стол с четырьмя массивными стульями вокруг него. Кухня занимала половину подвала, окна были расположены под самым потолком, но два мощных кондиционера создавали в помещении прохладу. Над блистающей белизной плитой стояла огромная вытяжка, круглая гофрированная труба от которой тянулась к одному из окон. Вдоль одной из стен расположилась длинная, метров на девять, наверное, стенка, от бесчисленных шкафчиков рябило в глазах. Два огромных холодильника, выше Юльки на голову, стояли у другой стены. Рядом с холодильниками расположилась большущая микроволновка. Чуть дальше – раковина, у которой была смонтирована посудомоечная машина. Юлька даже не видела таких никогда.

«А говорила – не умеет мужиков доить! – подумала Юлька. – Представляю, что у нее в комнатах наверху!»

– Ну, так я тебя слушаю! – сказала Леночка, усевшись на один из стульев и с удовлетворением наблюдая, как Юлька озирается по сторонам.

– Кофе! – потребовала Юлька, ей почему-то трудно было разговаривать с Леночкой. Юлька чувствовала себя не в своей тарелке, хотя у нее полны руки были козырей.

Леночка усмехнулась, встала, поставила на стол банку растворимого кофе, горячий чайник, сахар и села опять за стол.

Пока Юлька наливала себе кофе, она все никак не могла сообразить, как ей лучше начать разговор. Леночка молча ждала.

– А ты, я вижу, не слишком убиваешься по матери, – сказала Юлька, отхлебнув горячий кофе. Он, кстати, получился у нее отвратительным – слишком крепким и сладким.

– А тебе какое дело? – спокойно ответила Леночка.

– Я же знаю, что вы с ней в последнее время жили как кошка с собакой, – сказала Юлька. – Кстати, что это собачку я во дворе не видела? Сбежала, что ли?

Леночка посмотрела на нее удивленно.

– Собака действительно пропала несколько дней назад, – ответила она. – Только я не понимаю, при чем тут это?

Юлька пожала плечами.

– Да я и сама не понимаю, – призналась она. – Странно просто – у всех вокруг такие страшные кобели, а ты без собаки живешь.

– Я скоро уеду отсюда, – сообщила Леночка. – Я продаю этот дом. Зачем мне собака?

Юлька пожала плечами.

«Машук ей квартиру, наверное, покупает! – решила она. – Не понимаю я таких баб! Все, казалось бы, есть, даже на квартиру мужика раскрутила – и все ей мало! Что это – жадность или глупость?»

– Ты обещала что-то рассказать, – напомнила ей Леночка. – Я слушаю.

– Значит, так! – Юлька положила обе ладони на стол. – Жили-были дочка с мамой и лаялись друг с другом каждый день по любому пустяку. Ну, это дело обычное, многие так живут. Но в нашем случае все было интереснее. Дочка с мамой так друг друга ненавидели, что устали обе от этой ненависти. Каждой хотелось доказать другой, что она круче: мама показать хотела, какая она мудрая женщина по сравнению с дурой-дочкой, а дочери – победить маму хотелось, главной в доме стать. И так бы оно и тянулось до скончания века, да запутались обе во вранье по самые уши! Мама фирму открыла и получала от нее хорошие барыши, а дочке говорила, что ничего почти фирма не приносит, так, копейки. Дочь и верила, пока не узнала однажды, что мама ее имеет по пятнадцать-двадцать тысяч долларов каждый месяц.

Юлька взглянула на Леночку и увидела, как у той округлились глаза.

«Хорошо держится, актриса! – подумала она. – Но я тебя все равно расколю!»

– Почему мама дочке врала? – продолжала Юлька. – А кто ж ее знает! Наверное, хотела, чтобы дочура ее сама себе на жизнь зарабатывала, мужика себе искала богатого, а не такого размазню, за которого ее дочь выскочила, маму не спросив. Вот и не давала ей денег ни копейки, прятала их в кубышку. А дочка-то давно уже себе богатенького папика нашла и от живого мужа погуливала сначала, а потом фактически новую семью завела. И вот однажды ее осенило. А какого черта она терпит мать до сих пор, когда можно от нее избавиться и все деньги ее к рукам прибрать? А заодно и мужа подставить – и от него тоже таким образом избавиться! Девочка она сообразительная, все толком просчитала, прикинула... Заманила однажды мамашу в гараж, заперла ее на ключик и подожгла. И специально момент выбрала, когда муж дома не ночевал, а где был – неизвестно... А муж ее очень тещу не любил! И все об этом знали. Милиция сразу на него насела...

