помогал. И вдруг ни с того ни с сего — на тебе — вызывают в прокуратуру. Что?! Как?! Никто ничего толком сказать не может. Потом выяснилось, что пришло какое-то заявление, мол, якобы о даче взятки. Это Никифорычу-то! Мы все в шоке были. Знаете, есть такие люди, старой закалки… они и слов таких не знают… взятка. Но что делать, заявление поступило, начали расследование. Никифорыч, бедный, чуть с инфарктом не слег. Ну, расследовали, расследовали, а все равно ничего не нашли. Да у нас никто и не сомневался. Глупость какая. Человеку до пенсии полгода осталось. Всю жизнь не брал, а тут — на тебе! А тот, заявитель-то, видит, что ничего не докажешь, а все равно… Не брал, так вымогал, говорит. И так это, знаете, настаивает, давит прямо. Вымогал, и все. Предъявляйте обвинение! Ну, обвинение-то, конечно, предъявлять не стали. Не из чего. А кровь человеку попортили. Помучился, помучился Никифорыч, да и ушел. За полгода до пенсии уволился по собственному желанию. Представляете? И никаких льгот ему, никаких надбавок, ничего. Скажи еще спасибо, говорят, что скандал замять удалось. Представляете?

— Ужас.

— Всю жизнь здесь проработал, все процедуры вдоль и поперек знал. И чего ни попросишь, никогда не отказывал. И вот, пожалуйста. Скажи, говорят, спасибо… И мой ничего сделать не мог. А что тут поделаешь? Раз прокуратура вмешалась… Своя голова всем дорога. Только потом мой-то справки навел, и оказалось, что этот самый заявитель-то, он Яковлева человек. Ну, того самого, что землей-то занимается. Он там зачем-то к Никифорычу пришел, а тот не пропустил. Видать, что-то с документами было… не так. Потому что просто ни с того ни с сего Никифорыч не стал бы… Ну вот. А тот ему, пропускай, мол, я от такого-то. А этот — мне, мол, без разницы. Ну, и пошло. Я думаю, это Яковлев и посоветовал ему заяву-то накатать. Дескать, мол, не пропускал, взятку требовал. Вот так вот. Выкинули человека, да и забыли. А какой человек был…

Секретарша какое-то время задумчиво смотрела вдаль, но потом спохватилась:

— Ой, что-то заболталась я с вами. Но вы об этом не пишите… о Никифорыче. Он и так, бедный, намаялся.

— Ну что вы! Конечно, я не буду писать об этом. Вы столько всего рассказали мне, так помогли… Наверное, теперь я и сама уже смогу давать консультации о том, как оформить строительный проект.

— Да ну… пустяки, — зарделась польщенная секретарша.

Мы распрощались, и я медленно направилась к лестнице, ведущей вниз, на первый этаж. Ехать на лифте мне не хотелось отчасти потому, что там я могла столкнуться с Яковлевым, отчасти потому, что хотела на свободе все хорошенько обдумать.

Было совершенно очевидно, что словоохотливая секретарша рассказала мне историю о несчастном чиновнике, которого из зависти сместили со своего поста. Правда, зависти как таковой здесь было немного, но сам факт смещения был налицо, а небольшие подтасовки в статье Ланы давно уже не удивляли меня.

Получалось, что, сделав очередной круг, я снова вышла на Яковлева. Ведь, если верить секретарше, именно по его инициативе «заявитель» сделал свое роковое заявление и карьера чиновника прервалась. Секретарше врать ни к чему. Это, кстати, подтверждается еще и тем, с каким пылом она просила меня не писать об этой истории. Увы, она и не догадывалась, что об этом уже написали.

Этот последний пример из статьи, как никакой другой, очень четко указывал на Базеева. Ведь если историю обжоры и его гневливого отца Лана еще могла узнать от адвоката, то историю чиновника она могла узнать только от Базеева, и это еще раз указывало на то, что статья заказана. Заказана Базеевым, с целью подсидеть или хотя бы просто подразнить Яковлева, который, по всей видимости, надоел не только ему одному.

