«Вот бы мне сейчас хоть одного из тех детей, которых я убила…» Я эту историю с детства слышала и всегда хотела, чтобы у меня все было по-другому. Только, оказывается, не всегда все зависит от тебя…

О чем это я хотела сказать? А, да… Я Чайникову не могла никак всего этого простить, вот и решила, что когда-нибудь он все равно должен за свою подлость ответить. Чтобы те деньги, которые он от Инессы взял, ему боком вышли. Я терпеливо ждала… А в этот раз, накануне его дня рождения, мы с родителями в лес ездили. Родиона попросили срочную операцию сделать, внеплановую, кто-то там на машине разбился, лицо порезал стеклом. Родион поехал в свою клинику… Так вот, мы с родителями по лесу ходим, грибов полно было, за два дня до этого дождь прошел. Я собрала большую корзину. А когда мы с мамой на поляне сели отдохнуть, она увидела мои грибы и давай ругаться: «Ты чего насобирала?! Столько поганок! Да от пары таких грибов ноги протянешь. Давай я их переберу». Перебрала она мои грибы, плохие в сторонку отбросила, хорошие обратно в корзину сложила. И тут меня словно огнем обожгло: вот оно! Чайников, этот грибник чертов, наверняка тоже грибов в лесу нарвет! Подсунуть бы ему вместо хороших эти поганки… И я собрала отложенные мамой грибы, положила их отдельно, в целлофановый пакет. Дома пожарила их с луком и морковью, как сам Чайников обычно делал – мне Родион рассказывал. Сковороду сразу отмыла, грибы в банку сложила, спрятала ее и стала ждать. На другой день для мужа кефир и сметану купила, сказала, чтобы он взял их с собой, а сама все в холодильник убрала. А он такой: если перед его глазами какой-то вещи нету, то он ее и не возьмет, забудет. Так и вышло. Он про кефир забыл, когда его друзья пришли. Они уехали, а я переждала немного, собралась и поехала на дачу сама, на автобусе, прихватив эту баночку. Когда я явилась туда, они уже выпили, чуть захмелели. Я на веранде салат режу и жду удобного момента. И вот все ушли с веранды, я одна осталась. Смотрю, сковорода стоит, с грибами. Значит, они уже перекусили. Я из сковороды отложила часть грибов на тарелку. А поганки свои из баночки выложила в сковороду, на освободившееся место. Потом хорошие грибы из тарелки закупорила в свою банку. Тарелку вымыла, на место убрала, а банку с грибами – к себе в сумку сунула. Потом я ее выбросила на свалке, по дороге на автобусную остановку, где вы ее и нашли.

– Нашла ее не я, а местный бомж, который ими поужинал вместе со своей дамой сердца. Кстати, он похвалил грибы, говорит, вкусно было.

– А у вас как она оказалась?

– Он мне продал вашу банку за пятьдесят рублей, уже пустую… Ирина, неужели вы не понимали, что пытаетесь отравить, по меньшей мере, двоих? А может, и больше… И те, другие, которые могли отравиться, они-то вам не сделали ничего плохого!

– Нет, что вы! Кого это – двоих? Мой муж никогда не ест грибов, я это точно знаю. Роман ест исключительно соленые, и это мне тоже очень хорошо известно. Остается только Иван. Но он грибов уже поел, я видела, в сковороде две вилки лежали. Я поняла, что это Чайников и Иван закусывали. А ребята уже готовили шашлык. Ну, скажите, кто будет есть грибы, когда шашлык на подходе?! Только этот грибник- гинеколог. Нет, я все точно рассчитала. Я видела, что мяса у них много, значит, мужики будут рубать шашлык, а грибы останутся хозяину. Так ведь все и вышло…

– Ирина, примерно какое количество грибов было в сковороде, когда вы туда свои поганки положили?

– Ну… примерно столько. – Ирина показала пальцами высоту грибного слоя. – А что?

– Странно. Тогда – новая загадка… – пробормотала я.

– Что? Какая загадка, Татьяна, вы о чем?

– Подождите, Ирина, дайте мне подумать… И налейте мне, пожалуйста, чаю.

