Организовав совместное предприятие, компаньоны провели серьезную сделку – ввезли на льготных условиях огромную партию вычислительной техники в обмен на нефть. Затем, обернув нефть в деньги, повторили операцию еще трижды. После чего осторожный Лисовский предложил на какое-то время лечь на дно, а деньги вложить на Западе в надежные акции или другие ценные бумаги.
Сапрунов согласился с компаньоном, но когда тот в очередной раз приехал в Россию для обсуждения условий – возле трапа самолета его уже ждали люди в штатском.
Как выяснилось, у Сапрунова были связи не только в правительстве, но и в силовых структурах. Он отправил больше ненужного компаньона на зону, а сам наложил лапу на общие денежки и вложил их в трастовый фонд.
Геннадий Лисовский отсидел свое.
На зоне ему пришлось тяжело, но он преодолел все и даже приобрел авторитет среди уголовников, которые дали ему кличку Профессор за то, что хитрый и знающий Геннадий часто давал им дельные советы по части законов.
Ему помогла выжить на зоне единственная мечта: он мечтал о том, как выйдет и рассчитается за все со своим бывшим компаньоном.
Но Сапрунов снова сумел его обмануть: выйдя на свободу, Лисовский выяснил, что бывший компаньон скрылся от его мести окончательно и бесповоротно – на том свете.
Тогда Лисовский решил хотя бы отчасти восстановить справедливость: вернуть себе украденные подельником деньги.
Он провел частное расследование и выяснил, что контрольный пакет акций, принадлежавший Сапрунову, Леонид оставил своей приемной дочери Алисе. Лисовский установил за Алисой слежку. Он поручил своим подручным похитить девушку, чтобы заставить ее подписать отказ от своих акций в его, Лисовского, пользу…
Но ему снова не повезло: Алису убили в поезде, а тупые исполнители вместо нее привезли Профессору какую-то совершенно постороннюю женщину…
– Надежду Николаевну! – сообразила Анфиса.
– Так что теперь тебе придется подписать отказ от акций трастового фонда! – проговорил Профессор, закончив свой рассказ, и для большей убедительности выложил на стол пистолет.
– Да ради Бога! – отмахнулась Анфиса. – Еще несколько часов назад я об этом фонде знать не знала! Так что я ничего не теряю. Давайте ваши бумаги, я подпишу все, что надо…
– Умная девочка, – проскрипел Профессор и положил на стол перед Анфисой несколько машинописных листков. – Подписать нужно вот тут, и тут… и еще тут…
Анфиса послушно расписалась всюду, где велел ей незваный гость, и вернула ему ручку:
– Ну если на этом все, я вас больше не задерживаю…
– Умная девочка, но не очень, – проговорил Профессор, складывая бумаги. – Никогда ничего не подписывай, не прочитав… впрочем, тебе больше и не придется ничего подписывать!
– Что вы этим хотите сказать?! – испуганно переспросила Анфиса. – Ведь я сделала все, о чем вы просили!
– Сделала, – кивнул мужчина, – поэтому мне не пришлось причинять тебе боль. Но оставить тебя в живых я не могу. Дело в том, что ты видела мое лицо. А у меня, знаешь ли, такое правило – меня никто не должен видеть. Профессор – это человек-невидимка, никто не должен знать, как он выглядит. Так что извини, девочка. Как говорят, ничего личного…
Он поднялся и шагнул к Анфисе.
Девушка вскочила, попыталась проскочить мимо него, но Профессор жестко, без замаха ударил ее в солнечное сплетение, так что перехватило дыхание, и подтащил за плечо к кухонной плите.
– Что… что вы делаете? – простонала Анфиса, когда смогла дышать.
– Это не я – это ты делаешь, – спокойно ответил Профессор, наклоняя ее и засовывая голову в духовку. – Я ведь и о тебе навел справки… неудачный брак, одиночество, постоянные депрессии… а тут еще внезапная смерть сестры, с которой у тебя была глубинная, генетическая связь… Очень многие близнецы умирают в один и тот же день! Короче, ты решила покончить с собой…
Он повернул газовые краны и втолкнул голову Анфисы еще глубже.
