кнопку, я услышала голос Мельникова:

— Я сейчас тебе сообщу кое-что интересное, — как-то хмуро поведал майор, из чего я сделала вывод, что это «интересное» явно из разряда неприятных, и приготовилась. Я уже привыкла, что майор в последнее время является поставщиком исключительно неприятных новостей.

— Мало нам было одного саранского трупа, как тут еще один нарисовался…

— Кто? — коротко спросила я, поскольку Андрей умолк.

— Убили некую Эльвиру Голицыну, секретаря-референта фирмы «Сар-Би-Си», — со вздохом сообщил Мельников.

— Господи! — только и выдохнула я и, не задавая вопросов, сказала: — Я сейчас приеду к тебе. Ты у себя?

— Да, — ответил Мельников, и я тут же повернула машину в сторону управления.

По дороге я старалась не думать о только что полученной информации, чтобы не ломать впустую голову. Пока что нельзя было делать никаких правильных выводов, пока еще ничего не известно, кроме самого факта смерти Эльвиры. Ожидание чего-то подобного жило во мне последнее время, ощущение, что что-то должно случиться, не покидало меня с тех пор, как администратор «Гладиатора» Королихин сообщил, что Эльвира Голицына приходила в ресторан. Посмотрим теперь, что добавит Мельников…

Майор хмуро кивнул мне на стул и предложил кофе, от которого я не стала отказываться.

— Итак, убита Голицына, — повторил Андрей, держа в руках тоненькую папку. — Застрелена из пистолета. Найдена в посадках сегодня утром. Смерть наступила предположительно вчера вечером, около десяти часов. По утверждению экспертов, убита она была в том самом месте, где ее и нашли, то есть тело не перемещали. Выстрел в затылок…

— Она приходила в «Гладиатор», искала меня, — напомнила я, выслушав Мельникова.

— Да-да, — кивнул тот. — Напомни-ка, когда точно это было?

— Позавчера днем, — сообщила я. — Сидела в ресторане больше часа, ушла напуганная.

— Счета, наверное, испугалась, — невесело пошутил Мельников.

— По-моему, сейчас нам совсем не до шуток, — устало заметила я, и майор тут же посерьезнел.

— Да, — вздохнул он. — Второй висяк на нас. Блин, как назло! Сидела себе эта Голицына в Саранске — и никому не мешала. Стоило только приехать в Тарасов — на тебе! Замочили! И чего ее в Саранске не замочили? Саранские менты бы и раскрывали, а так мы должны.

— Почему она сюда приехала? — с нажимом спросила я, бросая на майора укоризненный взгляд за его неприкрытый цинизм. — Меня больше всего интересует сейчас это!

— Ну-у, Танюша, теперь узнать это будет весьма затруднительно, — протянул Мельников.

— Я думаю, что если бы мы знали ответ на этот вопрос, то гораздо легче вычислили бы, кто ее убил. Кстати, ты не думаешь, что ее убийство напрямую связано со смертью Порфирьева?

— Вывод такой действительно напрашивается, — согласился майор. — Но ведь киллера Иваниченко, который убил Порфирьева, самого нет в живых. Значит, ее убил кто-то другой.

— Логично, — усмехнулась я. — Но кто? Третьяков? Именно его ты считал заказчиком смерти Порфирьева. А Иваниченко — исполнителем. Получается, что Третьяков, оставшись без киллера, убил Эльвиру Голицыну сам? А кто тогда убил Иваниченко? Ты же считал, что сам заказчик, чтобы замести следы. Но зачем он его убивал, если ему нужна была смерть еще и Голицыной? Вот уж убил бы ее Иваниченко, тогда можно и его, что называется, в расход пускать.

— Ты, как всегда, рассуждаешь очень правильно, — польстил мне Мельников.

— Да что толку-то! — отмахнулась я. — Все равно ничего не ясно. Что-то не пойму я ничего. Как ни печально в этом признаться, в голове полная каша.

— И у меня тоже, — вздохнул Андрей.

— Давай попробуем разобраться по порядку, — задумчиво произнесла я.

— Давай, — печально согласился майор.