Ирина поставила чайник на огонь, а я сидела и размышляла. Что же это получается? Патологоанатом сказал, что грибов в желудке Виктора не обнаружили. То есть они с Иваном ели грибы в двенадцать, и все. Ели… А потом они ели шашлык, а грибы… сколько, Ирина показала, их было в сковороде? Но ведь столько же мы с Родионом и увидели! Так что же получается, Чайников больше их не ел, грибы эти чертовы?!

– Ирина, не знаю, обрадую я вас или огорчу, но, похоже, Чайников отравился не вашими поганками, – объявила я.

Она застыла с заварочным чайником в руках.

– Как?!

– Да вот так! Когда мы с Родионом осматривали дачу, то именно такое количество грибов и обнаружили в сковороде, как вы показали. То есть получается, что Чайников ел грибы только утром, еще до того, как вы успели их подменить! Это раз. А во-вторых, патологоанатом утверждает, что в желудке покойного грибов не было. Он посчитал, что они успели перевариться и уйти в кишечник. Но я думаю, они в его желудок и не попадали! Так что поздравляю вас: вы – несостоявшийся убийца.

Ирина растерянно смотрела на меня. Она, наверное, не поверила своим ушам. Похлопала пушистыми ресницами и вдруг расплакалась.

– Ну, вот и хорошо… Ну, и слава богу…

Она забыла налить мне чай, и он потихоньку остывал, а она все плакала, закрыв лицо руками. Через пару минут она вытерла глаза.

– Ирина… на могиле Чайникова не вы ли, часом, похулиганили? – спросила я.

Она даже испугалась:

– Как вы могли такое подумать?! Ужас просто, что там натворили… собачья голова… крест выдернули… а эта надпись? Нет, если я решилась его отравить, то это не значит, что я способна и осквернить могилу. Это такая низость!

– Ну, да, отравить живого – благороднее, чем накакать на могилу покойного… – заметила я.

– Татьяна, а кто же тогда его отравил?!. – вдруг спросила Ирина, понизив голос…

– Татьяна, а кто же тогда его отравил?!.

Хороший вопрос! Вот как бывает: шла я, приближалась к убийце, а пришла… Но она сделала попытку, и никуда от этого не деться. На ее счастье, попытка не увенчалась успехом. Хотя слово «успех» здесь явно не к месту. Но все-таки Ирина положила отравленные грибы в сковороду, и только по счастливой случайности никто не пострадал. Да, ее можно понять: она хотела отомстить своему обидчику, который поступил с ней предельно подло. Во все времена так было и так будет: люди хотят отомстить за свои обиды. Это чувство часто толкает их на преступление… Честно говоря, не знаю, как бы поступила я, окажись на месте Ирины. Возможно, я бы Чайникова грохнула сразу, прямо в больнице. Поэтому хоть Ирине я сочувствовала, но Родиону обо всем доложить просто обязана. Он заказал мне расследование, оплатил его и потому имеет право знать всю правду. В конце концов, он сам настаивал на проведении этого расследования.

– Ирина, я буду вынуждена рассказать вашему мужу… – начала я.

Она посмотрела на меня испуганно:

– Чайников был такой мразью!.. Вы хотите, чтобы я пошла в тюрьму из-за этого… этой…

– Я не защищаю и не оправдываю его. Наверное, он понес заслуженную им кару. Но, Ирина, вы – не судья. Не вам было решать, какое наказание ему назначить, и уж тем более вы не палач, чтобы приводить приговор в исполнение. Поверьте, я очень вам сочувствую. Но я вынуждена рассказать Родиону всю правду. А как с этой правдой поступить – он решит сам. А я продолжаю расследование. Надо же, в конце концов, найти настоящего убийцу – того, у которого получилось…

Зазвонил мой сотовый, пришлось прервать.

– Алло? – ответила я.

– Татьяна, здравствуй, это Игорь. Я освободился и хочу встретиться с тобой.

– Вообще-то мне сейчас некогда.

– Все еще расследуешь смерть Виктора?

– Расследую.

– Ну и как успехи?

– Потребности растут по мере их удовлетворения, – буркнула я.

– Не понял?

– Я говорю: хорошо, Игорь, я готова встретиться! Где и когда?

– Давай там же, где мы обедали вчера. Устроит?

– Тебе так понравилось сорить деньгами? – заметила я.

– Я просто хочу произвести на тебя впечатление. Так как ты насчет обеда? А то я страшно