Перебейноса в милицию с подробным описанием всего произошедшего. Во втором же конверте оказались негативы, и я, посмотрев их на свет, увидела, что там Базаров передает какому-то мужчине сверток, а мужчина открывает его и пересчитывает деньги. «Ну этого, Витюша, хватит, чтобы утопить тебя с головой!» – злорадно подумала я. Доехав до ближайшего ксерокса, я сделала копию с заявления, а потом в фотоателье отпечатала по два снимка с каждого кадра негатива и мои снимки с камеры мобильного телефона. Поразмыслив, я отправилась к Кире на службу – он обычно засиживался допоздна.

– Судя по твоему торжествующему виду, ты на коне! – усмехнулся Володя, увидев меня.

– Есть маленько! – скромно сказала я и положила перед ним заявление Перебейноса, негативы и один комплект фотографий.

Прочитав и посмотрев, Киря присвистнул и сказал:

– Для задержания на трое суток улик выше крыши! Брать Базарова?

– Подожди! – попросила я. – Ты оригинал заявления с негативами и эти фотографии у себя оставь – они тебе пригодятся, а у меня останется копия и второй комплект снимков.

– Спасибо! А чего ждать? – удивился Киря.

– Когда я разберусь в этом деле. Ситуация запутанная, и мне может потребоваться помощь Базарова, – объяснила я. – Но, как только я все выясню, тут же дам отмашку! – пообещала я. – Вот тогда-то ты его потихоньку так, незаметно для окружающих, и возьмешь. И ордер на обыск оформишь, при котором изымешь все! – подчеркнула я. – Понимаешь, Володя? Все фотографии!

– Зачем они тебе? – насторожился Кирьянов. – Еще во что-то влезла?

– Да есть у меня одна мыслишка! – туманно сказала я.

– Ладно! Выясняй! – согласился Киря. – Судя по твоему решительному виду, ждать мне недолго – уж я- то знаю, как ты ненавидишь сволочей! – усмехнулся он.

– Люто! – кивнула я и поднялась. – Поеду-ка я домой.

– Будешь думу думать, откуда у этой истории ноги растут? – улыбнулся Киря.

– Фигушки! Поужинаю и пораньше спать лягу – надо же мне выспаться! Да и утро вечера мудренее!

Дома я поужинала, посмотрела по телевизору криминальную хронику, чтобы быть в курсе дела, а потом бросила кости – узнать, что меня ждет завтра. Выпало: 5+20+27.

– Грядут трудности, но мне удастся овладеть ситуацией, – расшифровала я и пообещала: – Да уж постараюсь!

Сладко позевывая, я легла спать, предвкушая, что уж этой-то ночью я доберу недобранное прошлой – ан, шиш! Среди ночи меня разбудил телефонный звонок.

– Татьяна Александровна! – ворвался в трубку чей-то истеричный голос. – Немедленно приезжайте в больницу!

– Кто это? – спросонья не поняла я.

– Дроздова!

– Которая? – хотела уточнить я, но там уже положили трубку.

«Значит, некто нанес следующий удар!» – подумала я и принялась в авральном темпе собираться.

Подъехав к больнице, я взлетела по ступеням и побежала в палату. В холле перед дверью сидели подавленные охранники, а из самой палаты раздавались громкие рыдания. Я вошла и увидела, что это на два голоса заливались слезами Зоя Федоровна и Тамара. Выяснять сейчас у них, кто мне звонил, было уже бесполезно.

– Что случилось? – спросила я, но, увидев, что кровать Натальи Павловны пуста, тут же все поняла. – Где она?

– В операционной! – простонала Зоя Федоровна, разом утратившая и весь свой величественный вид, и надменность. – Потеряли мы с Колей внуков!

При этих словах Тамара уже просто зашлась в истерике.

– Где у вас вода? – спросила я и оглядела палату. Однако не увидела ни графина, ни бутылки.

– В холодильнике! – прорыдала Зоя Федоровна.

Я открыла холодильник и, когда доставала бутылку с водой, заметила упаковки с соком. «Странно! – подумала я. – Им же свежевыжатые привозят!»

– Может быть, вам лучше соку? – спросила я.

– Не надо! – слабо отмахнулась Зоя Федоровна. – Я фабричные не пью!

