... в смысле испугался не на шутку. Я возвращался поздно, был за городом по делам, и смотрю – едет за мной какой-то придурок прямо впритык, и не обгоняет, и не отстает. Я медленнее – он медленнее, я прибавляю – и он прибавляет. А фары светят прямо в глаз, как говорится. Слепят, ехать мешают. Ну я психанул, как даванул на газ и вроде даже оторвался, но и минуты не прошло, смотрю – опять он тут как тут. Спереди встречная, сзади этот придурок прямо в самую... в самый задний бампер упирается.

– И вы, насколько я поняла, решили прибавить газу?

– А что было делать? Он уже у меня перед носом был. В смысле – встречная. Отжал до упора, только тем и спасся. А главное, что вы думаете, не успел обогнать... с риском, как говорится, для жизни, смотрю – эта сволочь опять сзади. Не знаю, какую бы еще я глупость сделал, может, и в самом деле загнали бы меня, но тут уже в город въехали, в городе они отстали. Точнее, не отстали, а свернули где-то, я даже не заметил, и след их простыл.

– А что за машина была, вы, конечно, не разглядели?

– Какое там! Да вы сами подумайте – ночь, тьма кромешная, спереди фары слепят, сзади фары слепят, – что тут разглядишь?

– Да... действительно. И после этого случая вы серьезно заволновались?

– А вы бы не заволновались?

– Кстати, в тот раз, когда взорвался контейнер для мусора, там оставались какие-нибудь обломки, обрывки? Что-нибудь такое, по чему можно было бы определить тип взрывного устройства?

– Понятия не имею. Я ведь не думал, что этот взрыв как-то связан со мной... говорю вам, тогда я и внимания на это не обратил.

– Ну а последний случай, с телефоном?

– О, этот был самый опасный. Эта дурацкая трубка взорвалась прямо у моего уха! Даже шрамы еще остались, вот посмотрите...

Сергей наклонил голову очень близко к моему лицу, в результате чего прозрачное розовое ухо оказалось рядом с моими губами и я почувствовала легкий и очень приятный аромат туалетной воды.

– Видите? – спрашивал между тем Сергей, интимно приглушив голос.

– Вижу, – совершенно спокойно ответила я, разглядев около уха и на щеке уже едва заметные черточки в виде небольших шрамов и царапин.

– Ну вот, – сказал Сергей, отстраняясь наконец от меня. – Сейчас-то уже зажило, а тогда, представляете, все в кровище, в ушах шум стоит, ничего не соображаю... Давай звонить отцу, тот прилетел, начал кудахтать, как наседка... я потом и сам пожалел, что ему позвонил. Короче, сам перепсиховал и всех перепугал. Ну тогда отец и решил обратиться к частному сыщику. Правда, я не думал, что это окажется женщина. Да еще такая очаровательная...

– А от телефона тоже ничего не осталось?

– Ой... вот тут, каюсь, виноват. Конечно, нужно было сохранить... Но я все выкинул.

– Вот это действительно напрасно. Ведь вы уже предполагали тогда, что эти покушения могли быть подстроены специально. А обломки телефона, вполне возможно, могли бы послужить вещественным доказательством или дали бы какую-то зацепку...

– Повинную голову меч не сечет, – снова вздохнув и с несколько наигранной покорностью опустив голову, как будто и вправду подставляя ее под меч, произнес Сергей.

Но на этот раз его паясничество не показалось мне смешным. Не знаю почему, но я вдруг почувствовала себя дурой. Как те милиционеры, что выезжают по тревоге освобождать заминированную школу, целый день ковыряются там, а потом оказывается, что в милицию звонил ученик четвертого класса Вася Иванов, которому не хотелось писать контрольную по математике.

– Послушайте, Сергей, – стараясь не выдать своего раздражения, начала я. – Если вы считаете, что вам действительно угрожает опасность, то думаю, наш разговор будет намного эффективнее, если вы отнесетесь к нему более серьезно. Если же вам все эти случаи представляются не более чем шуткой, давайте сообщим об этом вашему отцу и скажем ему, чтобы он не тратил напрасно деньги, заказывая никому не нужное расследование.

На этот раз «мальчик», кажется, понял, что переборщил. Лицо его стало серьезным и даже немного испуганным, и он торопливо заговорил извиняющимся голосом:

– Нет, нет, что вы... не надо... почему напрасно... наоборот. Наоборот, мы очень рады, что вы взялись, что начато расследование... Вы на меня не обращайте внимания. Мне все говорят, что я все время валяю дурака. Ни о чем со мной нельзя говорить серьезно... Пожалуйста, не сердитесь.

На этот раз слова его звучали искренне и в голосе не было игры. И увы, я снова поддалась обаянию, которым, несомненно, обладал мой собеседник. Да, девушки, наверное, за ним ходили табунами.

– Итак, вы не можете назвать никого из своих знакомых, кто, по вашему мнению, мог бы организовать покушение? – продолжила я, оставив предыдущую сцену без комментариев.

– Нет, не могу.

– А кто вообще составляет круг ваших знакомых? С кем вы общаетесь чаще всего, кто ваши друзья? Тот круг, где вы проводите свое время, опишите его.

– Ой... даже не знаю. Вообще-то, у меня много знакомых... Близких друзей, конечно, не так много... да, пожалуй, даже один. Вадя, Вадим Лагутин, мы с ним еще со школы дружим. Да он и работает у нас... то есть у отца. Вот из близких, пожалуй, и все. А так, конечно, собираемся компанией, иногда с работы ребята, иногда так... знакомые...

– Вот об этих знакомых нельзя ли поподробнее?

– О знакомых-то? Что ж, можно и о знакомых. Из знакомых Олежка Касимов часто с нами бывает. У него отец где-то там... в министерстве, что ли, или в представительстве. Что-то такое. Но парень ничего, нормальный. Мы однажды в клуб закатились, а там, знаете, музыка, веселье... ну, посидели-посидели да и думаем: все веселятся, чего же мы-то одни скучаем? Ну и ударились кто во что горазд: кому косячок, кому понюшка... кому что, в общем. А тут откуда ни возьмись товарищи с проверкой нагрянули. Ну и всех, у кого было, естественно, замели. И Олежку тоже. Но у него-то доза маленькая была, разовая, его как распространителя привлечь невозможно было, так они давай его колоть, у кого, мол, купил. А тот ни в какую. В туалете, говорит, нашел, хотел спросить у ребят, что это такое. Так и не выдал. Потом уж папаша за ним в ментовку приехал – отпустили.

– Да, молодец, что и говорить.

– А что, по-вашему, лучше было бы, если бы выдал?

– Не знаю, мне всегда казалось, что торговля наркотиками – это деятельность незаконная.

– Ой, я вас умоляю! Незаконная... Да если бы он один такой был. А то ведь на каждом углу, да еще сами же менты их и охраняют.

– Ладно, оставим это. С кем еще вы поддерживали контакты более-менее постоянно?

– Ну, с кем... Еще один есть такой Вова. Ну он больше среди бомжей ошивается, но иногда бывает полезен... когда, например, ребятам оторваться хочется.