Курсантов это обстоятельство и обрадовало и огорчило одновременно. Обрадовало потому, что Стрельников все же не соврал и перестал быть кандидатом в преступники, а с другой – рушилась одна из самых главных версий похищения капитана Мочилова. Об этом ребята и разговаривали, провожая Анжелику домой.

На этот раз они не стали пользоваться услугами общественного транспорта, а госпожа Мочилова настолько была огорчена предательством и вероломством своего бывшего любовника, что даже не обратила на это никакого внимания, а молча плелась позади ребят.

Курсанты довели женщину до квартиры, и в этот момент она вышла из транса, в котором до сих пор находилась.

– Знаете, я вам помогу отыскать Глеба. Я всех друзей обзвоню, всех соседей. Если что-то узнаю, то непременно дам вам знать. Ладно? – проговорила она.

– Конечно, – одновременно улыбнулись курсанты, которых очень обрадовала такая перемена в настроении жены их любимого капитана.

– Мой Глеб все равно лучше всех, – напоследок бросила она. – Я не переживу, если больше его не увижу, – и закрыла дверь.

– Хоть это она поняла, – вздохнул Федя.

Тарелки Дирола и близнецов Утконесовых уже давно опустели, но парни все продолжали сидеть на своих местах, вытягивая шеи и прислушиваясь к разговорам, которые велись вокруг них. Вот только ничего интересного в этих разговорах не было. Курсанты говорили об учителях, новых контрольных, закончившихся каникулах, о новом придуманном Фролом Петровичем Садюкиным методе воспитания сильных милиционеров, который заключался в перетягивании пятидесятикилограммовой балки на манер перетягивания каната, но только не о капитане Мочилове.

– Ну просто не могу поверить, что никто не обратил внимания на отсутствие Глеба Ефимовича, – возмущался Дирол. – Он же лучший преподаватель во всей школе милиции.

– Лучший, – согласился Андрей Утконесов, – но ты уверен, что это не только наше личное мнение?

– Конечно, уверен, – кивнул Зубоскалин, но, подумав, добавил: – Конечно, Мочилов строг, но справедлив.

– Ребята, может, пойдем отсюда, – попросил Антон. – А то мы уже, по-моему, начинаем вызывать некоторые подозрения.

На них действительно начинали с нескрываемым интересом поглядывать и с усмешкой перешептываться между собой другие курсанты. И было от чего. Обычно все, кто приходил в столовую, съедали свои порции и уходили. Задерживались только для того, чтобы выпросить у тети Клавы добавки, но поскольку это обычно ни у кого, кроме Дирола, не получалось, то столовая быстро пустела.

– Никуда мы не пойдем, – отрезал Дирол. – Только здесь мы сможем хоть что-нибудь интересное услышать.

– Ну, почему? – продолжал стоять на своем Антон. – Можно ведь и так погулять по территории, послушать, кто что говорит.

– Санек, он прав, – согласился с братом Андрей. – Мы тут уже час сидим, а толку никакого. Так мы в расследовании ни на сантиметр не продвинемся.

– А, ладно, – наконец сдался Зубоскалин. – Пойдемте. Только я к тете Клаве на минутку сбегаю, ребятам что-нибудь поесть попрошу.

Дирол поднялся и побежал к раздаточному окошку.

– Тетя Клава, – широко улыбнулся он, зная, что повариха против его улыбки никогда не могла устоять, – у меня к вам небольшая просьбочка.

– Что еще случилось, – участливо повернулась к нему тетя Клава.

– Ребят наших на задание послали, а они не поели даже. Может, у вас что-нибудь найдется для них вкусненького? – попросил Дирол и до отказа растянул рот в улыбке.

– Сейчас, сейчас, – засуетилась повариха, вытаскивая полиэтиленовый мешочек из кармана своего необъятного фартука и начиная складывать в него котлеты из рядом стоящей сковороды. – Вот, пусть котлетки поедят. Правда, у меня их очень мало осталось, потому что сегодня пришлось еще одним, которые на задании, тоже поесть дать.