– Откуда же они тогда здесь? – удивилась я.

– Игорь с фруктами привез, – ответила она.

«Понятно! – подумала я. – Он живет в городе, заниматься хозяйством, естественно, не будет, вот и купил!»

Налив в стаканы воду, я протянула их женщинам и попросила:

– Попейте, пожалуйста! Вам нужно успокоиться! И объясните мне, наконец, что произошло?

Тамара на это никак не отреагировала, продолжая рыдать, а Зоя Федоровна вздохнула, стараясь успокоиться, и послушно выпила.

– Вы уже сообщили Виктору Евгеньевичу и Игорю Николаевичу, что произошло? – спросила я.

– Да! Витюша сюда уже едет, а у Игоря ни один телефон не отвечает. Он последнее время часто в городе ночует, когда поздно с работы уходит – занят очень! Поэтому иногда он выключает телефоны, чтобы выспаться. Замотался он совсем. Прямо сам на себя не похож. Вот и сегодня какой-то странный пришел.

– Работы у него много! – посочувствовала я, а сама подумала, что осточертела ему «красавица» Тамара, вот он и сбегает, и снова спросила: – Так что же случилось?

– Понимаете, весь день Наташа чувствовала себя хорошо, – начала рассказывать Зоя Федоровна. – Мы телевизор смотрели, болтали... А ночью у нее вдруг начались сначала небольшие боли, а потом они стали такими сильными, что она уже не выдержала и разбудила нас. Она так кричала! – всхлипнула Зоя Федоровна. – Мы врача позвали, а он сказал, что она теряет детей... И сделать они уже ничего не смогут... А чтобы сохранить жизнь хотя бы Наташе, нужна срочная операция... И они ее увезли!

– Это что же, прямо на пустом месте все произошло? – удивилась я. – Никаких предпосылок к этому не было?

– Никаких! – сквозь слезы подтвердила Зоя Федоровна.

«Так не бывает! – подумала я. – Что-то должно было это спровоцировать! Но что? Думай, голова! Думай! Картуз куплю! – подстегивала я себя, мысленно перебирая все возможные причины случившегося. – Так! Из палаты Наташа не выходила, поскольку ей надо лежать. Уколы и все прочее ей делала только Давыдова, которая явно не могла ей ничем навредить. Ели и пили они все одинаковое и только то, что им приносили свои, так что... Черт! – мысленно воскликнула я, потому что меня осенило: – Томатный сок! Его же пьет только Наталья! В свежевыжатый, что им из дома привозили, ничего подмешать не могли, а вот в купленный? Да! – уверенно подытожила я. – Значит, в нем-то все и дело! И принес его Дроздов! И он не мог не знать, что его никто больше пить не будет! Но что это значит? – задумалась я, а потом решила: – В его мотивах потом разберусь!» – И как бы невзначай спросила:

– А у Натальи Павловны нет никакой аллергии?

– Она аспирин не переносит! – ответила Зоя Федоровна.

«Все сложилось! – подумала я. – Дроздов тоже наверняка об этом знал! То-то он сегодня странный был! Это же не шутка решиться собственных детей убить, но на что не пойдешь, чтобы от этой семейки освободиться! Все точно! Мы с Базаровым их предупредили, чтобы они ели и пили только то, что им приносят из дома, вот они Игоря Николаевича ни в чем и не заподозрили! Ладно! Потом все обмозгую, а сейчас главное – Дроздова из-под удара вывести!»

Тут в палату вихрем ворвался Базаров и бросился к женщинам. При виде его они принялись еще пуще рыдать, а я, воспользовавшись суматохой и тем, что на меня никто не обращает внимания, тихонько открыла холодильник, достала оттуда упаковку с томатным соком и убрала в сумку.

– Татьяна Александровна! – Базаров повернулся ко мне, и я увидела его искаженное яростью лицо. – Это не могло быть случайностью! Вы понимаете? Я вчера вечером был здесь, и Наталья себя прекрасно чувствовала! Я говорил с Ольгой, и она подтвердила мне, что все в порядке. Найдите того, кто это сделал. Ведь нам теперь все заново начинать придется.

– Не расстраивайся, Витюша! – успокоила его Зоя Федоровна. – Ну и пусть теперь чужая женщина мне