воскликнул:

– Ах, ваше величество, зачем вы повелели разорить меня? Почему вы разрешили людям разграбить мой дом? Весь Раджгир сегодня побывал там.

– Нет, Махаджани, – ответил король. – Это не я, а ты решил отдать свое золото нуждающимся. Разве ты забыл, что я отказался взять твой миллион и ты послал глашатаев объявить, что каждый может прийти в твой дом и взять все, что пожелает?

Махаджани смутился. Он напряг память, пытаясь вспомнить все, что делал после того, как встретил носильщика у старого трактира.

– Государь, – наконец сказал он, – вы хорошо знаете, что я славлюсь своей бережливостью. Я и с одной монетой не смог бы расстаться. Разве похоже все это на меня? Выбросить миллион на ветер, отдать его лентяям и пьяницам. Я уверен, это сделал мой двойник. Он ввел вас и всех остальных в заблуждение. Я никогда не приказывал отдать свой дом на разграбление.

– А ты уверен, – спросил король, – что ты и есть настоящий Махаджани, а не его двойник?

Охваченный подозрениями, король велел заключить Махаджани под стражу и приказал позвать его жену, чтобы она опознала мужа.

Бедный глава гильдии задрожал. Он взглянул на свое отражение в дворцовых зеркалах и ужаснулся – теперь он и сам себя едва ли узнал бы: волосы растрепаны, глаза покраснели, весь покрыт грязью, а вместо одежды – лохмотья.

«Если бы матушка была жива, – подумал Махаджани, – то и она бы не узнала меня! Что будет, – размышлял он, – если жена заявит, что я – самозванец? Что станет с моим богатством? Не стану ли я одним из попрошаек Раджгира? Можно ли спасти мое состояние?» – такие мысли мучали Махаджани. Наконец силы его покинули и он погрузился в забытье.

Придя в себя, он увидел склонившуюся над ним жену.

– Подтверждай все, что я буду говорить королю, – шептала она, – и пообещай, что больше никогда не прикоснешься к крепким напиткам.

Махаджани охотно согласился.

Тогда находчивая женщина заявила, что перед ней не кто иной, как ее законный супруг Махаджани, глава гильдии, щедрый человек, всегда готовый помочь нуждающимся.

– А я, – продолжала жена Махаджани с притворным вздохом сожаления, – очень вспыльчивая женщина. Мои капризы вывели мужа из себя. Он хочет… всегда хотел отдать половину своего богатства. Но я со своей скупостью сдерживала его. Это по моему совету он рассказал всем историю про самозванца. Теперь же я раскаиваюсь в своей глупости. Отныне пусть станет известно, что двери нашего дома открыты для всех, а я с радостью помогу всем нуждающимся. Мой муж достаточно богат и может позволить себе отдать миллион. С благословения бога Куберы и с вашего разрешения мы отдадим и больше. Нас только двое – мой муж и я, что нам делать с богатством, если не поделиться им с остальными?

Махаджани кивнул, подтверждая слова жены.

– Что ж, госпожа, – сказал король, – вы поступили правильно, решившись на такое признание. Что до вашего мужа, в будущем все будут звать его Махаджани Щедрый.

Так оно и случилось: скряга стал щедрым. Со временем супруги поверили, что у старого трактира Махаджани действительно встретил бога Куберу, принявшего облик простого носильщика. Благодаря этой встрече жизнь их изменилась, в семье воцарились мир и любовь. Может быть, они не так уж и не правы…

Старейшина деревни Фалгуни больше всего на свете любил вздремнуть после обеда. Вполне естественно поэтому, что он был не в духе (и это еще мягко сказано), когда стражник разбудил его своим криком.

– Что случилось? – проворчал старик, открыв один глаз. – Дом горит?

– Нет, господин, – ответил стражник. – Случилось кое-что пострашнее.

– Пострашнее?

– Страшнее, чем пожар, потоп или голод.

Заинтересовавшись, старейшина сел, открыл оба глаза и схватил свой посох, лежавший возле постели. Теперь он совершенно проснулся. Что такое старейшина со своей развевающейся бородой, но без посоха? Все равно что король без короны.

– Так что случилось? – спросил старейшина, поглаживая посох.

– Нечто более ужасное, чем все катастрофы, вместе взятые! – повторил дрожащий стражник.

Что бы это могло быть? Старейшина выглянул в окно. Небо было безоблачным. Солнце светило как обычно, привычно стрекотали цикады. На первый взгляд ничего странного. Старейшина втянул носом воздух: дымом не пахнет. Значит, не пожар.

Наводнения можно было не опасаться – их земле, наоборот, не хватало влаги. Голод тоже маловероятен.

– Скажи мне, наконец, – потребовал старейшина, – что произошло?

– Господин, близится конец света!

– Но я не слышу труб, возвещающих конец света! – сказал старейшина, стукнув посохом в пол.

– Ослы своим ревом возвестили его!

Старейшина был человеком благочестивым и набожным, но очень вспыльчивым. Он принялся браниться и заявил, что из всех богохульств самое худшее – утверждать, что будто бы всадник, возвещающий наступление Судного дня, мог выбрать в качестве своего скакуна осла. Это противоречит всем священным книгам.

– Сам ты осел! – кричал старейшина, стуча посохом об пол. – Не хочешь ли ты сказать, что ослы разговаривали с тобой?

– Да, господин, – ответил стражник, – так и было.

– Полагаю, ты был единственным, с кем они говорили?

Стражник покачал головой: нет, он был не единственным. Его слова может подтвердить хозяин постоялого двора.

– Он уже на пути сюда, – добавил стражник. – Придет, как только напоит овец.

– Хозяин постоялого двора тоже осел, – пробормотал старейшина. – Вы двое просто выпили лишнего, только и всего.

Стражник запротестовал: во-первых, он пьет только по праздникам, во-вторых, никогда не делает этого средь бела дня.

– Хорошо, – сказал старейшина. – Приведи этих говорящих ослов сюда. Я хочу послушать, что они скажут.

– Но они убежали…

– Куда? Чьи это ослы?

– Откуда мне знать, господин? – пожал плечами стражник. – Когда им дали напиться, они превратились в людей. «Давай убежим, – сказал один другому, – пока не вернулся злой волшебник». И они пустились наутек. Мы с хозяином постоялого двора ничего не могли поделать. По правде говоря, у меня дух захватило, когда я увидел, как осел превращается в человека. Одного такого превращения мне бы хватило, но на моих глазах двенадцать ослов стали людьми. Меня била дрожь, и язык словно отнялся.

– То же самое случилось и со мной, – заявил хозяин постоялого двора, вошедший в дом, как раз когда стражник рассказывал о чудесном перевоплощении двенадцати ослов. – Я своим глазам не поверил. Никогда прежде такого не видел. От этого зрелища кровь застыла у меня в жилах. Я не мог сдвинуться с места, как и мой друг стражник. Но ему еще повезло. Он уже ушел и не видел, как овцы стали превращаться в мальчиков. Я думаю, господин, – наконец сказал хозяин постоялого двора, – что конец света не за горами. Что нам делать?

Старейшина впал в оцепенение. Он словно спал с открытыми глазами. Новости были зловещими. Старейшина видел, что стоящие перед ним люди говорили правду. Он напряг память, пытаясь вспомнить, случалось ли что-то подобное прежде. В детстве он слышал о женщине, превратившейся в ворону. Но это были просто россказни выживших из ума старых сплетников. Никто не осмелился бы рассказать подобное в суде под присягой. Кроме того, тогда речь шла о человеке, превратившемся в птицу, тогда как сейчас