– Кому это? – удивился Дирол.

– Да Пете Птахину из группы Смурного, – откликнулась тетя Клава. – Подошел ко мне и давай уговаривать, мол, ребят наших на задание послали, а у них маковой росинки с утра во рту не было. Даже подтверждение от Смурного притащил.

– Вот это да! – опешил Санек.

– А чего ты так удивился? – в свою очередь заподозрила неладное повариха. – Или, может, мне Петька наврал? Так я ему...

– Нет, то есть я не знаю, – быстро поправился Дирол, принимая от тети Клавы пакет с котлетами. – Спасибо большое, я пойду, – и, развернувшись засеменил к выходу, где его уже поджидали близнецы Утконесовы.

– А на ужин-то ваши ребята придут?! – крикнула вдогонку повариха.

– Придут! – донесся до нее голос Дирола.

– Котлет дала, – удовлетворенно хмыкнул Андрей, внимательно осмотрев содержимое пакетика.

– И не только котлет дала, еще и о кое-чем важном рассказала, – выдохнул Санек.

Близнецы недоуменно переглянулись и уставились на Дирола, а тот продолжал:

– Представляете, оказывается, к тете Клаве еще кое-кто за едой для своих якобы находящихся на задании товарищей приходил. И кто, вы думаете, это был?

– Кто? – в одни голос спросили братья.

– Петька Птахин из группы Смурного, – выдал Дирол.

– Ну, конечно, как же мы сразу не догадались, что это именно он и мог похитить Мочилова! – хлопнул себя ладонью по лбу Андрей.

Петя Птахин хоть и был первокурсником, но, с тех пор как летом поступил в школу милиции и поселился в школьном общежитии, уже успел натворить много дел, причем не всегда хороших. Едва только заняв свою комнату в общаге, Петя в тот же день устроил пожар, который пришлось тушить половине населения общежития. Птахин тайком от начальства и коменданта притащил в свою комнату электрическую плитку, не смотря на то что подобными приборами бытовой техники пользоваться в стенах общежития было строго- настрого запрещено. Его соседи по комнате это тоже знали, но плитке тем не менее обрадовались. Теперь можно было не просить постоянно у тети Клавы добавки, а самим приготовить что-нибудь. Только вот не заладилось у ребят. Чтобы обмыть такую нужную вещь, купили первокурсники разливного пива в пластиковой бутылке, потому что на другое денег не хватило, взяли картошки и решили ее пожарить. Да вот только Петя, которому поручили столь ответственное задание, нечаянно перепутал и вылил на сковороду вместо подсолнечного масла пиво – бутылки-то оказались одинаковыми, да и цвет практически не отличался.

Пиво зашипело, запенилось, Петя попытался было скинуть сковороду с плиты голыми руками и естественно обжегся. Тогда он в качестве кухонной прихватки решил использовать старую газету. Газета задела огненную спираль плитки и начала тлеть. Петя, заметив это, испугался и отбросил горящую бумагу прямо на кровать своего соседа. В общем, началась паника, огонь все больше разрастался, и если бы не прибежавший вовремя комендант с огнетушителем, то здание школьного общежития давно бы уже приказало долго жить.

После этого Пете Птахину сильно влетело от начальства, а особенно от капитана Мочилова, который терпеть не мог в курсантах непослушания и безалаберности. Если бы не поручительство Володи Смурного за своего нерадивого курсанта, был бы сейчас Петя Птахин где угодно, но только не в школе милиции.

Правда, проделки свои Птахин так и не прекратил, а капитан Мочилов не переставал отправлять его в качестве наказания мыть туалеты, за что курсант-дебошир воспылал ненавистью к Глебу Ефимовичу и за глаза всегда желал ему всяческих неприятностей.

Вот почему Дирол так опешил, когда услышал от тети Клавы имя Птахина, который приходил за едой для своих товарищей.