советом, но, будучи атеистом, рассчитывал только на собственные силы. Да и атеизм его был не воинственным, растрачивающим себя на доказательства того, что бог не существует. Скорее его атеизм заявлял, что, даже если бы бог существовал, это ничего бы не изменило. С этой точки зрения он был почти стопроцентным экзистенциалистом с налетом бонвиванства. Попросту говоря, он не верил ни в какого творца, в быту мог довольствоваться самыми необходимыми вещами, но иной раз не прочь был погурманствовать.

Однако ему неоднократно приходилось убеждаться, что советы и предсказания, соответствующие гексаграммам, данным в «И-Цзин», странным образом влияли на его жизнь и судьбу. У него даже были специальные китайские монеты с отверстиями, при помощи которых он формулировал вопросы. Но доставал он эти монеты изредка, лишь тогда, когда какое-то чувство подсказывало ему сделать это.

Сигарета догорела почти до фильтра, и Китаец ткнул ее в пепельницу. Телефон молчал, клиенты не спешили почему-то обращаться за помощью к частному детективу Владимиру Танину. Вчерашний ночной звонок Сергея Ивановича к числу обращений он не относил. Танин и из журналистики ушел потому, что ему хотелось свободы, хотя бы относительной. Он мог, конечно, исправно работать журналистом и дальше, тем более что его репортажи всегда заставляли читателей волноваться и засыпать редакцию мешками писем. Но главный редактор, у которого, в свою очередь, тоже было начальство в лице клерков из Министерства культуры, требовал от Танина вполне конкретных действий, а вот именно это Танину не нравилось больше всего.

В агентстве он отвечал сам за себя и мог отказаться от дела, если оно по каким-то причинам его не устраивало. Он вполне отдавал себе отчет, что эта свобода довольно эфемерна. Чтобы прокормить себя, он должен был браться и за не слишком интересную работу, но чувство, что никто...никто не может на него давить, подобно теплу из сердца земли, грело его наполовину китайскую душу.

Почему он заинтересовался этими документами и начал их разыскивать? Очень просто: во-первых, это была работа, за которую он мог получить деньги, а во-вторых, он не мог оставить без внимания угрозу Сергея Ивановича и подвергать опасности жизнь Лизы. Нужно было решить этот вопрос, и как можно скорее. Поэтому он отодвинул упорно молчавший телефон, оделся и направился в отель «Виктория».

Реконструкцию обветшалого трехэтажного здания гостиницы «Виктория», расположенного в самом центре города, начинали несколько раз еще в бытность Танина журналистом. Но каждый раз не хватало денег, и начатые работы прекращались. Так продолжалось до тех пор, пока выгодным проектом не заинтересовались американцы. Было создано совместное российско-американское предприятие «Виктория», куда должен был войти одноименный отель и бизнес-центр. Одним из учредителей выступила местная мэрия. Дело пошло, были надстроены еще два этажа, и вместо старой развалюхи, помещения в которой арендовали полусомнительные конторы, город получил здание с современной начинкой, архитектура которого была выдержана в стиле исторического центра города.

Корейский джип «Массо», на котором ездил Китаец, остановился в квартале от отеля «Виктория», так как стоянки рядом не было. Он выбрался из машины и легкой походкой направился в сторону отеля, чуть слышно насвистывая незатейливую мелодию.

Стеклянные двери отеля, снабженные фотоэлементами, предупредительно разъехались перед ним, приглашая войти. «Сервис», – Китаец шагнул в вестибюль, отметив также видеокамеру, следящую за каждым посетителем и записывающую все на пленку. Швейцар в ливрее, напоминающий телосложением культуриста, почтительно выпрямился перед ним, провожая взглядом.

Просторный высокий вестибюль, отделанный светлым мрамором, выглядел стильно и уютно. В центре и у правой стены, где находились лифты, двери которых с мелодичным звоном открывались, когда кабина прибывала на этаж, стояли огромные мягкие диваны, обтянутые коричневой кожей. Перед диванами выстроились столики на массивных позолоченных ножках. Всю левую стену, за исключением прохода к лестнице, занимала застекленная стойка, над окошечками которой были надписи на двух языках: русском и английском.