— Итак, вначале убили Алексея Порфирьева. Затем — киллера, который его убил. Потом — Эльвиру Голицыну, которая работала вместе с Порфирьевым. Хотя даже не так! — поправилась я. — Началось все не с этого, началось с исчезновения Антона Чеснокова, директора фирмы «Сар-Би-Си». И вместе с ним — исчезновения крупной суммы денег. И единственное, что я пока могу предположить, что именно из-за этих денег и совершаются преступления.

— Но почему убили Порфирьева и Голицыну, если деньги у Чеснокова? — тут же спросил Мельников. — Ладно, если бы они их сперли…

— Тогда что еще связывает всех этих людей? — тут же спросила я. — Только то, что все они жили в Саранске, включая Порфирьева, хоть он и родом из Тарасова. А единственная подозрительная история, произошедшая в Саранске с этими людьми, это исчезновение Чеснокова с кредитом.

— Не совсем так, — возразил Мельников. — С ними, но не с Иваниченко.

— Я помню о нем, — кивнула я. — И задаю себе тот же вопрос. Какое отношение имеет эта история к Иваниченко? Он никогда не работал в фирме «Сар-Би-Си» и, по словам тех, кто его знал, не был знаком ни с Чесноковым, ни с Порфирьевым, ни с Голицыной! Он здесь при чем?

— Он — только исполнитель, — твердо заявил Мельников.

— Возможно, — согласилась я. — Но почему он им стал? Ведь ничего, абсолютно ничего криминального в его жизни не обнаружено! То есть твердо установлено, что он не был профессиональным киллером! Почему же он им стал?

— Деньги стали нужны, — пожал плечами Мельников.

— Возможно, хотя, по словам очевидцев, он не испытывал острой нужды. Но я даже не об этом. Почему заказчик выбрал именно его? Какие у него для этого задатки? Физическая сила? И только? Нет, здесь что-то не то. Заказчик остановил свой выбор именно на Иваниченко, а не на ком-то другом. Значит, он был в нем уверен.

— Значит, он знал его лично, — подхватил Мельников.

— Или ему его порекомендовал тот, кто знал Иваниченко лично, — добавила я. — И этот человек почему-то был уверен, что Иваниченко согласится. И вот еще что мне непонятно: почему Иваниченко, убив Порфирьева, продолжает отираться в Тарасове? По всем законам он должен был давно отсюда уехать!

— Может быть, он хотел убить Голицыну? — предположил майор.

— А откуда он знал, что она сюда собирается? — спросила я. — Она и сама, кажется, не знала, что приедет сюда.

— А он вообще у нас какой-то ясновидящий, — усмехнулся Мельников. — Устраивается в «Гладиатор» охранником за месяц до преступления, словно знает, что туда в определенный день и час явится Порфирьев.

— Да, все это крайне запутанно и непонятно, — проговорила я. — Я думаю, что нужно какое-то предположение, какая-то догадка, всего одна, которая все расставит на свои места. И если она не приходит, значит, где-то мы рассуждаем неправильно. Мы делаем какой-то вывод, которого не должно быть! Который изначально неверен.

— Еще раз, пожалуйста, — внимательно посмотрев на меня, попросил Мельников.

Я вздохнула и принялась объяснять по-новой:

— Понимаешь, видимо, мы принимаем априори за факт то, что фактом не является! Мы безоговорочно верим чему-то и свои выводы основываем на этом. А если предположить, что ЭТО не так?

— Что — это? — уточнил Мельников.

— Вот этого-то я и не знаю, — развела я руками. — И главное сейчас понять, где мы делаем ошибку. Я пока не понимаю.

— А я тем более, — вздохнул майор. — Я вообще, честно говоря, из твоего монолога мало что понял.

— Это потому, что я изъясняюсь сумбурно, — задумчиво сказала я. — У меня и в голове сумбур. Знаешь, мне, наверное, нужно уединиться и подумать. У меня почти всегда наступает такой момент в расследовании, когда нужно лишь хорошенько подумать, когда фактов уже достаточно собрано. И тогда приходит правильный вывод. Как озарение. И после этого уже все укладывается как надо.

— Ну, думай, — милостиво разрешил Андрей, вид которого говорил о том, что он полностью возлагает данную миссию на меня, верит мне, надеется и ждет с результатом, который поможет ему поскорее закрыть