мясо по-шотландски, а на десерт «Русская березка» или парфе из шоколада.
– Так, – прервала я официанта, – мне салат «Свежесть», но без майонеза, горячего не надо, а на десерт мороженое с черникой.
– Мороженого нет, но есть молочный коктейль, – нахмурился официант.
– Тогда давайте «Русскую березку».
– А что будете пить? – спросил погрустневший официант.
– Ананасовый сок, – огорчила я его еще больше.
– Вы, наверно, на диете, – подмигнул мне Авдеев. – Хотя, вам с вашей фигурой…
– Я не на диете, – отрезала я, – просто я заказала то, что не портится на жаре.
– Знаете, я думаю, у них есть холодильники, – снисходительно улыбнулся Авдеев, – на дворе двадцать первый век как-никак.
– А у меня предчувствие, что холодильники в ресторане неисправны, – сказала я, напустив на себя загадочный вид.
– Вы что, ясновидящая? – спросил Авдеев, разглядывая меня своими по-детски распахнутыми глазами.
– В моей работе это не лишнее, – заметила я, незаметно бросая взгляды по сторонам. На другой стороне зала пировала компания ребят явно бандитского вида. Остальные посетители выглядели прилично.
Официант принес заказ – мой салат и сок и креветки с огурчиками и зеленью для Авдеева.
– Зря вы отказались, – улыбнулся Авдеев, поглощая креветки, – необычный вкус, я таких раньше не пробовал.
– Я вас предупреждала, – указала я на его вилку с нанизанным на нее ломтиком помидора.
– У меня крепкий желудок, – заверил меня Авдеев и потянулся за бокалом вина. – Знаете, носишься целый день туда-сюда, поесть даже по-человечески некогда… Можно вам предложить бокал вина или, может, водочки за знакомство?
– Нет, спасибо, я за рулем, – ответила я сухо.
Пустая болтовня Авдеева начинала меня утомлять. Мне не терпелось перейти непосредственно к делу.
– Вы такая печальная, у меня прямо сердце разрывается, – весело подмигнул Авдеев, – как заставить вас улыбнуться?
– Расскажите о своем деле, и я буду смеяться до колик в животе, – съязвила я, отодвигая салат.
– Хм, наверное, ваша работа, наложила на вас свой отпечаток, поэтому вы такая серьезная, – с умным видом изрек Авдеев, изучая на свет вино в бокале, – хорошо, – поспешно добавил он, – если вы настаиваете, перейдем к делу. У меня есть друг Антон. Мы вместе учились в школе, потом пошли каждый своей дорогой – я в туристический бизнес, он занялся металлом, но мы продолжали иногда видеться – ну там ресторан, сауна, шашлыки на природе. И вот последний раз сидим в ресторане, а он мне говорит, что недавно на его отца, похоже, было совершено покушение.
– Что значит «похоже, было»? – спросила я.
– Ну, как-то неясно все до конца, – замялся Авдеев. – Антон говорит, что отец сидел дома с соседом, потом они решили выйти на улицу. Отец Антона задержался на минуту, а когда вышел, сосед лежал в подъезде с проломленной головой и с вывернутыми карманами. Если бы они вышли вместе, то наверняка убили бы обоих.
– Банальное ограбление. – высказалась я. – Почему возникла версия, что это покушались именно на жизнь отца Антона?
– Дмитрий Иванович заметил, что за ним с некоторых пор следят бандиты. Отец Антона раньше работал в КГБ, поэтому обнаружить слежку для него не составляет труда. Так, по крайней мере, говорит Антон, – пояснил Авдеев, искоса наблюдая а официанткой, суетящейся за соседним столиком.
– Интересно, чем же занимается отец Антона, что за ним устроили слежку бандиты? – спросила я.
Мой собеседник нехотя перевел взгляд с ног официантки на меня и ответил:
– Дмитрий Иванович антиквар, собирает всякую старину. Антон говорит, что у старика раритетов в квартире на несколько миллионов долларов.