В воздухе витал легкий аромат дорогих сигарет, смешанный с запахом изысканных духов. Кроме встретившего Китайца швейцара и двух девушек в супермини, которые курили, сидя на одном из диванов, в вестибюле никого не было. Они обе, Китаец заметил это, проводили его оценивающими взглядами, когда он проходил мимо, направляясь к окошку с надписью: «Менеджер отеля». «То есть администратор», – решил Танин.

У девушки, сидящей за окошком, были темно-русые, расчесанные на прямой пробор волосы, заплетенные в косу. Она подняла на него вопросительный взгляд, в котором читалась готовность услужить.

– Добрый день, – мило улыбнулась она.

– Леночка, – ее имя он прочел на бейдже, закрепленном на кармашке белой кофточки с большим вырезом, – я хочу пожить в вашем замечательном отеле... – Китаец поднял глаза к потолку, словно прикидывая что-то, – ...месяцев двенадцать.

– Пожалуйста, – улыбнулась она уже более искренне и широко, поняв, что он шутит, и, принимая его игру, добавила: – Можете жить у нас хоть целый год.

– Хочу, но, к сожалению, не могу, – смуглое лицо Танина приняло страдальческое выражение, – средства не позволяют.

– Поживите у нас хотя бы двенадцать часов, – предложила Лена.

– Во что это мне обойдется? – заинтересованно спросил Китаец.

– Люкс или апартаменты? – уточнила Лена.

– Апартаменты, конечно, – уверенно произнес Танин.

– Двести условных единиц, – она убрала прядку волос, упавшую ей на щеку, за ухо.

– А сколько это будет в юанях? – с самой серьезной миной спросил Китаец.

Лена весело рассмеялась.

– Могу перевести в деревянные по курсу, – ответила она, немного успокоившись, и потянулась к микрокалькулятору, лежавшему рядом с компьютером.

– Не утруждайтесь, – остановил ее Танин. – Вообще-то мне нужен ваш генеральный.

– Генеральный директор отеля? – Она приняла деловой вид. – Его кабинет на втором этаже, – тоненький пальчик показал в сторону лестницы. – К нему за неделю записываются на прием.

– Спасибо, – кивнул Китаец. – У вас скоро обед?

– Через сорок минут, – она растерянно посмотрела на экран компьютера.

– Не составите мне компанию? – с улыбкой спросил он.

– А юаней хватит? – усмехнулась Лена.

– На две миски риса и чай, – с грустью произнес Китаец.

– Хорошо, я согласна, – улыбнулась она. – Значит, договорились, – Танин обогнул стойку и пошел в сторону лестницы.

Коридор второго этажа был устлан толстым красно-зеленым ковром, скрадывавшим звуки шагов. Открыв высокую двустворчатую дверь с позолоченной табличкой, он очутился в приемной. Двое грузных мужчин, один из которых был с бородкой, со скучающим видом ожидали аудиенции.

– Вы к кому? – с заученной улыбкой поинтересовалась брюнетка с прилизанным каре, оторвавшись от компьютера.

– К генеральному директору, – невозмутимо сказал Китаец, направляясь к двери, ведущей в кабинет. – Он у себя?

– У Руслана Умаровича совещание, – она выскочила из-за стола и с негодованием преградила Китайцу дорогу. – Вам назначено?

– Нет, не назначено, – с наивным видом ответил Танин. – А что, нужно?

– Обязательно, – с придыханием ответила она и кивнула в сторону мужчин: – Видите, люди ждут.

– Мы, между прочим, второй час уже здесь сидим, – возмущенно произнес мужчина с бородкой.

– Тогда запишите меня... – Танин скользнул взглядом по бородатому и посмотрел на большие плоские часы, висевшие над дверью, показывавшие двадцать пять минут первого, – на двенадцать тридцать, у меня срочное дело.

– На какой день? – деловито спросила брюнетка.