Непонятная для большинства простых читателей статья ясно указывала на господина Яковлева, закосневшего в смертных грехах. В общем и целом, сбывалось предположение моего клиента, Аркадия Свиридова, о том, что статью мог использовать один чиновник для того, чтобы подсидеть другого. Только наивный Аркадий не мог предположить, что чиновникам необязательно дожидаться выхода статьи. Они могут использовать ее материалы в любой момент. Возможности таких людей позволяют им заранее заказывать нужный результат.

Я села в машину и закурила сигарету.

Итак, цель статьи — не в том, чтобы проиллюстрировать с помощью смертных грехов безнравственность, царящую в нашем городе, а в том, чтобы щелкнуть одного-единственного человека. Тогда возникает вопрос: знал ли сам Яковлев, что на него готовится подобная атака? Ведь статья так и не была напечатана. А если Яковлев все же узнал о ней, то только из каких-то своих скрытых источников в стане Базеева.

Предположим, что он знал. Если так, то он наверняка догадывался, кто стоит за Ланой. С какой стати ему следить за журналисткой? А вот за Базеевым, который занимается строительством и наверняка пересекается с ним по каким-то вопросам (о чем свидетельствует и случай с чиновником), за Базеевым он вполне мог следить. А если так, то с какой стати ему убивать Лану, ведь ее рукой водил другой человек? Какой толк? Завтра его враг наймет еще одну такую же Лану, и она станет выполнять те же функции.

Нет, в этом случае убивать Лану у Яковлева не было никаких причин. Хоть он и вздорный человек, но он не дурак.

А если не знал? Тогда тем более. Вообще нет никаких мотивов.

Выходило, что хотя вся сила разоблачений, приведенных в статье, была направлена в сторону Яковлева, у него самого не было никаких причин расправляться именно с автором статьи. Скорее он предпринял бы какие-то шаги в отношении Базеева, и скорее всего, тоже в виде какой-нибудь статьи. Или заявления в прокуратуру. И конечно же, не от своего имени. Нашел бы еще кого-нибудь, кто скажет, что у него вымогали взятку.

Но кто же тогда? Неужели сам Базеев? Нет, если Лану убрал Базеев, то дело здесь явно не в статье. Может быть, Лана и правда шантажировала его? Или заставляла жениться?

Постоянно раздумывая об этих двух персонажах, Яковлеве и Базееве, я вдруг вспомнила, что в самом начале расследования, когда Киря говорил о том, что у Ланы имеется покровитель на самых «верхах», я удивилась, откуда у него такая оперативная информация. Помнится, он говорил, что они проводили проверку по одному из чиновников администрации, а Базеев проходил «параллельно». Он еще тогда наотрез отказался говорить мне, что это за чиновник, по которому проводилась проверка.

Что-то подсказывало мне, что чиновником этим окажется господин Яковлев. Не мешало бы уточнить это у Кири. Конечно, он начнет брыкаться, но и мы тоже не лыком шиты. Я буду не я, если не вытяну из него информацию и не узнаю, что это была за проверка.

Оказавшись в своей квартире, я выпила чашечку кофе и в полной решимости любыми способами вытянуть из старого друга нужные мне сведения, взялась за телефон.

— Владимир Сергеевич? — официально начала я.

— А, Танюша! Рад тебя слышать! Ну что, как делишки?

В голосе Кири звучало такое неприкрытое торжество, что я сразу заподозрила неладное. Но все-таки я очень далека была от того, чтобы понять, какой удар меня ожидает.

— Имеется к тебе вопрос, — все так же, по-деловому продолжала я разговор.

— Внимательно слушаю.

— Это по делу о журналистке. Помнишь, ты говорил, что знаешь, кто является покровителем этой самой девицы? Вы проводили какую-то там негласную проверку по какому-то чиновнику в администрации, и этот самый покровитель проходил там у вас параллельно?

— Эх, Татьяна, до чего же ты замысловато выражаешься иногда. «Какую-то», «какого-то»…

— Ну, ты помнишь или нет?

— Помню, конечно.

— Так вот, мне нужно знать, кого вы подвергали этой проверке и каким боком касался сюда Базеев.

Я была почти уверена, что вместо ответа услышу рассуждения о конфиденциальности, о том, что все это к журналистке не относится и вообще это не мое дело. Но, как ни странно, Киря очень доброжелательно и подробно стал объяснять мне, что к чему.

— Проверку мы проводили по одному товарищу, который ведал вопросами распределения земельных