– Ясно, – пробормотала я.
– Евгения Максимовна, может, перейдем на «ты»? – мягко предложил Авдеев, строя мне глазки.
– Нет, не стоит, – охладила я его пыл, – я с клиентами на «ты» не перехожу.
– Минуточку, – воскликнул Авдеев радостно, – фактически вашим нанимателем будет отец Антона или сам Антон. Я лишь поспособствую вашему воссоединению, и, таким образом, нам ничто не помешает насладиться прекрасным вечером.
– А ваша жена тоже не будет против? – небрежно спросила я.
Авдеев удивленно заморгал, но затем, справившись с замешательством, натянуто хохотнул:
– Какая жена? Я свободен, как ветер.
– А вот это ваше движение. – Я показала, как Авдеев по привычке во время разговора крутил большим пальцем левой руки несуществующее обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки. – Не хватает привычного украшения на пальчике? Верно?
– А если я развелся, – с наглым видом, не желая признавать поражение, заявил Авдеев.
– Разведенные мужчины не выглядят так, как вы, – сказала я с расстановкой и добавила: – И не носят фотографию жены и детишек в бумажнике.
Краем глаза я видела, как дернулась рука Авдеева в стремлении проверить целостность бумажника, однако директор турагенства вновь успокоился и нацепил на лицо нагловатую улыбочку.
– Откуда вы знаете, что у меня в бумажнике? – проговорил он, откинувшись на стуле.
– Женская интуиция, – сказала я, глядя ему прямо глаза. – Если вам нечего скрывать – продемонстрируйте мне содержимое своего бумажника.
– А не слишком ли это будет? – прищурился Авдеев.
– Предлагаю забыть последнюю часть нашего разговора, – примирительно сказала я. – Сосредоточимся на деле, а не на посторонних предметах.
– Сосредоточимся, – охотно кивнул головой Авдеев.
– Скажите, Владислав, кроме подозрений отца Антона, было ли что-нибудь, что указывало бы на то, что жизни старика угрожала опасность? – спросила я незадачливого плейбоя. – Я берусь только за серьезное дело.
Помолчав и как бы нехотя Авдеев заговорил:
– Когда я с ними разговаривал по поводу случившегося, у меня сложилось впечатление, что отец Антона что-то скрывает, недоговаривает. Возможно, он даже знает, кто на него покушался, и хочет разобраться сам, считает себя крутым – в семьдесят-то лет. И Антон весь в него – «Мы сами разберемся». – Он грустно улыбнулся и добавил: – Моя интуиция подсказывает мне, что они доиграются в суперменов.
– Великолепно, – подвела я итог, – то есть вы хотите, чтобы я работала на людей, которые ни за что не хотят слышать о помощи посторонних и меня, вероятно, даже на порог не пустят.
– Это я беру на себя, – самоуверенно заявил Авдеев, – я умею убеждать.
К нашему столику не спеша, вразвалочку направился слоноподобный громила.
«Ну, начинается», – подумала я с досадой.
– Что, красавица, потанцуем, – обратился громила ко мне хриплым басом.
– Девушка не танцует, – напыжился Авдеев, стремясь произвести на меня впечатление своей беспримерной храбростью.
– Я не с тобой, чмо, разговариваю, – процедил сквозь зубы бугай, стискивая своими жирными пальцами-сардельками мое плечо.
Авдеев опасливо скосил глаза на охранников у входа в зал. Те даже не смотрели в нашу сторону.
– Отпусти ее, или пожалеешь, – угрожающе произнес Авдеев, багровея. В его голосе стали заметны признаки паники.
– Я потанцую с ним! – сказала я Авдееву. – Мне не так много осталось жить, не отказывай мне в последней радости, – проговорила я тихо, а потом, приветливо улыбнувшись жирному отморозку, пропела нежным голосом: – Пойдемте танцевать, прекрасный юноша.
Юноша замер, нависнув надо мной мрачным утесом. Его хватка заметно ослабла. Сбитый с толку Авдеев,
