нейрохирург».
– Юный мистер Эндрю – большой поклонник нашей игры, – возразил осьминог. – И решил остаться в ней навсегда. Это его право, закрепленное в конституции.
Миссис Стивенс выпучила глаза. Сперва я даже подумал, что она наполовину жаба с Альдебарана.
К несчастью, нет.
– Кто оплачивает все это? – спросил я.
В разговор вступил профессиональный муж:
– Наш сын. У него есть собственные деньги, их оставила ему бабушка.
– Вы обращались в суд? – спросила Снежана.
Рот миссис Стивенс дернулся, словно она ухватила что-то зубами и ни за что не собиралась выпускать.
– Мы его проиграли, – выцедила она. – Эта жирная туша, судья, сказала, что Эндрю вправе сам распоряжаться своей жизнью. Но это же неправда! Он наш сын.
Она говорила о нем словно о ковре, который не достался ей при разделе имущества.
– Вы поможете нам?
Лицо миссис Стивенс от жалости к себе превратилось в каплю, которая едва не скатилась с шеи вместе с головой.
– Прошу вас, поговорите с моим сыном. Меня он давно не слушает.
Муж, естественно, в расчет не брался.
– Это наша единственная надежда.
Я пытался разглядеть очертания маленького мальчика среди всполохов бирюзовой сферы.
Мы стояли на вершине холма, и нежные перистые облачка бежали над нашими головами.
Так красиво бывает только на Касторе Прайм, в созвездии Близнецов. Но даже там не найти столь нежного аромата роз.
– Графика так себе, – мрачно сообщила Снежана. – Или я не тот разъем подключила.
Я неторопливо спускался по тропе, усыпанной золотым песком, и любовался тем, как небо отражается в капельках росы на траве.
Погружение в виртуальную реальность было полным. Создать совершенный мир сложно, но заставить человека поверить в его реальность – почти невыполнимая задача.
По крайней мере Господу это не удалось.
Большинство разработчиков предлагают игрокам страшные игры. Планеты-кладбища, населенные вампирами и зомби. Подземные туннели, тянущиеся на мили и мили вниз, без лучика солнечного света. Холодный, бездушный мегаполис, где правят бал корпорации.
В отличие от них «Амазонки и кентавры» – прекрасная, волшебная страна, где живут единороги и халфлинги, прекрасные нимфы и благородные эльфы. Впрочем, вы наверняка сами играли в нее.
Хотя бы чуть-чуть.
И, как в любом раю, здесь были свои демоны.
Огромное существо с четырьмя крыльями, взмахивая шипастым хвостом, налетело на воина-скелета с гигантским ржавым мечом в руках. При каждом ударе из костяного бойца обильно плескала кровь – хотя взяться ей было неоткуда.
Я не знал, кто из них – монстр, а кто игрок. Да и не хотел выяснять.
Высокий человек в длинной белой одежде предстал перед нами, творя сложное заклинание.
– Я – Наблюдатель, – произнес он. – Представляю интересы компании. Вы не должны мешать нашим игрокам. Его руки продолжали вертеться, и он пояснил: – Художник добавил мне эти жесты для красоты. Порой чувствую себя очень глупо.
– Неудивительно, – съязвил я.
– Мы хотим поговорить с Эндрю Стивенсом, – веско сказала Снежана. – Суд разрешил ему навсегда остаться в игре – но при условии, что родители и те, кого они сочтут нужным прислать, будут иметь возможность общаться с мальчиком по первому требованию.
Столь длинная фраза весьма озадачила Наблюдателя, привыкшего общаться с людьми при помощи слов «dk ty afk».[1] Он сотворил пару голубей, которые взлетели к небесам яркой радугой, и отошел в сторону.
Эндрю Стивенс сидел у высокого дерева. Справа от него лежала груда досок, из которых он сосредоточенно делал боевые шесты.
– Вас прислали мои родители? – спросил он, не поднимая глаз.
Я шагнул к нему, и перед моим взглядом вспыхнула надпись: «Вы находитесь в безопасной зоне. Любые сражения невозможны». Вскоре она исчезла.
– Как ты догадался? – Я сел рядом с ним.
Он пожал плечами, как горожанин, объясняющий провинциалу, что такое метро.
– Над вами белая надпись «гость».
– Твои родители беспокоятся, – сказала Снежана.
– Почему? – Он искренне удивился. – Это совершенно безопасный мир. Здесь я не могу попасть в автокатастрофу, поскользнуться в ванной или отравиться ГМ-черникой.
– Какой? – спросила Снежана.
– Генно-модифицированной, – пояснил я.
Она с силой стукнула себя по виску – так человек бьет по неисправному телевизору.
– Вот черт. Забыла – мне же пришлось выгрузить дополнительные словари, чтобы попасть сюда.
У киборгов память не чета нашей, и параметры игры не были на нее рассчитаны.
Эндрю вновь занялся боевыми шестами.
– Тебе помочь? – спросила Снежана.
Он посмотрел на нее как на полоумную.
– Это делается для тренировки, – пояснил я.
Девушка встряхнула головой.
– Люди платят большие деньги за то, чтобы заниматься ручным трудом? Разве вы создали машины не затем, чтобы избавиться от него?
Я еще не встречал киборга, который бы играл в компьютерные игры. Им скучно.
– Ладно, Эндрю, – сказал я. – Рад был повидаться. А что, хороша игра?
Я ожидал, что на меня польется щенячий восторг. Но передо мной сидел юный циник, убивший больше орков и некромантов, чем я съел пончиков.
– Ничего, – ответил он. – Я играю еще в восемнадцать. Но чаще в эту.
Хотелось сказать нечто мудрое, прежде чем раствориться на фоне заката. Однако ничего в голову не пришло. Снежана выдала:
– Если будешь делать дубинки, поднимешь навык быстрее.
– Насколько?
– На полпроцента.
Он закрыл глаза, видимо что-то подсчитывая. Потом принялся вырезать дубинку.
Серая тень, появившаяся на далеком горизонте, начала стремительно приближаться к нам. Эндрю поднял голову и пробормотал несколько слов – таких, которые в его возрасте не то что произносить, но даже и знать не следует.
– Свистящий Страх, – пробормотал он. – Вот ведь не повезло.
– Что это? – спросил я скорее из вежливости.
– Самый сильный монстр в игре, – пояснил мальчик. – Его еще никому не удавалось победить, даже командой. Теперь он убьет нас всех.
– Разве здесь не зона безопасности?
– Да, но Страх это не остановит.
– Я не могу вывести нас из игры, – сообщила Снежана.
