«То, что называется в России
Теперь помещиков нет. Наше общество должно быстро измениться».
«Человек с самых первых времен объяснялся образами. Каждый язык полон образами и метафорами».
«…мы верим, что наш, собственно наш,
«Ведь общеграждане все показали тыл; они вам изменили, захватили свои деньги и убежали в Европу».
«Но неужели вы не заметили, что даже величайшие дела в мире начинались с ужасно простодушных и наивных причин»
«Так как в слове «европеец» уже заключается отрицание француза, немца — и проч., то и у нас, обратно, перешло в отрицание русского».
«Человек весьма часто принадлежит известному роду убеждений вовсе не потому, что разделяет их, а потому, что принадлежать к ним красиво, дает мундир, положение в свете, зачастую даже доходы».
«Нет, я хочу идеала, то есть я всего хочу разом».
«Откуда взялось это общество? О вы, историки наши, празднующие двухсотлетние юбилеи, скажите, чье это произведение, какие основания и возможности были положены к оторванности от почвы».
«Наше общество — всех более готово к нигилизму. Слава Богу, что не народ».
«Искусство дает формы выжитому чувству или пророчит, когда чувство еще не пережито, а только начинает загораться в народе».
«Многое случилось великими предначертаниями Петра, обратившего священника почти что в чиновника».
«Эстетика есть открытие прекрасных моментов в душе человеческой самим человеком же для самосовершенствования».
«Я не удивляюсь, что самые жгучие вопросы смахивали на испанские дела, об России как об Испании».
«В сущности республики — правительства аристократические, да и продукт классического образования».
«Коммунисты, уничтожая собственность, хотят общего благосостояния и отнятием собственности хотят ограничить порочную волю людей. Но мне именно нужна
«Наше Петром Великим отученное от всякого дела общество».
«Подавлять в себе долг и не признавать обязанности, требуя в то же время всех прав себе, — есть только свинство, но это так соблазнительно».
«Хорошим примером человек живет».
«Национальность есть более ничего, как народная личность. Народ, ставший нацией, вышел из детства».
«…всякий немец, прибитый русским, несомненно считает в лице своем оскорбленной и всю свою нацию. Русский, прибитый немцем, ничего не подумает о своей нации, но зато утешится, что все-таки получил плюху от цивилизованного человека. Такова благородная страсть к цивилизации».
«…все западники есть лишь доживающее поколение помещиков, через крепостное право разъединившихся с народом».
«Что лучше: быть наивным подлецом или стыдящимся подлецом — что предпочтительнее. Ответ прямой: быть просто подлецом».
«Старые постарели. А старье стареет с ужасающей быстротой».
«Смешнее всех старье, приписавшееся к молодым».
«Неужели независимость мысли, хотя бы и самая малая, так тяжела».
«Женщина родится аристократкой и, если достойна того нравственно, всем равна, равна королям».
«Исповедания же был православно-лютеранского, как и все русские нашего времени, еще продолжающие верить в Бога».
«Кто слишком любит человечество вообще, тот, большею частию, мало способен любить человека в частности».
«Атеизм есть болезнь аристократическая, болезнь высшего образования и развития, стало быть, должна быть противна народу».
«Техники из классиков всегда становятся вперед, в голове, и дают мысль и движение науки, тогда как прежние необразованные наши техники и специалисты (профессора) всегда были только жалкой серединой, исполнителями и поддакивателями».
«Кто очень уж жалеет злодея (вора, убийцу и проч.), тот весьма часто не способен жалеть жертву его».
«Чем хуже, тем лучше — тоже общее правило».