– Не бойся, это будет легкая смерть!
Алиса почувствовала, как вместо воздуха в ее легкие потек зловонный ядовитый газ. Она постаралась задержать дыхание, но сознание начало мутиться, в глазах потемнело…
Анфису снова терзал кошмар. Оттого, что он был знакомый и привычный, ей в этот раз не стало легче.
Снова бежала она по длинному коридору, чувствуя, что безнадежно опаздывает в бухгалтерию, мимо мелькали зеленые двери, сливаясь в одно унылое пятно. Никто не встретился ей на пути, она прибавляла шаг, зная уже, что все равно опоздает. Вот и коридор стал меняться, тусклые стены расступились, двери стали попадаться реже, были они теперь разными – дешевая железная, или старая деревянная, где вместо стекол вставлена была фанера, а вот и вовсе дощатая, как в деревенском нужнике. Внезапно двери кончились, и Анфиса оказалась в огромной пещере. Она брела, натыкаясь в темноте на каменные, плохо обработанные колонны, где-то вдалеке мелькало пятнышко света.
«Это сон, – сказала Анфиса, как уже бывало не раз, – это просто кошмар. Сейчас я проснусь и ничего этого не будет».
Но кошмар не прекращался, напротив, темнота все сгущалась перед ней, и вот уже пятнышко света стало едва видным. Анфиса рванулась из этой тьмы, откуда тянулись к ней липкие неживые руки, рванулась на свет. Раньше ей это никогда не удавалось, сейчас же тягучая тьма понемногу отступала, и стала видна дверь. Красивая, как во Флоренции, с отлитыми из бронзы целыми картинами и сюжетами из Библии, она видела такую на фотографии. Дверь была плотно закрыта, но из щелей пробивался золотистый свет. Еле поднимая чугунные ноги, Анфиса приблизилась к двери и потянула за ручку. Тяжеленная дверь открылась с трудом, и на Анфису хлынул поток солнечного света. Свет был такой яркий, что она зажмурилась. И услышала, как голос, так быстро ставший родным, позвал ее по имени. Не открывая глаз, Анфиса бросилась вперед, раскинув руки. Дверь с грохотом захлопнулась за ней. Кошмар исчез навсегда.
Анфиса застонала и открыла глаза.
Ее кто-то бил по щекам.
– Не… не надо… – проговорила она, с трудом преодолевая дурноту, – я же уже все подписала…
– Слава Богу, ты жива! – раздался над ней знакомый голос, и она узнала Виктора. Правда, узнать его было трудно – забинтованная голова и огромные синяки мало кому идут.
– Ви… Витя… – пролепетала Анфиса и попыталась подняться. Это у нее, конечно, не получилось – все поплыло перед глазами, и накатил новый приступ тошноты.
– Ты мне не снишься?.. – проговорила Анфиса, отдышавшись. – Откуда ты взялся?
– Я сбежал из больницы, сразу после перевязки… и почему-то очень забеспокоился, захотел проведать тебя…
– А где этот… Профессор?
– Какой профессор? Тот человек, который тебя пытался убить? Я его оглушил, ударил табуреткой по голове… он лежит тут, рядом… Кстати, кто он такой?
– Очень… очень опасный человек! Он заставил меня подписать отказ от акций трастового фонда… Я все подписала, но он все равно решил меня убить…
– Это вот эти бумаги? – Виктор взял со стола машинописные листки и разорвал их в мелкие клочки.
– Хо… холодно… – пожаловалась Анфиса.
– Ну да, я открыл все окна, чтобы выветрить газ… Я уже вызвал милицию для него и «скорую» для тебя…
Виктор склонился над Анфисой, бережно поднял ее и на руках понес в комнату.
– Тебе нельзя напрягаться… – выдохнула Анфиса прямо в его ухо. – Ты ранен, а я тяжелая…
– Ты легкая как пушинка! Да если бы даже ты весила тонну – я готов всю жизнь носить тебя на руках!
– Сам ты весишь тонну! – обиженно прошептала Анфиса.
Обнаружив, что мужа нет дома, Надежда Николаевна уверилась, что высшие силы не