Юлька посмотрела на Леночку. Но та по-прежнему сидела молча, никак не реагировала на услышанное.

– Это еще не конец истории, – продолжала Юлька. – Угробила дочка мамочку и задумалась. А какого черта, думает, я буду только половину прибыли от мамашиной фирмы получать, когда все может моим стать? Купила она себе пистолет, поехала на квартиру к соучредителю фирмы и прихлопнула его прямо у него дома. Тот и пикнуть не успел. Он ей сам дверь открыл, думал, по делам, насчет фирмы поговорить приехала. И все бы хорошо, но вдруг узнает дочка, что жив, оказывается, ее папаня, с которым мать сто лет назад разошлась, но так и не расторгла брак официально. И выходит, что он может отобрать у нее половину наследства, которое от матери осталось. Берет тогда дочка тот же самый пистолетик, отправляется на рынок, находит там папаню, заманивает его от людских глаз подальше и шлет ему свой дочерний привет – пулю в сердце! И становится теперь единственной наследницей всех денег. Единственное, что ее раздражает, – так это муж, который все еще путается под ногами. Она даже пыталась от него избавиться, наняла пару парней, чтобы они его пристукнули, да у тех олухов не получилось ничего. Впрочем, что на мужа внимание обращать! Если его не посадят за убийство тещи, так с ним просто развестись можно, да и дело с концом... Так я рассказала, как дело было?

Юлька только сейчас заметила, что Леночка ее не слушает. Она сидела, глядя в упор на Юльку, но, похоже, не видела ее.

– Э-эй! – помахала ей рукой Юлька. – Я здесь!

Леночка очнулась.

– Я не знала, что мой отец жив, – сказала она. – То есть не знала, что он умер... Одним словом, я ничего о нем не знала. А он, оказывается, все эти годы жил где-то рядом...

«Не поняла! – подумала Юля. – Неужели я ошиблась? Не может быть! Такая стройная версия была!»

– Ты его видела? – спросила Леночка. – Как он выглядел? Кем он был? Почему ты сказала, что мой отец был на рынке?

– Ты, конечно, хочешь меня убедить, что ты тут ни при чем, никого ты не убивала, и все, что я сейчас рассказывала, – сплошная лажа? – воскликнула Юлька. – Ничего другого я от тебя и не ждала. Но ты забыла один момент! Только тебе была выгодна смерть всех этих людей. И после этого ты хочешь, чтобы я поверила, что ты ни при чем?

– Подожди тут, – сказала ей вдруг Леночка. – Я сейчас.

И поднялась из кухни наверх.

«Сейчас вернется с пистолетом, – опасливо подумала Юлька, – выведет меня во двор, даст в руки лопату и прикажет могилу себе копать? Что я делать тогда буду?»

Но Леночка вернулась не с пистолетом, а с обычной общей тетрадкой, какие продаются в лотках на улице по червонцу за штуку.

– Ну и что это? – спросила Юлька, когда Леночка положила тетрадь перед ней на стол.

– Я сегодня выбрасывала старые вещи, – спокойно сказала Леночка. – И нашла это за обшивкой старого кресла, которое стояло в маминой комнате. Это ее дневник. Прочитай последнюю страницу.

Юлька открыла тетрадь и начала читать неровный, скачущий почерк Леоноры Ивановны. Писала та карандашом, вероятно, торопилась, карандаш рвал бумагу, некоторые буквы оказались пропущенными, но написано было вполне разборчиво.

...»нет больше никаких сил!» – прочитала Юлька конец фразы, начало которой оказалось на предыдущей странице. Но возвращаться она не стала, а принялась читать дальше. – «Я сама себя ненавижу! И Ленку ненавижу тоже! Я всех ненавижу! Я всю жизнь твержу ей, что ей нужен крепкий мужик, богатый и солидный мужчина, что этот дохляк ей не ровня. А сама с ужасом думаю о том, что когда-нибудь она найдет себе такого и я буду ей не нужна. Она станет самостоятельной. А я? Что станет со мной? Мне не